Безгрешность - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Франзен cтр.№ 73

Она чувствовала, что этот монолог адресован Пип, что своей горячностью она пытается воздействовать на прохладную уклончивость девушки, но была здесь и некая подспудная обида на Тома. Он говорил ей, давным-давно уже, что познакомился с Андреасом Вольфом в Берлине, еще в то время, когда был женат. О самом Вольфе сказал только, что, при всем магнетизме его личности, это человек с внутренними проблемами и со своими секретами. Но сказал так, словно этот Вольф очень много для него значит, – такое у Лейлы сложилось впечатление. Он, как Анабел, принадлежал к темной сердцевине внутренней жизни Тома, к его прошлому до знакомства с Лейлой, с которым она соперничала. Она ценила, что Том не лезет ей в душу, и, соответственно, не лезла ему в душу сама. Но не могла не заметить, как он оберегает свои воспоминания о Вольфе, и испытывала к этому человеку ревность, похожую на ее ревность к Анабел.

Один раз это уже вышло на поверхность – год назад, когда Лейла удостоилась интервью в “Коламбиа джорнализм ревью”. Когда поинтересовались ее отношением к утечкам, она довольно резко прошлась по “Солнечному свету”. Том, прочитав интервью, расстроился. Зачем настраивать против себя искренне верующих в интернет, которым больше нечем заняться, кроме как превратно истолковывать критические доводы тех, кого они называют “луддитами”? [48] Разве “Денвер индепендент” не так же сильно связан с интернетом, как “Солнечный свет”? Зачем навлекать на себя дешевые нападки? Лейла подумала, но не ответила: Ты мне ничего не рассказываешь – вот зачем.

Продолжая в тот вечер свою подогретую “манхэттеном” тираду, она перешла к засилью мужчин в Кремниевой долине, к тому, как она, эта долина, эксплуатирует не только женщин-внештатниц, но и женщин вообще, соблазняя их новыми технологиями, облегчающими треп и пересуды, давая им иллюзию значимости и продвижения вперед и сохраняя при этом контроль над средствами производства: фальшивое освобождение, фальшивый феминизм, насквозь фальшивый Андреас Вольф… Пип перестала есть и с несчастным видом опустила взгляд в тарелку. Наконец Том, тоже изрядно набравшийся, перебил ее.

– Лейла, – сказал он, – ты, кажется, думаешь, что мы с тобой не согласны.

– А вы согласны? Пип – согласна? – Она повернулась к Пип. – У вас есть мнение на этот счет?

Глаза Пип расширились, но взгляд так и не оторвался от тарелки.

– Я понимаю, почему вы так говорите, – сказала она. – Но мне кажется, работа есть и для журналистов, и для организаторов утечек.

– Вот именно, – подтвердил Том.

– Ты думаешь, Вольф с тобой не соперничает? – спросила его Лейла. – Тебе не кажется, что соперничает и побеждает? – Она опять повернулась к Пип. – У Тома с Вольфом есть история отношений.

– В самом деле? – спросила Пип.

– Мы познакомились в Берлине, – сказал Том. – После падения Стены. Но это не имеет отношения к тому, что мы обсуждаем.

– Совсем-совсем не имеет? – усомнилась Лейла. – Ассанжа ты терпеть не можешь, но Вольфу почему-то все спускаешь. Все ему всё спускают, носят его на руках, прославляют как героя, спасителя, великого феминиста. Но я не верю этому ни на грош. Особенно феминизму его не верю.

– Никому из организаторов утечек за последние десять лет не удалось нарыть больше, чем ему. Значимые и очень разные сюжеты. Ты потому злишься, что он преуспел не меньше, чем мы.

– Выложить селфи стоматолога, который тычет своей штуковиной в лицо усыпленной пациентке? Пожалуй, можно назвать этот поступок феминистским. Но тебе не кажется, что можно подыскать ему название и поточнее?

– Он делает и многое другое. Утечки из “Блэкуотер” и “Халлибертон” [49] сыграли важную роль.

– Но всегда одна и та же фигня. Проливает свой очищающий свет на мир коррупции. Поучает всех остальных мужчин, что не надо быть сексистами. Впечатление, будто он хочет, чтобы в мире были только женщины и он сам, единственный мужчина, который их понимает. Знаю я таких. От них меня в дрожь бросает.

– Что произошло в Берлине? – спросила Пип.

– Том об этом не говорит.

– Это правда, – сказал Том. – Не говорю. Хочешь, чтобы я сейчас рассказал?

Лейла видела: присутствие Пип – единственная причина, по которой он это предложил.

– Благодаря вам, – сказала она девушке с жалким деланым смешком, – я многое начинаю узнавать о Томе, чего раньше не знала.

Пип, девушка неглупая, почуяла опасность.

– Мне совершенно необязательно знать про Берлин. – Она потянулась к своему бокалу и умудрилась его опрокинуть. – Черт! Прошу прощения!

Том первым вскочил и ринулся за бумажными полотенцами. Чарльз, даже до несчастного случая, предоставил бы Лейле вытирать вино; он почти не включал в свой учебный курс книг, написанных женщинами, тогда как Том чаще нанимал на работу женщин, чем мужчин. Том был странный, гибридный феминист: безупречный по поведению, но враждебный на концептуальном уровне. “Как борьбу за равноправие я феминизм понимаю, – сказал он ей однажды. – Чего я не понимаю – это теоретическая база. Женщины – в точности такие же, как мужчины, или другие и лучше?” И он рассмеялся таким смехом, каким всегда смеялся над тем, что считал глупым, а Лейла молчала и злилась, потому что была гибридом противоположного сорта: феминисткой на концептуальном уровне, но из тех женщин, для кого важнее всего отношения с мужчинами, для кого близость с ними всю жизнь оказывалась источником карьерных благ. Смех Тома ее уязвил, и с тех пор они оба аккуратно избегали разговоров о феминизме.

Очередная незатрагиваемая тема в их жизни, которая, несмотря на обилие подобных тем, доставляла Лейле удовольствие, пока не появилась эта девушка. Пип, судя по всему, было у них очень хорошо, о возвращении в Калифорнию она заговаривать перестала; избавиться от нее будет не так-то просто. Но Лейла, к своей печали, уже хотела избавиться.

Когда самолет приземлился в Денвере, она проверила рабочую почту, потом прочла эсэмэски. Одна была от Чарльза: Сесар существует?

Сойдя с трапа, она тут же позвонила ему.

– Что, Сесар еще не пришел?

– Пока нет, – ответил Чарльз. – Мне-то разницы мало, но я знаю, как ты любишь откусывать этим людям головы. И кусать их крохотные пяточки.

– Черт бы их взял. Неужели трудно организовать, чтобы сотрудники приходили, когда им положено?

– Р-р-р-р!

Сесар, новый помощник, должен был прийти к шести, помыть Чарльза, провести сеанс физиотерапии и накормить горячим ужином. Было уже полдевятого. Трудность, создаваемая Чарльзом, заключалась в том, что визиты помощников ему не нравились, но не настолько, чтобы он запрещал Лейле их нанимать и контролировать. В итоге она получала много хлопот и мало благодарности.