Основные правила разведчика - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Снежная cтр.№ 39

– Значит, так, – отчеканил главарь, глядя ему в глаза. – Я сейчас сниму веревку, и ты спокойно и без лишних движений спускаешься вниз. Дернешься, – кивок в сторону лучников, – выстрелят. И уж если по тебе он промахнется, то девице твоей ножки прострелим. До утра доживет, а нам больше и не надо. Ясно?

Ли хмуро кивнул. Мужчина поддел ножом стягивающие его запястья веревки, и в какой-то момент мне показалось, что оборотень дернется, неуловимым для человеческого глаза движением выхватит у него оружие, атакует ближайших к себе противников, чудом уворачиваясь от стрел. Почти почувствовала, как свистит воздух, когда две из них сорвутся в мою сторону, даже приготовилась уклониться…

Но нет. Ничего не произошло. Ли только тряхнул затекшим запястьем, заставив конвоиров вздрогнуть, и начал спускаться. Стоило ему с глухим стуком спрыгнуть на дно, как главарь тут же втянул лестницу наверх. Я недоуменно нахмурилась, когда меня повели к краю, но, опережая даже мой мысленный вопрос, мужчина глянул вниз, окликая:

– Эй, оборотень! – Ли вскинул голову. – Лови!

И он спихнул меня вниз.

Я только коротко непроизвольно вскрикнула, а спустя удар сердца уже угодила в вовремя подставленные руки.

– Поймал, – негромко констатировал оборотень с легкой насмешкой в голосе.

Сверху раздался шелест. Мы оба машинально подняли глаза и увидели, как яму накрыла сплетенная из ветвей решетка, голоса зазвучали, удаляясь, как и факельный свет. Яма погрузилась в кромешную темноту.

Ли со вздохом опустил меня на землю и сноровисто распутал веревки.

– Что я пропустил? – поинтересовался он, наблюдая, как я растираю запястья.

– Кажется, поутру нас собираются скормить какому-то Змею. И судя по тому, что у них есть очередь на это благое дело, не мы первые, не мы последние.

– Это мы удачно зашли, – пробормотал ученик, сползая по стенке и усаживаясь на землю, придерживая, очевидно, все еще ноющую голову.

Глаза постепенно привыкали к темноте. Против ожидания в яме было чисто и сухо. Стены когда-то обмазали глиной и подожгли, оставив лишь несколько отверстий у самого низа, очевидно, чтобы стекала дождевая вода. Я разглядела стоящий на полу кувшин и, подойдя, обнаружила, что он доверху полон. Переведя взгляд с кувшина на прикрывшего глаза Ли и обратно, я решительно подхватила его, со стуком поставила около оборотня и, не обращая внимания на любопытно приоткрывшийся глаз, подцепила когтями край рубашки и рванула. Треск ткани прорезал воздух, а оборотень тут же возмущенно распахнул оба глаза.

– Эй! Это была моя рубашка!

– Была, – согласилась я, после чего опустилась рядом с ним на корточки и, скомкав оторванный кусок в ладони, опустила его в воду.

Стоило коснуться мокрой тканью разодранной щеки, как оборотень зашипел и отпрянул.

– Ты как маленький! – возмутилась я.

– Я и есть маленький! – гордо заявил «крошка», что был выше меня на добрую голову. – Маленький, несчастненький…

Он жалобно состроил брови домиком и даже показательно шмыгнул носом. Ха! Это он пусть на однокурсницах своих репетирует, у меня в отряде было десять маленьких несчастненьких мужчин, которым тоже малейшую царапину надо было обрабатывать с песенкой-сказочкой и обязательно подуть на ранку.

Я отстранилась и поднялась – Ли облегченно выдохнул. И тут же охнул, когда я опустилась на его вытянутые ноги, сдавив коленями бедра, и ухватила пальцами подбородок, поворачивая голову нужной мне стороной.

– Садис-с-стка, – прошипел оборотень.

– Кровопийца, – поправила я.

– Уж лучше бы тогда кусалась! Это… ай!.. по крайней мере приятно. И уж лучше меня съешь ты, чем какой-ни… ш-ш-ш-ш… будь Змей!

Обреченно закатив глаза, я покачала головой и использовала самое сильнодействующее обезболивающее – подула. Ли уставился на меня, широко распахнув разноцветные глаза, а я, воспользовавшись его оцепенением, перешла ко второй царапине, на виске, продолжая то и дело дуть на воспаленную кровоточащую кожу. Вон как притих – говорю же, самое действенное!

Я осторожно отвела в сторону прилипшие ко лбу темные волосы. Шишка уже успела надуться до приличных размеров, если и не с кулак, то с очень крупную сливу. Я приложила к ней смоченную тряпку, и оборотень блаженно прикрыл глаза.

– Болит? – сочувствующе поинтересовалась я.

– Гудит и кружится, – отозвался Ли. – Зато я теперь смело могу говорить, что я на всю голову стукнутый!

– Нашел чем гордиться. И не на всю, а только на половину.

Ученик только пренебрежительно фыркнул.

Ткань нагрелась. Я снова опустила ее в холодную воду, подержала там, чуть отжала и снова приложила. Ли молчал, я тоже притихла, отстраненно наблюдая, как набухла на обрывке крупная капля, как сорвалась вниз, скользнув по щеке и шее под воротник куртки. Взгляд сам собой опустился ниже, словно надеялся и дальше проследить за ее движением. Вместо этого наткнулся на мерно вздымающуюся грудь, виднеющуюся в распахнутой куртке, и едва-едва выглядывающие линии татуировки. Мне тут же захотелось отвести кожаную полу в сторону и рассмотреть, наконец, поближе, что там изображено, но от этой идеи с сожалением пришлось отказаться. Вряд ли ученик оценит подобные поползновения со стороны преподавателя. Хватит того, что этот преподаватель сейчас сидит у него на коленях в его же рубашке, а его рука покоится у меня на бедре. Вцепился, когда первый раз к царапинам полезла, да так и не отпустил.

Кстати! Можно было бы уже и…

Я вскинула голову и обнаружила, что Ли за мной, оказывается, пристально наблюдает из-под опущенных ресниц. Строго-шутливые слова вдруг застряли в горле. Я молча опустила руку с тряпкой, потянулась пристроить ее на краешке кувшина и вздрогнула, когда оборотень вдруг подался вперед, уткнулся носом мне между шеей и плечом и глубоко вдохнул.

По позвоночнику пробежали мурашки, я дернула плечом, поежившись от щекотки, и по привычке покровительственно потрепала Ли по растрепанным волосам.

– Что, голова уже не держится?

– Ага, – оборотень выпрямился как ни в чем не бывало и широко зевнул. – Как думаешь, я успею выспаться до того, как нас кому-то там скормят?

– Змею, – наставительно повторила я учительским тоном и сползла с его колен, пристраиваясь рядом, вытягивая ноги и запрокидывая голову.

На иссиня-черном кусочке неба, виднеющегося в квадратиках решетки, не было ни звездочки. Сколько до рассвета? Веска? Две? А потом? Я начинала догадываться, почему мужчины не стали сами меня развязывать – мало ли чего магичка еще попробует вычудить, а с местным неработающим колдовством это опасно. Вон останется вдвоем со своим спутником – и пусть экспериментирует.

Экспериментировать желания не было. Я попыталась откинуть решетку телекинезом, но ничего не вышло, а колдовать наугад было глупо. Еще не хватало, например, утопиться благодаря собственной же магии или быть заваленными десятью пудами лягушат.