Мне давно хотелось убить - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 59

– Извини, Надя, мне надо позвонить. Кстати, было бы неплохо, если бы и ты подключилась к нам… Уже семь часов… – Шубин отключился.

Она повернула голову на шорох и не поверила своим глазам: в дверях спальни стоял незнакомый ей человек в светлой куртке с капюшоном, надвинутым по самые брови. И все это происходило не во сне, а в реальности, потому что при каждом его шаге расстояние между ними сокращалось…

– Кто вы и что вам здесь надо? – Щукина уронила телефонную трубку и, как была в красной прозрачной ночной сорочке, поднялась с постели и стала пятиться к окну.

– Где он? – спросил мужчина, срывая с себя куртку и надвигаясь на парализованную страхом Надю. – Оставил тебя одну?

Под курткой оказался синий спортивный костюм.

Бледное лицо незнакомца с немигающими посветлевшими глазами, словно у мертвой рыбы, задрожало и стало расплываться… В последний момент Надя подумала о том, что если она сейчас грохнется в обморок, как это с ней часто случалось во время ее мнимой беременности, то станет очередной жертвой того самого маньяка, за которым они все и охотились.

Мысли ее работали четко. Вспомнилась почему-то Валентина Огинцева, которая собралась мыть окно зимой… А что, если она хотела выбить рукой или тем же табуретом окно, чтобы выброситься из него и спастись таким образом от убийцы?..

Она подбежала к окну, схватила с подоконника тяжелую хрустальную вазу с поблекшими розами, которые ей подарил на рождество Крымов, и изо всей силы обрушила ее на оконное стекло…

Два разбитых стекла образовали страшную, звездообразную дыру, в которую она нырнула, как в воду, и, приземлившись в пухлый и ледяной сугроб, тотчас поднялась на ноги и побежала к воротам… Она не чувствовала боли от глубоких порезов, она бежала, проворно перепрыгивая через торчащие из снега острые стебли прошлогодних растений, оставляя после себя кровавый след…

Сорочка ее, тонкая и прозрачная, уже очень скоро почти по пояс была мокрой от снега и крови, а в рыжих волосах, весело играющих на солнце, застревали белые, похожие на вату снежинки…

– К-крымов… К-к-кры-м-мов… – глотая слезы, повторяла она, перемахивая через металлическое ограждение цветника уже возле самой калитки. – Крымо-о-ов!!!

* * *

Вернувшийся из М. Крымов сидел с Шубиным в агентстве за Надиным столом, заваленным бумагами. Они чертили какие-то схемы; черкали на чистых листах, переговариваясь вполголоса и не замечая ничего вокруг…

Кофеварка уже шесть часов стояла пустая – некому было сходить за кофе…

Всю прошедшую ночь они записывали на компьютере все, что удалось собрать за неделю. Не спали, не ели.

Работали. И теперь им предстояло все это проанализировать и выработать общий план действий.

"За семь дней, прошедших со дня исчезновения Земцовой, удалось собрать немало информации, имеющей и, возможно, не имеющей отношения к расследованию убийства Дины Кирилловой, Елены Сажиной, Натальи Литвинец, буфетчицы Розы Емелиной, смерти Валентины Огинцевой, а также ряда странных событий, происшедших за последнее время с Жанной Огинцевой, и, конечно, к исчезновению Земцовой.

Подружка Ерохина: ЛИТВИНЕЦ.

В ходе следствия выяснилось, что за пять лет до своего исчезновения Наташа Литвинец была замужем за Петром Солодовниковым, который после развода с Наташей три года тому назад женился на Марине Храмовой, теперь Солодовниковой, той самой Марине, эксперте из НИЛСЭ, которая вот уже два года работала на крымовское агентство и которая первая опознала красное платье Литвинец, вспомнив, где она его видела. А видела она его на квартире своего тоже уже бывшего мужа, Петра, когда пришла туда, чтобы забрать свои вещи. Оказывается, расставшись с Мариной, которая, по словам Солодовникова, не устраивала его в постели, он поехал за Наташей в М., привез ее к себе и жил с ней три дня, пытаясь наладить с ней отношения и вернуть ее себе в качестве жены.

