Россия и Запад. От мифов к истине - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 34

Большая разница между западными и русскими открытиями состояла и в том, что европейские экспедиции обычно организовывались в частном порядке, купцами и авантюристами, а посему ограничивали круг своих поисков источниками быстрой наживы: золото, пряности, слоновая кость, рабы и пр. Настоящие научные исследования Америки, Африки, азиатских стран развернулись гораздо позже, в XIX–XX вв. Русские же осваивали Сибирь централизованно, под контролем правительства. Поэтому поиск «необъясаченных землиц» велся практически одновременно с научными изысканиями. Академик В.Н. Скалон показал, что землепроходцы XVII в. умели составлять карты даже точнее, чем дипломированные географы XIX в. В то время как карта северных морей, составленная Баренцем, оказалась совершенно неверной.

Уже в самых ранних наказах землепроходцам Москва требовала собирать сведения о месторождениях полезных ископаемых, о флоре и фауне. Приказ Рудного сыска рассылал сибирским воеводам запросы о геологических богатствах края. При этом давались детальные указания, как брать образцы, которые потом пересылались в Москву для оценки специалистов. Аналогичным образом Аптекарский приказ требовал «по государеву указу» сведений о местных лекарственных растениях. Получив подобные указания, воеводы поручали «бирючам кликать по многие дни» на площадях и базарах, собирая информацию на очередные запросы Москвы. Тем, кто сообщит ценные сведения, полагалось вознаграждение от правительства. Были обнаружены месторождения железа, цветных металлов, селитры, свинца, серебра. Их разработки только начинались, но исследователи Сибири С.В. Бахрушин и С.А. Токарев однозначно установили: «Изыскания академиков XVIII века базировались на предшествующие поиски и опыт служилых людей XVII столетия».

И конечно, ни у кого не повернется язык назвать производство железа в Тобольске ограблением татар, а добычу серебра в Нерчинске ограблением тунгусов и бурят – в отличие от разработок, которые вели в своих колониях англичане, французы, голландцы. Освоение Сибири получалось взаимовыгодным для всех, и для русских, и для местных племен. Известен и итог: во времена Ермака коренные народы Сибири насчитывали около 200 тыс. человек. За 200 лет их численность возросла в 4 раза – это не считая смешанного населения, поскольку русские сплошь и рядом создавали семьи с татарами, якутами, бурятами. Сопоставить с индейцами Северной Америки не столь уж трудно.

В зарубежных исторических трудах сложился устойчивый штамп о жалкой участи женщин в допетровской Руси. Впрочем, над созданием этого штампа немало потрудились и отечественные либеральные авторы. Костомаров сокрушался, что «русская женщина была постоянною невольницею с рождения и до гроба». Ее держали взаперти, мужья избивали жен плетью, розгами, дубинами. На чем же основываются подобные утверждения? Оказывается, источников не так уж много. Один из них – австрийский дипломат XVI в. Герберштейн. Его миссия в Москву провалилась, и он оставил о нашей стране злые и язвительные воспоминания (даже иезуит Поссевино после посещения России отметил, что Герберштейн многое наврал). Среди прочего негатива он описывал, что русские женщины постоянно сидят под замком, «прядут и сучат нитки», а больше им ничем заниматься не дозволяют.

Но самым известным документом, на котором строятся доказательства, является «Домострой». Название этой популярной книги XVI века даже стало ругательным, поместилось где-то рядышком с «черносотенством» и «мракобесием». Хотя в действительности «Домострой» – полная и неплохая энциклопедия хозяйственной жизни. Это было характерно для всей средневековой литературы, книги стоили дорого, и покупатель хотел, чтобы в одной книге было собрано «все» в той или иной области знаний. «Домострой» как раз и представляет собой попытку объединить «все». Как правильно молиться, как содержать дом, как строить отношения между членами семьи, хозяевами и работниками, как принимать гостей, ухаживать за скотом, как заготавливать рыбу, грибы, капусту, как делать квас, мед, пиво, приводятся рецепты сотен блюд. И все это объединяется понятием «дома» как единого организма. Здоровый организм – будет хорошо жить, неладно в доме – дела пойдут наперекосяк.

Но по различным работам – научным, публицистическим, художественным, кочует одна и та же цитата из «Домостроя»: «А увидит муж, что непорядок у жены… и за ослушание… сняв рубашку и плетию вежливенько бити, за руки держа, по вине смотря». Казалось бы, здесь все ясно! Какое варварство! Жестокость не только допускается, но и предписывается, возводится в обязательную практику! Стоп… Не спешите делать выводы. На самом деле, перед нами один из самых наглых примеров исторической фальсификации. Текст и впрямь выдернут из «Домостроя», но… обратите внимание на многоточия. В них пропущены не отдельные слова. Пропущено несколько абзацев!

Возьмем подлинный текст «Домостроя» и посмотрим, что оборвано первым многоточием: «А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом». Как вы считаете, в подлиннике и цитате сохранен одинаковый смысл? Или его исковеркали до неузнаваемости? Что касается поучений о порке, то они относятся вообще не к жене: «Но если слову жены или сына или дочери слуга не внемлет, и не делает того, чему муж, отец или мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря». И поясняется, как надо наказывать слуг: «Плетью же наказывая, осторожно бить, и разумно, и больно, и страшно, и здорово, если вина велика. За ослушание же или нерадение, рубашку сняв, плеткой постегать, за руки держа и по вине смотря…»

Я здесь не спорю, правильно это или нет, выпороть слугу, если он, предположим, ворует (может быть, правильнее отправить сразу на виселицу, как делали в Англии?) Хочу лишь отметить, что в отношении жен была внедрена явная подтасовка. Писатели и журналисты, переписывающие друг у друга цитату с многоточиями, могут этого не знать. Но неужели не читали полный текст «Домостроя» историки XIX в., которые и запустили в оборот искалеченную цитату? Не могли не читать. Следовательно, совершили подлог преднамеренно. Кстати, некоторые переводчики допускают еще и дополнительные фальсификации. Например, вместо «снявши рубашку», как в подлиннике, пишут «задрав рубашку» – чтобы прилепить цитату к женщине, а не мужчине. А читатель не заметит, проглотит! Неужели кто-нибудь станет изучать подлинный текст на церковнославянском языке и сверять с переводом? Между прочим, истинные отношения между мужьями и женами, или между возлюбленными, принятые на Руси, нетрудно увидеть из других источников. Их сохранилось предостаточно. Послушайте народные песни, почитайте былины. Или «Повесть о св. Петре и Февронии» – она была написана в те же годы, что «Домострой». Где вы там найдете жестокость, грубость, варварство? Конечно, любовь святых покровителей семьи и брака или любовь сказочных, эпических героев, являлась идеалом. Но это был тот самый идеал, к которому стремились и тянулись наши предки.

А русские женщины никогда не были забитыми и робкими. Можно вспомнить хотя бы талантливую правительницу обширного государства св. равноапостольную великую княгиню Ольгу. Можно вспомнить и дочку Ярослава Мудрого Анну, выданную замуж за французского короля Генриха I. Она оказалась во Франции самым образованным человеком, свободно владела несколькими языками. Сохранились документы, где красуется ее аккуратная подпись на латыни, а рядом крест – «подпись» неграмотного мужа.