Женщина из морга - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Балашова cтр.№ 57

Анна позвонила сыну в Швейцарию. Засыпав его «блинами», она наконец сказала о смерти отца. Сын обещал купить билет на ближайший рейс в Москву. Затем Анна перезвонила Петру и сообщила дату и время своего прилета. Алекс все это время не отходил от подруги, пытаясь как-то скрасить не очень приятное времяпрепровождение своим присутствием. В последний день на острове они сходили искупаться на океан, сделали вечером на пару расслабляющий массаж, поужинали и удалились в номер.

В Москве шел противный дождь, и стало по-настоящему холодно. Алекс сразу же после получения багажа пошел искать такси, а Анна медленно побрела в сторону встречающих, еще издалека заметив Петра и водителя. Они работали на Андрея не первый год, иногда возили и сопровождали куда-нибудь Анну, иногда провожали ее в аэропорт, иногда встречали сына.

Ей вдруг стало на мгновение нестерпимо грустно оттого, что вместе с Андреем уйдут из ее жизни и эти люди тоже, а вместе с ними и многие другие. Они не будут больше мельтешить где-то там на горизонте, периодически раздражая ее молчаливым присутствием. Но грусть длилась недолго, хоть Анна и попыталась удержать эту важную для нее эмоцию на лице.

С подобающим, как она считала, для вдовы выражением скорби Анна поздоровалась с Петром и водителем и молча прошествовала к машине. По дороге домой Петр рассказал о том, что все хлопоты по организации похорон на себя взяли друзья Андрея, они же его партнеры по бизнесу. Ей надо лишь одобрить те мероприятия, которые они наметили, исправить что-то, если надо, и все. Они понимают ее состояние, соболезнуют и хотят оградить ее от лишних хлопот.

Начал звонить мобильный. Соболезнования посыпались на Анну нескончаемым потоком. Она в ответ была немногословна, решив, что это, пожалуй, сейчас наилучший способ выражать свою печаль. Отзвонился и Алекс, сообщив, что добрался до дома. Он пожелал ей удачи и сказал звонить, если что. Она решила не звонить сорок дней, чтоб не беспокоить память мужа. Хотя бы уж эти сорок дней ему не изменять. Она сможет, продержится.

На похороны съехалось столько человек, что парковка около кладбища мгновенно превратилась в автосалон престижных иномарок, которые просто заполонили собой все видимое пространство. Анне показалось, что машины в тот день почему-то были в основном черные. Может быть, действительно показалось, а может, друзья и знакомые Андрея специально в этот день в знак траура пересели в черные авто.

Сама Анна надела черную шляпу с широкими полями и вуалеткой, прикрывавшей лицо. Оно не было заплаканным и выглядело очень даже неплохо, но вуалетка должна была демонстрировать, что прикрывать было чего. Также на Анне было новое черное пальто от Шанель, приобретенное специально по такому случаю. Пальто чуть доходило до колен, далее открывались взору ноги в черных колготах и высокие замшевые сапоги. Ботфорты Анна решила не надевать – чутье подсказывало, что ботфорты на похоронах собственного мужа не комильфо. А вот просто высокие сапоги на средней высоты шпильке – в самый раз.

Погода, правда, Аниному наряду не благоприятствовала: стояла настоящая московская осень с мелким, периодически переходящим в сильный дождем, неожиданно начинающим грозно завывать порывистым ветром, хмурым небом и прочими атрибутами поздней осени.

«Замшевые сапоги сегодня я неудачно надела, – подумала, шлепая по лужам, Анна, – придется их после похорон выбросить нафиг». Сапог ей жалко не было – чай, полшкафа забито обувью, да и купить можно новые. Беспокоило ее то, что ноги могли промокнуть. Замшевые сапоги все-таки для дождя не годятся совсем.

Над головой неожиданно раскрылся зонтик – это заботливый Петр подбежал к хозяйке, чтобы прикрыть ее великолепную голову. В общем, не считая и в самом деле промокших ног, процесс прошел на высшем уровне. В конце даже бабахнули чем-то вроде салюта. «Это уж лишнее, – покривилась Анна, – это-то уж зачем». Но сильно сердиться на друзей она не стала: все-таки сама самоустранилась от предварительного просмотра программы похорон, пенять не на кого, они явно хотели как лучше.

В ресторане во время поминок к Анне и ее сыну Володе подходили люди, один за другим. В течение, наверное, часов двух. Под конец она уже и на самом деле выглядела печальной и утомленной. Она выслушивала соболезнования, кивала, говорила «спасибо», или «ничего, держусь», или «заеду обязательно, как приду в себя», и так до бесконечности.

Мужчины про себя отмечали, что вдова выглядит прекрасно, не в пример почившему супругу, некоторые жалели, что женаты, другие строили планы по завоеванию богатой невесты. Женщины завидовали практически все как одна и красоте, и богатству, и свободе одновременно. С сыном щебетали сверстницы, которых родители специально взяли в ресторан на поминки, зная, что там будет наследник папиных заводов, вполне уже взрослый парень, да еще и обучающийся в Швейцарии.

Ни Аня, ни ее сын матримониальных планов на ближайшее будущее не строили, но знаки внимания вежливо принимали, печально полуулыбаясь своим собеседникам, мол, «спасибо, но нам сейчас не до вас».

– Анечка, сейчас вам, конечно, не до того, – заговорил с Анной один из деловых партнеров ее мужа, – но дела, знаете ли, не ведают скорби, – «красиво сказал», – про себя подумал мужчина, а вслух продолжил: – Я бы подъехал к вам завтра, например, после обеда, чтоб вы успели отдохнуть. Мы бы обсудили кое-какие дела, чтоб работа не останавливалась. Тем более, что у меня есть к вам интересное предложение.

– Конечно, подъезжайте, часам к четырем, – Анна промокнула платком сухие глаза. – Я все понимаю. Дела не ждут.

Мужчина поцеловал Анне руку и отошел в сторону, пропуская к ней следующего гостя. Поминки закончились к полуночи. Гости поднимали бокалы за усопшего, говорили о нем добрые слова, пили за родителей, жену и сына, за продолжение традиций, за то, что Андрея они никогда не забудут.

Под конец у Анны даже слегка закружилась голова от выпитого практически без закуски спиртного. Она считала, что вдове не пристало много есть, поэтому в животе неприятно урчало, и очень хотелось домой. Сын было начал с аппетитом поглощать деликатесы, но, заметив мамин строгий взгляд, тоже отложил вилку, лишь изредка ковыряя ею в салате.

– Давай, сынок, теперь нормально, блин, помянем папу, – первым делом провозгласила Анна, вернувшись домой. – Сейчас, блин, переоденемся и, блин, помянем.

В спальне Анна сняла черное платье, идеально сидевшее на ее фигуре, и облачилась в домашний спортивный костюм. Сын тоже там чем-то пошуршал в своей комнате в чемодане, который он так и не успел разобрать, и явился в столовую в драных джинсах и красной футболке с швейцарским крестом.

– Понимаешь, отцу вот купил в подарок, – показал сын на футболку, – да не успел подарить.

– Ну что ж, сынок, – Анна разлила вино по бокалам, – ничего, носи сам, блин, вспоминай папу, – она подняла бокал. – За папу, – выпив, Аня пошла к холодильнику. Она заранее заказала в ресторане кучу еды и теперь вытащила всю эту снедь на стол. – Поставь, пожалуйста, тарелки. Хоть поедим, блин.

– Что мы будем делать с заводами? – поинтересовался сын, накладывая на тарелку заливное из осетра. – Я ими управлять не очень-то горю желанием.