Сделка - читать онлайн книгу. Автор: Эль Кеннеди cтр.№ 65

Ханна пожимает плечами.

– Я и в прошлом году стояла на раздаче. Достало страшно. Вы, ребята, если собираетесь пойти, лучше загляните в Бристоль-Хаус.

– Я бы с радостью, прекрасная, – игривым тоном говорит Логан, и я напрягаюсь. – Только не рассчитывай, что и Джи придет.

Она переводит взгляд на меня.

– Ты не пойдешь на праздник?

– Нет, – отвечаю я.

– А почему?

– Потому что он ненавидит Хэллоуин, – сообщает Дин. – Он боится привидений.

Я показываю ему средний палец. Но вместо того чтобы честно объяснить свою лютую ненависть к тридцать первому октября, я лишь пожимаю плечами и говорю:

– Бессмысленный праздник с дурацкими традициями.

Логан хмыкает.

– Это в тебе говорит блюститель нравов.

Такер заканчивает раздачу лазаньи, садится, накалывает на вилку первый кусок и кладет его в рот.

– М-м-м, до чего же вкусно, – говорит он с набитым ртом.

Разговоры сразу же стихают, потому что все ужасно голодны после трехчасовой тренировки, а это означает, что мы превратились в дикарей. Не тратя зря времени, быстро расправляемся с лазаньей, чесночными тостами и «Цезарем» – в общем, со всем, что для нас приготовила Ханна. И я не преувеличиваю, говоря «расправляемся». К тому моменту, когда мы наедаемся, на блюдах и в мисках почти ничего не остается.

– Эх, зря я не утроила порцию, – с сожалением говорит Ханна, удивленно глядя на пустые тарелки. Она принимается убирать со стола, но Такер выпихивает ее из кухни.

– Моя мама, Уэллси, научила меня хорошим манерам. – Он строго смотрит на нее. – Если для тебя кто-то готовит, то ты убираешь. Точка. – Тут он замечает, что Логан и Дин пытаются слинять. – Эй, дамы, а вы куда? А ну, задницы, быстро мыть посуду. Джи, ты освобождаешься от уборки, так как тебе предстоит везти домой нашего очаровательного шеф-повара.

В коридоре я обхватываю Ханну за талию.

– Ну почему ты не можешь быть выше? – ворчу я, наклоняясь, чтобы чмокнуть ее.

– А ты почему не можешь быть короче? – парирует она.

Я касаюсь ее губ.

– Спасибо за ужин. Это действительно было очень мило с твоей стороны.

Ее щеки окрашивает румянец.

– Я подумала, что в долгу перед тобой… ну, ты понимаешь… – Румянец становится ярче. – Потому что ты бог секса и все такое прочее.

Я хмыкаю.

– Означает ли это, что каждый раз, когда я буду доводить тебя до оргазма, ты будет готовить мне еду?

– Нет. Сегодняшний ужин был разовой сделкой. Больше никакой домашней готовки. – Она приподнимается на цыпочки и шепчет мне на ухо: – А вот оргазм я получать буду.

Как будто я мог бы сказать на это «нет».

– Пошли, я отвезу тебя. Ведь завтра у тебя утренние пары, да? – Я с удивлением обнаруживаю, что помню ее расписание.

Я не могу точно сказать, что между нами происходит. Да, я согласился помочь ей с сексуальной проблемой, но… проблема решена, так? Она получила от меня, что хотела, и для этого нам даже не понадобилось по-настоящему заниматься сексом. Так что технически у нее нет поводов спать со мной. Или продолжать встречаться со мной, если на то пошло.

Что до меня… ну, я не хочу иметь постоянные отношения. Для меня главной целью были и остаются хоккей, образование и участие в «Драфте [40] » сразу после выпуска. Не говоря уже о том, чтобы произвести впечатление на скаутов, которые все чаще появляются на наших матчах. Сейчас сезон в полном разгаре, и это означает, что большая часть времени будет уходить на тренировки и игры, а меньшая на все остальное – или на всех остальных – что не относится к хоккею.

Тогда почему мысль о том, что наше общение с Ханной закончится, вызывает столь сильное сожаление? Почему от нее щемит в груди?

Ханна делает шаг в сторону двери, но я притягиваю ее к себе и снова целую, именно целую, а не чмокаю. В ней тут же вспыхивает ответный огонь, и я погружаюсь в этот жар, наслаждаясь ее вкусом, ее ароматом. Я не ждал появления Ханны в своей жизни. Иногда бывает, что ты случайно встречаешь человека, а потом пытаешься понять, как ты все это время жил без него. Как ты проводил дни, тусовался с друзьями и трахался с телками, если в твоей жизни не было такого важного человека.

Ханна с тихим смехом отстраняется от меня.

– Едем в гостиницу, – шутит она.

И я решаю, что, возможно, настало время пересмотреть свои взгляды на постоянные отношения.

* * *

Ханна

– Бва-ха-ха-ха-ха! С праздником!

Я оборачиваюсь – стоя в гардеробной, я пытаюсь найти какую-нибудь экипировку для Хэллоуина, именно экипировку, а не костюм, потому что ненавижу наряжаться, – и охаю при виде странного создания в дверях. Не понятно, что надето на Элли, мне удается разглядеть только голубое боди, кучу перьев и… неужто кошачьи уши?

Я краду у Элли ее коронную фразу:

– Кто, во имя этой божьей зеленой планеты, ты такая?

– Я птицекошка. – Она смотрит на меня как на несмышленыша.

– Ага, птицекошка. Ну, ладно… а почему?

– Потому что я не смогла решить, кем мне хочется быть, кошкой или птичкой, а Шон предложил, чтобы я была и тем и другим, вот я и нарядилась, понимаешь? Потрясная идея, правда? – Она радостно улыбается. – Я уверена, что он решил так пошутить, а я приняла его предложение как руководство к действию.

Я хохочу.

– Шон пожалеет, что не предложил что-нибудь не такое нелепое, например, сексапильная медсестра, или эротичная ведьмочка, или…

– Сексапильный призрак, сексапильное дерево, сексапильная коробка «Клинекса», – вздыхает Элли. – Ха, достаточно поставить слово «сексапильный» перед любым существительным, и костюм готов! Ведь суть в чем: если хочешь нарядиться потаскушкой, почему бы просто не вести себя как потаскушка? Знаешь что? Я ненавижу Хэллоуин.

Я хмыкаю.

– Тогда зачем ты идешь туда? Поехала бы лучше к Гаррету. Он сегодня хандрит дома.

– Серьезно?

– Он ярый противник Хэллоуина, – объясняю я, хотя нутром чувствую, что дело обстоит не совсем так.

Как ни странно, но я почти уверена, что у него есть серьезный повод ненавидеть Хэллоуин. Возможно, много лет назад в этот день с ним произошло что-то ужасное, например, в детстве на него напали хулиганы. Или, может, после праздника его неделями мучили кошмары, как случилось со мной, когда я в двенадцать лет посмотрела своей первый и единственный фильм о Майкле Майерсе.