Шкура дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шерстобитов cтр.№ 202

Сидя на балясине, он думал о том, с кем рука об руку шел это десятилетие, о человеке…, о человеке ли?! Конечно человеке, с которым он прожил и свою, и его жизнь, идя, то чуть сзади, то рядом, но никогда не опережая. Они жили в одном мире, дышали одним воздухом…, теперь из многочисленных разговоров, проходивших в следственном изоляторе, эти два человека узнали друг о друге многое из того, о чем не подразумевали… Они были похожи, опирались во многом на одинаковые принципы, понимали мысли и стремления друг друга, поскольку течение их мало чем различалось. Они были почти братья, и если бы шли по одну сторону границы, через которую Алексей переступил в свое время, стали бы соратниками и друзьями. И уж точно единомышленниками.

Мартын не хотел ему такой ужасной судьбы, которая становилась лишь продолжающимся ужасом прежнего пути, и не мог этого желать, будучи уверен, что сложись его судьба так же, и он совершил бы нечто подобное…, может раз, может два, а возможно, сорвавшись в пике, валил бы, как стволы на лесосеке, всех подряд. Да, он понимал это, поскольку семья для него была все, и всегда было так, и всегда будет, и иначе, у таких как они, быть не может!

Оба слились в общем порыве, но никто из них не хотел воспринимать происходящее, как следственные действия, хотя выполняли каждый свое, в соответствии с принятыми решениями и обязанностями. Где-то в глубине сознания каждый понимал – один идет на плаху, второй ведет его. На этом последнем пути ни Алексей, ни Мартын не желали мешать следующему рядом, они не воспринимали сегодняшний день, как противостояние – негатива не было, что переняли и остальные участники этих печальных действий, причем каждый отдавал отчет – главных участвующих лица здесь только два.

«Ликвидатор» и опер, оба не могли поверить в конец обычный и банальный, каждый из них воспринимал этот мир через призму сплава своих убеждений, мировоззрений, судеб, профессий, но оба знали – для подавляющего количества населения земли, их миры утопия, непонятная, опасная и чуждая, даже для понимания…, а значит и они сами, то чего не может быть…, но без чего, все же, этот мир обойтись не может!

Хоть «Солдат» и бежал, но бежал не от ответственности, не от него, и даже не от самого себя…, он и не бежал вовсе, и тем более не покинул поля брани, где они оба такие же, как и все, но способные творить чудеса! Пусть будет, что будет, а он станет продолжать делать, что должен: ловить, предупреждать преступления, искоренять преступность. И пусть его не понимает супруга, пусть не любит большая часть общества, да и сам он себя не очень-то жалует и даже называет «ментом». Пусть так, но как объяснить им, что если не останавливать хоть кого-то, подобного «Солдату», то зачем тогда жить, такому как он, выбравшему своей дорогой вот такой вот неблагодарный труд, хотя последнее время очень даже прибыльный!

Но не в этом дело, будь он один, без семьи – плевать было бы ему на эти деньги, к тому же они были не той преградой, что мешает взяточнику выполнять свои профессиональные обязанности или идти на уступки или, того хуже, должностные преступления… – нет, нет и нет, как раз все ложилось в струю его принципов, и не освобождало не одного преступника от оков, если он был того достоин.

Фонды, частные поступления в казну одной очень могущественной организации, призванной поднять жизненный уровень работников борьбы с криминалом и подобных ему, соответственно благорасположив к себе, а так же некоторые финансовые источники, поступающие и от бизнесменов, и от организованной преступности, но не как откупные, а как недоплаченные налоги, только не через государственный банк и налоговиков, а на прямую. Но стоило только зарваться доморощенным меценатам от криминала, как их ставили на место, а убийства и вовсе не прощали.

Это была его, Мартына – утопия, которую он принял не сразу, но после долгих раздумий. Ни он ее создал, ни ему и менять, ничего предосудительного он в подобном не видел, скорее считая это справедливым, чем не законным, по крайней мере, со своей стороны.

И вот всё, чем он скрупулёзно занимался, называя это то хобби, совпавшее с работой, то делом всей жизни, вдруг вылетело в «Тар – тара – ры». Понятно, что «чистильщика» теперь не найти, и единственное, что его успокаивало, как уже было сказано, – это железная уверенность в окончании карьеры этого странного человека. Не известно от куда, но у опера было обоснованное, впрочем, всего лишь чувство, в том, что Шерстобитов за ствол больше никогда не возьмется, ни-ког-да! Мало того, Силыч знал, и тем был спокоен – «Солдат» давно закончил свою войну и больше никогда убивать не станет, ни за большие деньги, потому что это никогда не было решающим, не умирая с голода, теперь он предпочтет свою смерть чужой, ни ради искусства, потому что и невооруженным взглядом было видно – все имеющиеся средства и стремления «СОТЫЙ» обернул внутрь себя же, где теперь и происходили настоящие сражения и битвы. И еще: он чувствовал – их судьбы не разделимы!

Да, они были очень похожи, но стояли по разные стороны, причем не баррикад, отнюдь…, а кажется, по разные стороны понимания противостояния одному и тому же…, просто так вышло и кто знает, возможно именно «Солдат» принес больше пользы в этом деле – вот такой вот нюанс, правда не заметный и никем никогда не подмеченный – ибо преступник, какие бы цели не имел, если обличен буквой закона, то должен отвечать, но кажется не этот!!!

Где-то в глубине, давно уже позабытых чувств, Мартын, даже радовался – ему импонировал этот человек, в нем не было ни злости, ни обиды, хотя на последнее тот явно имел право, потому как именно Мартын, не дал осуществиться давней мечте «Солдата» – встрече с дочерью. Кажется кроме нее у киллера никого и не осталось, имеется в виду от прежних семей, влюбленностей, чувств и надежд.

Силуянов иногда задумывался, а что бы он сам сделал на месте того, еще совсем молодого офицера, попавшего в ситуацию мясорубки, где в конце концов и сама милиция не пришла к нему на помощь, а только сделала вид, пожертвовав своим человеком… Что бы он сделал? Да, он задавался этим вопросом, и ему было несколько не по себе потому, что ответ был всегда один и тот же, и он смущал его, ведь опер по складу своего характера вообще мало кому верил.

В тот же злополучный день, когда еще недавно демобилизованный старлей, написал заявлении о грозящей его семье опасности, сам Мартын, на его месте, согласился бы с предложением «Грини» и без зазрения совести ухлопал бы этого «Филина», а потом и самого «Северного», а после – на все воля Божия… И с этим пониманием тогдашней ситуации Силуянов поделать ничего не мог. Но…, как это часто бывает, к счастью, тогда на том месте был не он, и вообще слава Богу, что судьбы у них разные, а раз так, то пусть каждый делает, что должен!..

… «План перехват» ничего не дал, весь отдел был брошен на свидетелей, благодаря чему удалось выяснить только марку автомобиля иии…, то что за рулем ее сидела приятная девушка. Очевидец насилия не заметил, но только то, что проехав от светофора метров десять, машина рванула и проскочила два красных сигнала светофора…

Докладывая, Силуянов так и сказал: