Саван для блудниц - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 40

– Давайте начистоту. Чего вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы перешли к нам.

– К кому это К ВАМ? Вы работаете у Корнилова?

– Вы прекрасно знаете, где и на кого я работаю. Мы давно следим за вами и хотели бы переманить вас к себе. Подумайте, над вами не будет Крымова – человека, давящего на вас психологически и заставляющего вас подчиняться ему как мужчине…

– Ну, это уж слишком!

– Мне об этом говорил даже Ломов, представьте себе. Он все знал о ваших с Крымовым отношениях и тяжело переживал из-за этого…

– Да ваш Ломов был извращенцем! Он чуть не убил меня!

– А вы думаете, Зименков работал на Ломова?

Юля почувствовала, как ее замутило. Тайна убийства Ломова, оказывается, была известна Харыбину и, стало быть, той организации, на которую он работает! Значит, она у них на крючке!

Ей стало дурно при мысли, что ее в любую минуту могут привлечь за соучастие в убийстве Ломова – человека, который заманил ее в подвал дома, где накануне лишил жизни школьницу, чтобы и с ней, с Юлией Земцовой, поступить таким же зверским образом. И если бы не Зименков, которого она защищала еще будучи адвокатом и который ее спас тогда… Так вот, оказывается, кто такой Харыбин! А Корнилов? Да ведь он, наверно, все знал и специально свел их здесь, чтобы дать возможность своему лучшему другу обработать и переманить Земцову… Но ведь Корнилов, по сути, является негласным хозяином крымовского агентства, поскольку именно он предоставил средства на его организацию. И деньги эти пахли марихуаной… Или кокаином? Не отпусти он человека, занимающегося наркотиками, не было бы и тех денег. А что, если и Харыбин имеет отношение к этой грязной афере?

– Ладно, с вас и так достаточно. Просто я хотел предупредить вас об одном человеке, который с определенной целью возник рядом с вами.

– Вы ревнуете меня к нему? – Юля поняла, что речь идет о Звереве.

– Да. И не скрываю этого. Поверьте мне, что ничего, кроме разочарования, он вам не принесет.

– Но и у вас тоже ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ЦЕЛИ относительно меня, не так ли?

– Да. Но у меня много целей, а у него – одна. Возможно, что у него и вспыхнули к вам какие-то чувства чисто мужского свойства, но ничего серьезного…

– Можно подумать, у вас серьезные намерения.

– С вами просто не может быть ничего несерьезного. Вы слишком целостны и умны, чтобы вами играть. Но ваша женская природа отравляет вам жизнь. Вы не можете существовать без мужчины. Поэтому и морочите голову бедолаге Шубину…

– Слушайте, Харыбин, я вас не боюсь. Подите вон, и чтобы я вас больше здесь не видела! Можете записать этот наш разговорчик на магнитофон и отнести своему начальнику. Понятно? Я вас не боюсь. Я вообще никого не боюсь.

– Я знаю. Разве что темноты… – С этими словами Харыбин поднялся, с грустной улыбкой кивнул ей головой, как это делали офицеры еще в начале века, отдавая честь, и вышел из салона.

Юля слизнула с губ неизвестно откуда появившиеся слезы и закрыла глаза: ее только что морально изнасиловали.

Крымов отвез Ларчикову домой и, позвонив Щукиной, предупредил ее о своем приезде:

– Ты собиралась к Миллерше?

Надя, услышав это, заворковала по-голубиному в трубку, называя Крымова ласковыми словечками-прозвищами, которые придумывала на ходу и радовалась им, как ребенок. И Крымов, не привыкший к такому приторному сюсюканью, вдруг размяк от этого сиропа лести и неестественно бурной радости и понял, как хорошо быть идиотом-мужем при такой простой и гибкой, как ивовый прутик, женщине. Это вам не Юля Земцова, которая светится изнутри холодноватой рассудочностью с привкусом эмансипации. Хотя ценность такой женщины как любовницы несравнимо выше (главное, выбросить это вовремя из головы!)…

Они договорились на три часа – Наде еще предстояло заехать в НИЛСЭ по поводу экспертизы вещей из квартиры Белотеловой, и раньше половины третьего она бы все равно не освободилась.

