Россия и Запад. От мифов к истине - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 17

Что оставалось делать великому князю? Он мог казнить первых попавшихся участников мятежа, откупиться от хана их головами. У Александра как раз изготовились полки к новому походу на Орден. Надо было привести к Берке, задобрить его – вот, мол, готовы биться за тебя. Русские воины отправятся в неведомые края, будут гибнуть не пойми за что в ханских раздорах… Нет, Александр не стал карать своих подданных, и приказ выставить войско он тоже не выполнил. Вместо Кавказа он отдал ратникам последнюю команду – вперед, на Эстонию. А к хану поехал один. На верную смерть. Какая же еще кара могла ожидать его за бунт и явное неповиновение?… Последний поход, организованный Невский был, как и все его походы, победным. Сын Дмитрий и брат Ярослав штурмом взяли мощную крепость Дерпт, Орден запаниковал, заключил мир «на всей воле» русских.

Но сам Александр в это время фактически жертвовал собой. Предстал перед Берке, пытаясь уберечь родную страну. Правда, аргументы он продумал толково и неотразимо. Дать войска? Помилуй, великий царь, но это значит оголить границы твоего собственного улуса. Отдать его немцам. Мятеж? В нем виноваты сами откупщики. Русь не отказывается платить, но если напрочь разорять людей, как они заплатят? Зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? А не правильнее ли будет вообще убрать откупщиков? Чтобы дань собирали русские князья, а не приезжие лихоимцы?

Случилось чудо. Берке не казнил Александра, не послал карателей. Потому что Невский был абсолютно прав. Даже с ханской точки зрения все получалось логично. Хан согласился с князем. Но он раскусил и другое: Невский ведет собственную политику. Не для него, не для Орды, а для Руси. Берке больше не доверял Александру. Помиловал, а домой ехать не дозволил. Всю зиму 1262 г., весну и лето 1263 г. князь оставался в Сарае, кочевал с ханской ставкой по степи. Сказались и чрезвычайное нервное напряжение, и непривычный климат. Александр тяжело заболел. Лишь тогда Берке отпустил его. В дороге стало хуже. В Городце-Волжском у брата Андрея он совсем слег. Ему исполнилось всего 43 года, но он отдавал себя без остатка – и отдал. Сгорел ярко и быстро.

Напоследок Александр попросил постричь его в схиму. Так исполнилась его юношеская мечта о монашестве. Кротко просил у всех прощения, причастился Св. Таин… Во Владимире в это время митрополит Кирилл совершал службу в Успенском соборе. Вдруг он был поражен видением. Перед ним стоял сам Александр. Тихий, светлый. Посмотрел на святителя и стал удаляться в вышину, растаял. Митрополит догадался, что это означает. Вышел к людям со слезами и сказал: «Зашло солнце земли Русской!». Никто не понял его, и Кирилл выдавил сквозь рыдания: «Чада мои милые, знайте, что ныне благоверный князь великий Александр преставился!» Ответом ему был общий, единодушный вопль: «Погибаем!..»

Это было действительно так. Св. Александр оказался последним государем, чей колоссальный авторитет и таланты удерживали от распада хотя бы северную часть Руси. Невского не стало, и она обрушилась хаос вслед за южной. Рассыпалась на удельчики. Александра вполне мог заменить его сын Дмитрий, честный, глубоко верующий, блестящий полководец. Однако новгородцы взбунтовались и выгнали его ради демократических «свобод». Против него выступил даже родной брат Андрей. Решил захватить престол великого князя, оклеветал Дмитрия перед ханом, стал приводить против него татар, без разбору выжигавших и грабивших русские города. В драки вмешались тверские, ростовские, ярославские князья.

