Вторая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Маша Трауб cтр.№ 10

– Полина! Ты здесь? – окликнула Ольга Борисовна.

Полина подскочила, склонилась к ней.

– Ты мне скажи, неужели Лизе было совершенно невозможно приехать? И кто придумал такую формулировку: «совершенно невозможно»?

Мария Васильевна с Полиной едва успели подхватить Ольгу Борисовну, которая вдруг стала опадать, сползать со стула.

Мария Васильевна поливала Ольгу Борисовну водой, растирала ей уши. В ее сумке нашелся и нашатырь. Она дала понюхать вату, и Ольга Борисовна очнулась.

– Боже, что за запах! – отмахнулась она. – Это так ладан пахнет? Я правильно говорю? Ничего в этом не понимаю. Или лилии? Нет, аммиак в чистом виде. Мария Васильевна, как такое возможно? Почему здесь стоит устойчивый запах аммиака?

– Олечка, это нашатырь, просто нашатырь. Успокойся. Тебе стало плохо. Здесь просто душновато, – говорила Мария Васильевна.

– Маша! Мы забыли! – опять закричала Ольга Борисовна. – Мы забыли предупредить священника о том, что у меня нет достоверной информации, был ли крещен Женя. Я считаю, священнослужитель должен быть в курсе этого обстоятельства.

– Хорошо, я скажу.

– Надо сказать прямо сейчас, пока не поздно. Вдруг есть какая-то процедура, которая необходима в подобных случаях?

Мария Васильевна подошла к священнику и что-то ему прошептала. Тот кивнул.

– Ну что? – обеспокоенно спросила Ольга Борисовна.

– Все хорошо, не волнуйся, – кивнула Мария Васильевна. – Мы все сделали правильно.

Священник, собиравшийся было положить еще один камешек в кадило, остановился. Помахал так, для вида.

– Гасите свечи, гасите, сдавайте, мне сдавайте, бумажки сюда передавайте, гасите, – ходил между людьми мужчина-распорядитель, собирая огарки и бумажки. Одну он уронил, и священник, не запнувшись на финальной скороговорке, указал ему на улетевшую бумажку. Мужчина полез ее доставать под гроб.

– Это так странно, да? – Ольга Борисовна не без интереса следила за передвижениями распорядителя. – Но мне было небезынтересно. Я никогда не была на отпевании.

– Пойдем, Олечка, вставай. Давай потихоньку уже выйдем отсюда на свежий воздух. – Мария Васильевна подняла Ольгу Борисовну и повела к выходу. Но их остановил окрик мужчины-распорядителя.

– Прощайтесь!

Родственники Караваевой выстроились в очередь к гробу – подходили, целовали, просто стояли молча, трогали гроб.

– Нам тоже так нужно? – спросила Ольга Борисовна.

– Если ты хочешь.

– Да, я подойду.

Мария Васильевна подвела ее к гробу. Ольга Борисовна церемонно положила руку на краешек, задержала на мгновение и с облегчением отошла.

Полина с Вадимом тоже подошли, постояли и двинулись к выходу.

Они уже почти перешагнули через порог, но вдруг проход загородил мужчина-распорядитель.

– Раньше гроба нельзя.

– Что? – не поняла Ольга Борисовна.

– Сначала гроб. Плохая примета, если раньше.

– Маша, ты слышала? Это просто какое-то чернокнижие! – рассмеялась Ольга Борисовна. – Это удивительный опыт. Ну где бы я еще такое услышала? Вот как они считают? Простите, уважаемый, у меня уточняющий вопрос – если мы выйдем после, так сказать, нашего гроба, но перед гробом Караваевой, то будет считаться, что мы все равно вышли перед гробом? Или вы сначала выносите гробы, а потом выпускаете людей?

– Нет, сначала вы, по очереди, – опешил распорядитель.

– Тогда ваша примета не работает! – торжественно объявила Ольга Борисовна и сделала шаг вперед.

– Не положено, – упрямо загородил проход распорядитель, – сначала гроб, потом вы. Родственники после своего гроба выходят.

– Хорошо, хорошо, – радостно улыбалась Ольга Борисовна, – как скажете. Мы не будем ломать ваши представления о приметах.

Мария Васильевна, крепко держа Ольгу Борисовну под локоть, уже сама чуть не падала. Подреберье не просто ныло, а кололо и взрывалось очагами боли. Все плохо. Срочно нужно добраться до дома. Отменить поминки. Срочно вызвать Лизу. Возможно, дочь поможет пережить тяжелейший стресс. Непременно нужна консультация невролога. И покой. Обязательно покой и постельный режим. Никаких поминок, никаких девяти дней. Ольга Борисовна сорвется. Уже сорвалась. И Люсю. Люся нужна непременно. Хотя бы на первое время.

– Ну, вы дальше, на кремацию, а мы домой, – сказала Мария Васильевна дочери и зятю. Она усадила Ольгу Борисовну в такси.

Так получилось, что на кремации Евгения Геннадьевича присутствовали совершенно чужие ему люди – Полина и Вадим. Аспиранты, машинистка и секретарша уехали.

– Маша, ты знаешь, о чем я думаю? – спросила в машине Ольга Борисовна.

– О чем?

– Мне кажется, была совершена чудовищная ошибка. В гробу был не Женя. Я же подходила, видела. Тот мужчина совсем не был похож на Женю. Другое лицо. Абсолютно чужое.

– Это он, Олечка, он.

– Ты так считаешь?

Ольга Борисовна замолчала.

– Все так странно. Совсем не так, как я думала, – подвела итог Ольга Борисовна перед тем, как уже дома, вымытая уверенными и сильными руками Марии Васильевны, напоенная чаем и крутым бульоном, впала в глубокий сон. – Лиза так и не приехала. А если я умру, кто меня будет хоронить? Лизе же опять будет совершенно невозможно…

А дальше потекли однообразные дни. Мария Васильевна неотлучно находилась при Ольге Борисовне – делала уколы, кормила, мыла, укладывала, поднимала. На смену приходила Люся, давая Марии Васильевне передышку. Мария Васильевна вызвала на дом невролога – свою бывшую коллегу, и та дала неутешительные прогнозы. Прописала таблетки, но ничего не обещала.

Ольга Борисовна временами приходила в себя – сама причесывалась, садилась разбирать старые письма, была бодра, всех узнавала, даже планировала устроить поминки – если не на девять, то хотя бы на сорок дней. Без конца благодарила Марию Васильевну за помощь, радовалась приходу Полины и Вадима. На восьмой день Мария Васильевна была готова взять свои предчувствия назад – Ольга Борисовна затеяла генеральную уборку, разбирала рукописи мужа, шутила, даже сходила в магазин и купила коробку шоколадных конфет, которую вручила Марии Васильевне. Вместе с конвертом с деньгами, который ей передала секретарша – «от коллег».

– Мария Васильевна, дорогая, спасибо за помощь. Дальше я сама, сама. Хватит уже пользоваться вашей добротой. Приходите завтра, посидим тихонечко, помянем Женю. И Полина с Вадимом пусть придут. Больше никого звать не будем.

На следующий день, на девять дней, приехала Лиза. Ольга Борисовна открыла дверь и тут же ее закрыла. Мария Васильевна ахнуть не успела.

– Это была Лиза? – спросила она.

– Да, – спокойно отозвалась Ольга Борисовна.