Тайны "Императрицы Марии" - читать онлайн книгу. Автор: Влад Виленов cтр.№ 32

Итак, перед нами документ, до сих пор не известный подавляющему большинству читателей.

«..Ввиду того что, как известно немцам, еще в 1905 году в Черноморском флоте было революционное движение, выразившееся в памятном мятеже на броненосце «Князь Потемкин», ввиду того что на флоте сохранился антиправительственный дух, желательным (для германской разведки. — Примеч. А. Здановича) является, подняв мятеж матросов, внушить им увести суда «Мария» и «Пантелеймон» в Турцию. Мне был предоставлен целый план обеспечения личной свободы и материального благосостояния для тех офицеров и матросов, которые приняли бы участие в акте, а также и указания, как поступить с сопротивляющимися, причем из этой последней категории офицеров надо бросать в воду, а матросов только связывать. Было также предложено организовать отдельную группу, которую надлежало отправить в Архангельский порт и на Мурманскую железную дорогу. В Архангельске важно было возможно больше мешать правильному сообщению пароходов, курсирующих между Архангельском, Англией и Америкой.

…В марте я получил приглашение приехать в Берн для переговоров по очень важному делу. Приехав туда, я был у Бисмарка, и он сказал мне, между прочим, следующее:

«У русских одно преимущество перед нами на Черном море — это «Мария». Постарайтесь убрать ее. Тогда наши силы будут равны, а при равенстве сил мы победим. Если нельзя окончательно ее уничтожить, то хоть постарайтесь выбить ее из строя на несколько месяцев».

Затем он передал, что сейчас со мной будет говорить их посол, но чтобы я не подал виду, что знаю, с кем говорю.

Когда пришел этот, не знакомый мне господин посол, то он завел разговор об общем положении России, в коем показал довольно большую осведомленность в разных оттенках русских общественных настроений. Поговорив со мной около получаса и, очевидно, оставшись доволен моими ответами, он спросил меня, не соглашусь ли я поехать в Россию для организации в широком масштабе революционной повстанческой пропаганды среди рабочих и крестьян.

В пропаганду входили рабочие и аграрные беспорядки с самым широким саботажем, а также с лозунгом: «Долой войну!» Между прочим, в разговоре он выразился, что люди различных идейных мировоззрений во время этой войны во многом неожиданно сошлись и разошлись. Указал на Бурцева и Кропоткина — людей различных взглядов, однако сошедшихся отношением к войне.

На мой запрос, как быть, Петроградский департамент полиции ответил мне через Красильникова следующее: «Оба предложения принять. О «Марии» — условно, о пропаганде — безусловно». Мне предписывалось выехать в Россию.

Уезжая в Россию, я условился с немцами, что через два месяца встречусь с ними в Стокгольме. По приезде в Россию, через Швецию, под именем Ральфа, приблизительно в мае 1916 года я отправился, согласно указанию Красильникова, к Броецкому, тогда делопроизводителю Департамента полиции.

Броецкий сказал мне, что Департамент полиции вряд ли может вплотную заняться этим делом, а потому я буду передан в распоряжение военных властей. В таком ожидании проходили недели, но ничего не было сделано… Таким образом, связи с немцами были чисто автоматически порваны, и, видя, что мне делать здесь больше нечего, я заявил, что хочу уехать из Петрограда.

Уехал я в Одессу, куда прибыл в конце июля 1916 года и стал жить под своим собственным именем ввиду предстоящего призыва моего возраста… Из газет узнал о взрыве «Марии», а вслед затем о пожаре в Архангельском порту. Прочитав эти сведения в газетах, я написал письмо опять назначенному на должность директора Департамента полиции Васильеву о том, что своевременно как устно, так и письменно было мною обращено внимание. Ответа не последовало никакого. Проверены ли были мои указания и почему власти закрыли глаза на показанную мною опасность — не знаю…»

После информации агента Шарля наша гипотеза о том, что диверсию совершили именно германские разведчики-диверсанты, можно считать почти доказанной. Но одни ли немецкие разведчики трудились над подрывом российского линкора или кто-то им в этом помогал? На некоторых возможных союзников указал в своем докладе агент Шарль.

Помимо всего прочего, агент Шарль, сам того не зная, инициировал создание органов военно-морской контрразведки.

Еще в апреле 1915 года агенты парижской резидентуры русской политической полиции получили первую информацию, что немецкая разведка планирует организовать диверсии на заводах, работающих на нужды флота Подставленному немцам агенту Департамента полиции Шарлю предлагалось взорвать один из сильнейших российских боевых судов — линейный корабль «Императрица Мария»

Генерал-лейтенант ФСБ А. Зданович пишет: «Данная информация не прошла, очевидно, незамеченной в Морском Генеральном штабе и подтолкнула моряков на давно назревшие организационные шаги. В конце сентября 1915 года морской министр адмирал И. К. Григорович направил своему коллеге, генералу А. А. Поливанову, являвшемуся одновременно и председателем Особого совещания по обороне государства, письмо, в котором сообщал, что с 1912 года немцы и австрийцы стали проявлять усиленную активность по изучению морских сил России и с началом войны противник сумел «глубоко проникнуть во все области военно-морского дела». Адмирал констатировал, что контрразведка Военного ведомства, перегруженная своей основной работой, не уделяет должного внимания флоту, и предлагал выделить морскую контрразведку в самостоятельную организацию. Направив одновременно с письмом выработанный МГШ проект Положения о морских контрразведывательных отделениях, Григорович предлагал Поливанову высказать свои замечания. Но это была лишь бюрократическая формальность. Моряки уже приняли решение и отказываться от него не собирались. В указанном Положении задача морских отделов контрразведки формулировалась следующим образом; «Борьба с военно-морским шпионством и вообще воспрепятствования тем мерам иностранных государств, которые могут вредить интересам морской обороны империи». Предполагалось создать контрразведывательное отделение Морского Генштаба, а также финляндское, балтийское, беломорское, тихоокеанское и черноморское отделения. В случае необходимости по указанию начальника МГШ могли быть образованы и другие органы контрразведки, в том числе в морских крепостях.

Наиболее активно взялось за создание контрразведки командование Черноморского флота. Уже 14 октября 1915 года начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. Н. Алексеев утвердил Положение о разведывательном и контрразведывательном отделениях штаба. Руководителем обоих органов назначался третий помощник флаг-капитана флота, причем специально оговаривалось, что он должен быть «основательно знакомый на практике с разведкой и контрразведкой». В 1915–1917 годах указанную должность занимал капитан 2-го ранга Нищенков, а начальником контрразведывательного отделения являлся ротмистр Автономов, откомандированный из Севастопольского жандармского управления. К концу второго года войны начали функционировать контрразведывательные отделы на других флотах и в Финляндии.

Что же касается контрразведки Морского Генштаба, то укомплектовать ее и организовать работу оказалось сложнее. Руководство Регистрационной службы, на которую возлагались функции контрразведки и разведки, приоритетным считало последнюю. Укреплению аппаратов военно-морских агентов, прежде всего в Скандинавии, уделялось особое внимание. Туда направлялась большая часть денег из секретных сумм, подбирались и командировались флотские офицеры и завербованные сотрудники.