Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шерстобитов cтр.№ 78

Страница

Примерно в феврале 2000 года, на той же даче я участвовал в убийстве участника группировки Значковского. Пылев запланировал это убийство якобы из-за того, что Значковский употреблял наркотики. Пылев сказал мне, что надо провести работу со Значковским. Из сказанного мне Пылевым следовало, что я не должен проявлять особую активность и непосредственно исполнять это убийство, что будут делать другие люди, но мне необходимо присутствовать при этом в качестве представителя Пылева, и делать то, что скажет Махалин, который в отсутствие Пылева был как бы его заместителем. Махалин встретил меня на Ленинградском вокзале и отвез на дачу Гусятинского. В убийстве Значковского участвовали я, Махалин, Пономарев, Сергей «Пельмень» Симонов, Дима «Ушастый» (из постановления мне стало известно что его фамилия Туркин), и участник группировки из «бригады» Махапина по имени «Олег». Возможно, еще кто-то был, но сейчас я уже не помню. Еще несколько участников группировки, среди которых был Крылов Алексей, где-то в лесу, недалеко от деревни, заранее выкопали яму для захоронения трупа. Собравшись на даче, до приезда Значковского, я вместе с Махалиным, Пономаревым и Симоновым оговорили, каким способом будет совершено убийство, подготовили веревки, для того чтобы связать и задушить потерпевшего. Кто и что из нас должен делать — распределял Махалин. Непосредственным исполнителем убийства должен был быть Симонов. Вечером Туркин привез ничего не подозревавшего Значковского на дачу. В коридоре Махалин схватил его за ноги и повалил на пол, после чего я, Симонов и «Олег» накинулись на Значковского, связали ему руки и ноги. Затем Значковского отнесли в гараж, положили на пол. К нему подошел Махалин и обвинил его в употреблении наркотиков. Значковский начал отказываться, на что Махалин сказал ему, что он может говорить что угодно, а Пылеву врать нельзя. После короткого разговора с ним Махалин махнул рукой Симонову, который накинул Значковскому на шею веревку и стал его душить. Уточняю, что это была не просто веревка, а специально сделанная для этих целей удавка в виде веревки с деревянными ручками. Так как у Симонорва не получалось задушить Значковского, я стал ему помогать, взял один конец веревки и мы вдвоем с Симоновым стали душить Значковского. Потом Симонова сменил Туркин, с которым мы в конце концов задушили Значковского. Когда мы стали душить Значковского, Махалин и Пономарев вышли на улицу и стояли возле ворот гаража. Махалин периодически заглядывал в гараж, наблюдая за происходившим. Когда все было кончено, в гараж заехала зеленая «Нива», за рулем которой был Крылов. Я и еще кто-то положили труп в багажник автомашины. Предварительно, я, Симонов и Туркин сняли с трупа одежду. После этого Крылов увез труп куда-то для захоронения. Позднее в этот же день там же, на даче, Махалин и Пономарев избили Симонова тоже якобы за употребление наркотиков.