Но Литвинец, известная своим легкомыслием и пренебрежительным отношением к мужчинам, выудив у бывшего мужа, Петра, две тысячи долларов наличными, которые тот приготовил для Марины Солодовниковой в качестве компенсации за квартиру, снова вернулась в М., где вновь стала встречаться с Ерохиным, который в свою очередь собирался подарить ей дом на берегу Волги.

Судя по всему, Литвинец была любовницей Василия Рождественского, хотя тот утверждает обратное. Однако в доме его сожительницы, Лизы Удачиной, находится портрет Наташи Литвинец. Причем на ней было все то же запоминающееся красное в белую крапинку хлопчатобумажное платье, в котором ее видели жители М. все лето и даже в день исчезновения. Служащие почты, которые видели Наташу чаще остальных, утверждают, что платье это Наташа купила в мае прошлого года на рынке, что оно немецкого производства, и что больше таких платьев ни на ком во всем М. никто не видел. Наташа хвасталась своим товаркам на почте, что это платье было куплено в Москве на Арбате с рук у одной девушки за 20 марок и что другого такого платья нет не только во всем М., но и областном городе С. Все это свидетельствует о том, что портрет Рождественским мог быть написан ТОЛЬКО В ПЕРИОД С МАЯ ПО СЕНТЯБРЬ ПРОШЛОГО ГОДА.

14 сентября 1997 года, за день до своего исчезновения или предполагаемого убийства, Наташа Литвинец зашла в дом к Удачиной, чтобы повидаться с друзьями и договориться назавтра на шашлык, который Лиза собиралась устраивать в своем саду. Свидетельница этого разговора, соседка Ольга Ивановна Старостина, утверждает, что и Лиза, и Василий, и Наташа были в тот день веселы, смеялись и даже шутя помолились, чтобы назавтра не было дождя, как обещали по радио. Сама Ольга Ивановна, кстати, про то, был ли дождь на следующий день или нет, – ничего не помнит.

Многие жители М. видели Литвинец именно 14 сентября, и только работница почты Федотова Тамара Александровна утверждает, что видела Наташу 15 сентября на Графском озере. Литвинец стояла по колено в воде, задрав подол красного в горошек платья, и смотрела на небо. Вид у нее был счастливый. Она была одна, но на берегу Федотова заметила туфли с высокими каблуками. Это навело ее на мысль, что Литвинец привезли на Графское озеро на машине, потому что она ни за что не пошла бы в такую даль на каблуках. Что касается ее показаний, то у нее действительно в двух километрах от этого озера имеется кусок земли, на котором она выращивает овощи.

В тот день, 15 сентября, она, по словам двух ее соседок, свидетельниц, ездила туда поливать баклажаны. Была жара, и Федотова, отпросившись по телефону у начальства, поехала «спасать урожай». В котором часу она там была, ответить затрудняется, но после обеда, ближе к 16 часам.

Что касается утверждения Федотовой о том, что Литвинец делала аборт от Василия Рождественского, этот факт тоже проверили и выяснили, что в июле 1997 года врач-гинеколог местной районной больницы Белоглазова действительно сделала аборт Литвинец. Плоду было около месяца. Литвинец сказала Белоглазовой на приеме следующую фразу: «порисовались», из чего та сделала вывод, что ребенок был зачат от художника Рождественского. Из показаний Белоглазовой выходило, что Лиза Удачина, навещая после операции «больную» и принося ей красную икру, фаршированных грибами и орехами цыплят и фрукты, нисколько не была похожа на обманутую женщину, какой ее запросто можно было бы представить, если предположить, что Василий действительно был любовником Литвинец. На вопрос Белоглазовой, откуда ей известно, ЧТО ИМЕННО приносила Наташе Удачина, она ответила, что Литвинец, которая была с ней (с Белоглазовой) в дружеских отношениях, угощала ее, приглашала к себе в палату и доверительно признавалась в своих теплых чувствах к Лизе. Из всего этого напрашивался только один, логически обоснованный вывод: Белоглазова получила от Литвинец крупную сумму денег как за операцию, так и за комфорт и прочие приятные мелочи, которые она устраивала своей «блатной» пациентке, пока та находилась в больнице. Ведь Литвинец до этого была практически незнакома с Белоглазовой, да и что общего могло быть между пожилой докторшей, известной в М. своей жестокостью по отношению к пациенткам, и красивой молодой шлюхой, какой, по мнению жителей М., была Литвинец?