Чужой клад - читать онлайн книгу. Автор: Александра Девиль cтр.№ 59

— Какая глупая история! — фыркнула Настя. — Вы, Томский, и вправду ученый дурак!

— Да, верно… Лишь дурак мог в чем-то засомневаться, когда такая девушка, как ты, согласилась стать его женой.

Порывисто преодолев не слишком сильное сопротивление Насти, Денис заключил ее в объятия и страстно поцеловал. Когда он оторвался от ее губ, она сказала уже более мягко и почти без насмешки:

— Не лучше ли золото оставить в земле, чем зарывать в землю любовь?

— Настенька!.. Так ты меня прощаешь? — спросил он с надеждой и, не дожидаясь ответа, снова ее поцеловал. Движение Настиных губ и ее руки, обвившиеся вокруг его шеи, были красноречивей всяких слов. — Я вновь прошу тебя стать моей женой. Ты согласна?

Настя секунду поколебалась с ответом, но тут громкий голос Якова прозвучал где-то совсем близко:

— Пан Томский! Денис Андреевич! Вас спрашивают Иван Леонтьевич и Теплов!

Денис бы, может, и помедлил уходить, но Настя мгновенно от него отпрыгнула и, заслонившись шторой, скользнула в соседнюю нишу. Денису ничего не оставалось, как, досадливо тряхнув головой, пойти на зов устроителей праздника. По дороге он успел мельком удивиться, зачем вдруг понадобился Теплову.

А дело было в том, что, пока Денис объяснялся с Настей, а Тарас и Мотря изображали на сцене влюбленную пару, к Теплову на цыпочках приблизился чиновник его канцелярии и что-то шепотом ему рассказал. Тут же Теплов, встрепенувшись и нахмурив брови, сделал знак актерам остановиться и жестом подозвал к себе Шалыгина. Иван Леонтьевич приблизился, предчувствуя строгое внушение. И в самом деле, гнев Теплова не заставил себя долго ждать.

— Что это здесь у тебя творится, Иван? Актрис гетманского театра убивают, а ты молчишь? Почему только сегодня к вам приехал исправник из Нежина?

— Мы и раньше ему сообщали, наш пристав ездил в Нежин, — скороговоркой пояснил Иван Леонтьевич. — Но эти господа полицейские чиновники не очень-то торопятся, ведь убитые девушки были простого звания…

Татьяна Степановна и Елена Никитична, прислушиваясь к разговору, пересели поближе к собеседникам. Тарас и Мотря, все еще стоявшие на сцене, тоже насторожились.

— Они не простые, поскольку играли в гетманском театре! — грохотал Теплое. — И потом, у тебя же, кажется, есть актрисы и из дворян. Вот эта, которая играла Катарину, она кто? Отец ее — из казацкой старшины, так? Представь, какой шум среди местной знати наделало бы ее убийство! Почему ты мне вовремя не сообщил? Если вы тут сами не можете навести лад, так хоть бы мне-то вовремя сказали, я бы уж отыскал убийц! А теперь время упущено, злодеев не найдешь.

— Простите, ваше сиятельство, — скромно потупился Шалыгин, — но мы надеялись обойтись своими силами, не беспокоя вас. И уже распознали убийц.

— Распознали? И кто же это у вас такой смекалистый? — насмешливо спросил Теплов. — Небось, какая-нибудь бабка-колдовка, которая увидела лицо злодея в чане с водой?

— Нет, ваше сиятельство, загадку разгадал ученый человек, — с поклоном ответствовал Шалыгин. — Да вы его только что видели, он играл на сцене.

— Денис Томский? — удивился строгий ментор. — Вот уж поистине чудеса с этими господами учеными. Приезжают изучать древности, а сами занимаются спасением хорошеньких актрис… — Теплов хмыкнул. — И что же, он разведал правду? У него есть какие-то доказательства? Впрочем, пусть он сам обо всем мне доложит. Вели его позвать.

Приказание Теплова было тут же исполнено, и Дениса вызвали из-за кулис как раз в момент его объяснения с Настей.

Когда Денис вышел в зал, Елена Никитична нарочно прикрылась веером, чтобы сын сразу ее не увидел. Почтенная вдова хотела послушать его беседу с Тепловым как бы со стороны. Не менее напряженно прислушивалась к беседе и Татьяна Степановна, которая уже поняла, что ее Насте совсем недавно грозила смертельная опасность. Криничная хотела и боялась услышать имена убийц.

— Что же, адъюнкт, ты тут, значит, по сыскному приказу, да еще по актерскому делу? — с насмешкой спросил Теплов, оглядев Дениса с ног до головы.

Томский, облаченный в старинный колет и шоссы, выглядел причудливо, но при этом весьма привлекательно. Ничуть не смутившись от язвительного тона Теплова, он ответил тоже с усмешкой:

— Кирилл Григорьевич давно приглашал меня в свою столицу, и я, как почтительный гость, хотел быть полезным хозяину. Мне кажется, наш президент не будет корить меня ни за сыскное дело, ни за актерское.

Теплов пошевелил бровями и, хмыкнув, заметил:

— Что ж, актер из тебя неплохой, это я подтверждаю. Ежели завтра будешь играть не хуже — гетману понравится. А что до твоих поисков злодея… тут уж, братец, ты явно занялся не своим делом. Хотя вот Шалыгин говорит, будто ты нашел убийц. Однако еще неизвестно, что на это скажет нежинский исправник.

Денис знал от Шаляпина, что чиновник из губернского города — большой приятель и доносчик у Теплова, а потому ответил незамедлительно:

— Погодите вмешивать в это дело исправника; сдается мне, что убийцы сами себя выдадут.

— Но мне-то ты можешь сообщить, кто они? — с оттенком раздражения спросил Теплов.

— Могу, хоть мне это весьма досадно. Убийцами оказались родственники той благородной барышни, что играла со мной на сцене. Их зовут Илья и Гликерия Боровичи.

Татьяна Степановна, хоть и ожидала такого ответа, все-таки не выдержала и, ахнув, схватилась за грудь. Елена Никитична стала обмахивать ее веером и успокаивать. Тут все оглянулись на женщин, и сердобольная Наталья Демьяновна воскликнула:

— Вот бедняжка Татьяна Криничная, ведь это ее племянник!

Денис, увидев мать, кинулся к ней с радостным удивлением:

— Матушка! Какое чудо вас привело сюда?

— Об этом после, — сказала Елена Никитична, приобняв сына. — Но, однако, я вижу, что приехала вовремя. Тут, право, такие события, такая кровавая драма… И в центре ее — дочь моей новой подруги.

Денис перевел взгляд на Татьяну Степановну, без труда догадавшись, что перед ним — мать Насти.

— Неужели и вправду Илья хотел убить Настю?.. — прошептала вдова, горестно покачав головой.

— Увы, сударыня, — вздохнул Денис. — Поверьте, мне очень жаль, но это правда.

— Да… недаром я их заподозрила сегодня, когда слышала этот странный разговор о ноже и золоте… — прошептала Криничная.

— Какой разговор? — тут же забеспокоился Денис.

Теплое, его секретарь, Наталья Демьяновна и даже синьор Валлоне с любопытством повернулись к Татьяне Степановне. Она постаралась объяснить как можно короче:

— Гликерия упрекала Илью, что у него не хватило духу вовремя ударить ножом. А потом они еще досадовали на защитника, который им все время мешает. Теперь я понимаю, что защитник моей дочери — это вы, Денис Андреевич.

— Не волнуйтесь, Татьяна Степановна, все уже позади. — Денис поклонился и поцеловал руку Настиной матери.