Так летом-осенью 1995 года (это вполне могло происходить в конце августа, как указано в постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого) на одной встрече, где именно она состоялась я не помню, кто-то из «старших членов группировки приказал мне и Банину ехать на дачу в район г. Одинцово. Поскольку задавать вопросы в организации было не принято мы молча сели в машину и нас повезли в указанное место. Кто именно нас привез на дачу я не помню, но к нашему приезду, а дело было к вечеру, там уже находился «Мясной», Симонов, Казюконис, а также Кондратьев Сергей и его друг, имени которого не помню. При предыдущих допросах я говорил, что кроме того на даче мог быть Юра «Усатый», однако я в этом ошибался, поскольку он был убит ранее. Однако всех присутствующи на даче я назвать не могу, так как не помню. К тому же многих к тому времени я еще не знал даже в лицо, поэтому они могли не отложиться у меня в памяти. В ночь на даче оставались, я, Банин, Казюконис, Кондратьев Сергей и его друг. Перед отъездом «Мясной» предупредил нас с Казюконисом и Баниным, чтобы мы контролировали ситуацию, охраняли Кондратьева, не давая ему сбежать. Зачем его надо было охранять и почему он мог сбежать, нам было не понятно. Тем более со стороны казалось, что они с другом находятся на даче добровольно. Во всяком случае никто из нас какого-либо принуждения по отношению к ним не применял. Вероятно на дачу их привезли обманным путем. На следующий вечер вернулся «Мясной» в сопровождении других участников банды, кто именно приехал с ним, я не помню. Он приказал мне и Казюконису взять имевшуюся на даче штыковую лопату и ехать в лес копать яму. Для Кондратьева он пояснил, что яма необходима для захоронения трупа Симонова, которого должны были привезти. Но мы понимали, что это было сказано для успокоения потерпевшего, чтобы он не наделал глупостей. Судя по последним событиям, нам стало ясно, что жертвой должен был стать не Симонов, а Кондратьев Сергей. Также по указанию «Мясного» Банин на чьей-то машине повез друга Кондратьева в Москву. Перед отъездом «Мясной» сказал ему, что Кондратьев уезжает, поскольку его ищет милиция, а как только он устроится на новом месте, то сам ему перезвонит. В лесу недалеко от дачи, повинуясь приказу «Мясного», мы с Казюконисом выкопали яму, глубиной не более 1 метра, так как земля была очень твердая. После этого мы остались ждать «Мясного», связываясь с ним по переданной им нам рации. К этому времени уже стемнело. Примерно через час-полтора по рации «Мясной» сообщил нам, что «они едут» и их необходимо встречать. Также по рации мы объяснили им, где мы находимся, а я вышел на грунтовую дорогу, рядом с которой была выкопана яма. Вскоре к этому месту на машине приехали «Мясной», Симонов, «Шарлей» и Кондратьев, а с ними еще и другие члены группировки, всех не запомнил. Они остановились метрах в 70 от ямы. По-моему до этого не место приехали еще несколько машин с членами нашей «бригады», но точно сказать не могу, не помню. Руководил всеми «Мясной». Он приказал мне вернуться к яме, поэтому я не видел, что происходило около машины. Но к тому времени я, конечно же, понимал, что Кондратьева собираются убивать, за что, мне неизвестно. Через несколько минут к яме притащили труп Кондратьева, по-моему уже без одежды. Тащили труп Симонов и еще кто-то из членов банды. Подошли и другие участвовавшие в убийстве. Когда я помещал труп в яму, то обратил внимание, что у него отсутствуют кисти рук. Надо сказать, что перед этим «Мясной» и Казюконис нанесли несколько ударов штыком лопаты по трупу, в частности кто-то из них — по голове (вполне возможно, что это сделал «Мясной» — Тутылев, как это указано в постановлении). Затем все участники убийства разъехались. Как видно из допроса, многие подробности произошедшего я запамятовал, не помню некоторые подробности. Это объясняется моим эмоциональным состоянием в те дни. Я просто находился в шоке, учитывая, в каких событиях мне пришлось принимать участие. Ведь до этого я никогда не видел, как убивают людей, тем более, никогда не захоранивал их. Кроме того, как я указывал в предыдущих допросах, описываемые мной события по преимуществу имели место быть в вечернее время и ночью. Примерно через два дня Шарапов приказал мне и Банину съездить на место захоронения трупа и посмотреть, что там происходит, а также присыпать землю над трупом перцем, вероятно, чтобы не учуяли собаки. Поехал один Банин, хотя мы Шарапову об этом не сказали. Банин выполнил приказ и посыпал землю перцем, о чем позже он сам рассказал мне.

...