И все-таки Господь не оставил нашу страну. Самый младший сынишка Невского, Даниил, родился за два года до смерти отца. Наследство ему досталось совсем бедненькое. Окраинный городишко Москва на границе со смоленскими и рязанскими владениями. Даниил не полез в месиво усобиц. Он занялся хозяйством. Принялся благоустраивать и налаживать свое маленькое княжество. К нему из разоряемых земель стали перетекать люди. Между прочим, он тоже стал святым – св. Даниил Московский. В круговерти мрака и погибели возник росточек новой Русской державы.

А св. Александр заслужил в народе репутацию защитника родной страны. Люди молились ему при татарских нашествиях на Москву, в лихолетье Смуты, в борьбе со шведами за Балтику. Кстати, в 1941 г. в сражении под Москвой Калининский фронт нанес отвлекающий удар 5 декабря. Ну а главный удар Западного и Юго-Западного фронтов смял немцев именно 6 декабря. В день св. Александра Невского. Как вы думаете, случайное ли совпадение?

«Москва – Третий Рим»… Мы воспринимаем эти слова в качестве привычной, хорошо всем знакомой поговорки и редко задумываемся о содержании. Что ж, данная концепция и впрямь родилась очень давно. Когда пал «Второй Рим» – Константинополь. Но в это же время сбросило остатки ордынской зависимости и стало усиливаться другое православное государство – Россия. Иван III, сочетавшись браком с родственницей византийских императоров Софьей Палеолог, перенял герб погибшей державы – двуглавого орла. А в XVI в. ученый инок Филофей сформулировал идею преемственности между Римом, Константинополем и Москвой, которая стала официальной государственной доктриной: дескать, «Первый Рим» и «Второй Рим» пали, прогневив Господа накопившимися тяжкими грехами, повреждением нравов и христианской веры, Москва – «Третий Рим», стоит незыблемо, «а четвертому Риму не бывать».

Да, в ту эпоху было легко и лестно проводить подобные параллели. Конечно же, русская идеология отнюдь не сопоставляла свою державу с Римом и Константинополем времен их упадка, а имела в виду периоды их расцвета и могущества, мирового авторитета. Ведь сама-то Московская Русь была относительно молодой, энергичной – росла, развивалась, строилась, украшалась. У нее вершина величия и славы лежала где-то впереди. А о дальнейшем еще можно было не задумываться… Но минула половина тысячелетия, и ситуация изменилась. И во времена нынешние стоило бы приглядеться к другим периодам жизненного пути «предшественников».

Обычно наши современники представляют гибель Византии поверхностно – дескать, пришли завоеватели-османы, разгромили несчастную империю и водрузили полумесяц вместо креста над храмом Св. Софии. На самом деле все было не так просто. Не так быстро. И далеко не так «героически». Крах великой державы – не единовременное событие, а длительный и мучительный процесс. И если разобрать реальную историю «Второго Рима», то вдруг оказывается, что она во многом напоминает… историю «Третьего». России. Нет, я вовсе не хочу сказать о некой «роковой повторяемости» судеб или буквальных хронологических совпадениях. Тождества, конечно же, нет и быть не может. История различных государств зависит и от особенностей той или иной эпохи, и от международного окружения, национальных характеров, традиций, природных факторов и т. п.

Но Византия и Россия на путях своего развития проходили ряд сходных этапов. Действовали некие близкие закономерности. Руководители обеих держав добивались близких по сути достижений, но допускали и одинаковые просчеты. Совершали и аналогичные преступления. Соответственно, получались и похожие результаты. Вот я и предлагаю читателям взглянуть, каким образом Византия скатывалась к своему закату. Впрочем, «Византия» – термин условный. Сами граждане этой страны никогда так ее не называли, а только «Римской империей». И себя именовали «ромеями» – римлянами. Но, кстати, и это у двух стран оказывается общим. Поскольку Россия и ее народ сохранили название государства и этноним со времен Киевской Руси, надорвавшей силы в междоусобицах и добитой нашествием Батыя. И вокруг Москвы складывалась уже другая держава, формировался практически новый этнос, тем не менее, русские считали нужным обозначить родство и преемственность с древними княжествами.