– А где Земцова? – спросила Щукина в самом конце разговора, чтобы, быть может, лишний раз убедиться в том, что у Крымова не дрогнет голос, когда он будет говорить о Юле, а заодно и узнать, постоянно ли он находится в курсе всех ее перемещений в пространстве.

– Земцова? Как, разве ты еще ничего не знаешь?

– О чем? – насторожилась Надя, и под ложечкой у нее засосало в предчувствии чего-то нехорошего, тревожного: неужели Юля снова влипла во что-нибудь лишь для того, чтобы все кругом заволновались, чтобы опять оказаться в центре всеобщего внимания? Это было бы слишком…

– О том, что она улетела в Петрозаводск примерно с час назад.

Надя испытала нечто вроде маленького электрического шока, отрезвляющего, заставляющего впредь быть начеку и не дающего возможности расслабиться. А ведь она время от времени по-настоящему расслаблялась, и самоуверенность ее относительно Крымова и их предстоящей свадьбы просто-таки била через край – она и сама это чувствовала, но ничего не могла с собой поделать. Крымов с каждым днем принадлежал ей все больше и больше, он становился ее вещью, но в самом хорошем смысле этого слова; она сделает все, чтоб он был счастлив, но при условии его полного повиновения и преданности; в случае его измены ей придется испить не столько яд предательства и нелюбви, сколько чужого, готового обрушиться на нее в любую минуту презрения. Женского презрения и злорадства. От этих мыслей, хлестких и ледяных, проносящихся в ее голове хоть и редко, но доставляющих даже своей тенью жгучую боль, ей становилось страшно. Очень страшно, и она старалась отогнать от себя надвигающиеся кошмары, о которых никто, конечно, и не подозревал…

– В Петрозаводск? По делу Белотеловой?

– Да. Ну все, мне пора. В три я за тобой заезжаю, как договорились. Целую.

Крымов повесил трубку и взглянул на часы: половина второго. У него была еще уйма времени, чтобы поближе познакомиться с Белотеловой. А почему бы и нет? Женщина она явно интересная – уже то, что она сумела заморочить всем мозги, что-то да значит. Кроме того, она красива, следовательно, у нее наверняка есть мужчина, который платит за обладание ее красотой… Иначе откуда у такой молодой женщины столько денег на покупку квартиры, да и вообще на такой радикальный переезд? И что именно заставило ее покинуть Петрозаводск?

Он доехал до салона «Елена», в котором работала Лариса, и сразу же увидел ее сквозь прозрачные аквариумные окна – она сидела за маленьким столиком, освещенным электрическим светом лампы, и делала маникюр клиентке с высокой прической. Странное и довольно унизительное занятие для женщины такого пошиба, как Лариса. Да и вообще, с ней связано слишком много всего странного и необъяснимого. Это ранение… Какая-то убитая агентша…

Крымов вышел и машины и появился в дверях салона, раздувая ноздри от удовольствия, которое он получал уже от самого присутствия здесь, в этом царстве женских тайн. Даже запахи – химического и физиологического толка – действовали на него возбуждающе, как и сами посетительницы с белыми тюрбанами на головах или вообще похожие на страшненьких овечек с десятками стягивающих скальп тугих и жестких бигуди… На фоне этих безобразных в своей неприбранности женщин, Лариса Белотелова (а он узнал ее по довольно точному описанию Шубина) в голубом прозрачном пеньюарчике, с аккуратно уложенной прической, смотрелась превосходно. Крымов, еще не успевший остынуть от тепла и запахов Ларчиковой, с которой провел почти все утро, не мог не сравнить с ней Белотелову. Безусловно, Лариса выглядела более сильным и цельным человеком, нежели запутавшаяся в своих слабостях Ларчикова. Хотя обе женщины были на редкость хороши, соблазнительны и вызывали у Крымова прилив желания. Однако последнее обстоятельство уже начинало настораживать его, и он даже забеспокоился, не скажется ли его чрезмерное влечение к женщинам на его здоровье, работоспособности и предстоящей женитьбе.