Кондратьев и «Миша» ехали с нами добровольно, будучи введенными в заблуждение относительно истинной цели поездки. Поскольку во всеуслышание Михаил произнес: «поедете на дачу, на встречу», я понял, что он сказал им, на даче они должны были присутствовать на встрече с какими-то людьми. Я отвез Кондратьева и «Мишу» на дачу, с ними остался Казюконис, а сам вернулся в Москву. На следующий день, следуя указаниям Махалиным, я приехав в бар, расположенный в подвале офиса на ул. Мосфильмовской. Сам офис находился в здании какого-то института на этаже, окна — во двор. Там меня уже ждал Махалин. Он сказал мне: «Сегодня «Кондрата» надо убирать. Тебе делать ничего не надо, все сделает «Пельмень». Надо лишь сидеть в машине». После этого, вечером того же дня, еще было светло, я на свое автомашине ВАЗ-2108 (была куплена на мое имя, цвет «доллар» в гос. гомере присутствуют цифры «408» либо «804» и зарегистрирована в 20 отделе ГАИ Бабушкинского района), а Махалин на своей (насколько я помню в то время он ездил на «Мерседесе» цвета зеленый металлик, других данных автомашины я не помню) приехали на ул. Селезневскую, где снимал квартиру Пылев О.А. Возможно аренда квартиры и не была на него оформлена, но «базировался» там именно он. Мне это известно, так как ранее я бывал у него в этой квартире раза два. Точный адрес этой квартиры я не знаю, но полагаю, что смогу показать ее визуально. Квартира 3-х комнатная, расположенная на 3 этаже слева по ходу лестничного марша в 3–4 этажном кирпичном доме. В квартиру поднялся Махалин, а я остался в машине. Немногим позже из квартиры вышли Шарапов, «Пельмень», Тутылев «Мясной» и еще один человек, данных которого я не знаю. На моей машине я, «Мясной» и Пельмень» приехали на дачу. «Пельмень» находился в подавленном состоянии, он должен был совершить убийство. Хотя Пылева в этот день я и не видел, но уверен, что в квартире подготавливал «Пельменя» к совершению убийства именно он: во-первых, эта квартира принадлежала Пылеву, а во-вторых, такие решения в основном принимал только он, да и со слов Махалина мне было известно, что рещение о дальнейшей судьбе «Кондрата» и «Пельменя» должен принимать Пылев О.А. На дачу также приехал и Шарапов со своими людьми. Шарапов долго беседовал с Кондратьевым, о чем именно, я не знаю. За это время, следуя указаниям Махалина, я приехал на Аминьевское шоссе в г. Москве, где в то время в квартире своей жены Евгении проживал Махалин С.А., где последний передал мне пистолет ТТ с глушителем, пояснив, что «ствол» я должен передать Тутылеву, что я и сделал, вернувшись на дачу, Тутылев привел пистолет в боевое положение и засунул его за пояс. Ко мне в машину сел «Пельмень», Тутылев спросил у него, подготовил ли он веревку. Получив отрицательный ответ, «Мясной» передал ему отрез веревки, по-моему, обычной, бельевой. Затем из дачного дома Тутылев и Казюконис вывели Кондратьева. Последний находился в подавленном состоянии. Не знаю о чем с ним говорил Шарапов, но «Кондрат» просто дрожал от страха и речи не было, чтобы он мог оказать сопротивление. В машине расселись следующим образом: я — за рулем, на пассажирских сидениях — «Шарлей», Тутылев, Кондратьев, Симонов, Слава Пономарев «Моряк» и (они сидели чуть ли не на коленях друг у друга, «Кондрат» был просто зажат со всех сторон). Причем на переднем пассажирском находился либо «Шарлей», либо Пономарев. Пока разговаривали с Кондратьевым на даче, несколько «шараповских» (двое или трое), среди них Казюконис, в лесу неподалеку выкопали яму. Я не помню, кто показывал дорогу, мы проехали по проселочной дороге около 6 км, то есть сначала по дачному поселку по основной асфальтированной дороге, затем, проехав овражек, ехали по проселочной через поле, далее дорога пошла через лес, как мне показалось, по просеке. Остановились слева по ходу движения около стоявшей там «иномарки», на которой ранее туда приехали «шараповские». Это место я показал в ходе следственного эксперимента, в процесе которого был обнаружен труп Кондратьева. Самих членов бригады Шарапова около машины не было, они находились около ямы в лесу. Кроме меня все вышли из машины и встали перед капотом. В автомобиле в это время были включены лишь габаритные огни: другого освещения в этом месте не было. За происходящим сначала я наблюдал через лобовое стекло машины: сначала Тутылев продемонстрировал Кондратьеву пистолет и пригрозил: «Рыпнешься, убью», затем Симонов неожиданно прыгнул на Кондратьева коленом вперед, сбил его на землю лицом вниз и, сразу же накинув ему на шею веревку, стал душить. Я вышел из машины, когда у Кондратьева уже начались спазмы. Когда тот перестал подавать признаки жизни, Тутылев удостоверился в наступлении смерти, приложив руку к заднему проходу потерпевшего, пояснив, что при удушении мышцы человека расслабляются и как следствие происходит уже посмертное испражнение. После этого Симонов и Яковлев потащили труп в лес за концы веревки, затянутой на шее в виде петли, яма находилась на расстоянии около 20 метров от кромки леса. Все остальные шли следом. Сама яма оказалась неглубокой. Как позже пояснили «шараповские», тяжелый грунт с трудом поддавался лопате. Я обратил внимание, что при выкапывании ямы аккуратно был снят дерн, чтобы после захоронения замаскировать это место. Самого захоронения я не видел, так как почти сразу вернулся к машине. Потом, со слов соучастников (Казюкониса и Тутылева) я узнал, что с трупа сняли одежду: после этого Тутылев, по моему лопатой, отсек у трупа кисти рук, а лицо изуродовал, чтобы затруднить опознание в случае обнаружения трупа. Я не знаю, были ли на трупе часы. Насколько мне известно, со слов Тутылева, он снял с трупа какие-то золотые украшения, которые позже в Москве выбросил в один из водоемов. Документы, находившиеся у Кондратьева и изъятые Тутылевым (какие именно не знаю), последний также выбросил, где именно, не знаю. Отсеченные кисти рук Тутылев во что-то завернул, может в целлофановый пакет. На обратном пути в поле (недалеко от леса), выйдя из машины, Тутылев выбросил этот сверток около свалки промышленных отходов, еще произнес при этом: «Лисички съедят». После этого сразу поехали в Москву, не заезжая на дачу. Хочу уточнить, что после убийства Кондратьева мы с Казюконисом по указанию Махалина еще 3 раза ездили на место захоронения осенью и зимой 1995 года, в январе 1996 года). Проверяя место, мы посыпали его солью и перцем, чтобы собаки не могли обнаружить труп. Осенью я обратил внимание на бугорок, возвышающийся на этом месте. Казюконис пояснил, что это колено трупа, хотя я в этом не был уверен.

Страница