Хроники ведьм. Наследство колдуньи - читать онлайн книгу. Автор: Мирей Кальмель cтр.№ 13

Он ударил кулаком по каминному колпаку. Может, так даже лучше? Если ему суждено умереть, то уж лучше от руки человека, столько раз спасавшего его от смерти?

«Нет!» — кричал ему внутренний голос.

Нет. Он не хочет умирать. Только не таким вот образом!

И Хушанг это знал лучше, чем кто бы то ни было. Джем мечтал умереть с саблей в руке, в крови и запахе битвы. А не как крыса… Он вернулся от камина к кровати и позвонил в колокольчик, который лежал у изголовья. Через минуту в комнату вошел один из его слуг и склонился в ритуальном поклоне.

— Открой ставни.

Слуга поспешил подойти к окну.

— Пусть мне приготовят ванну и позовут брадобрея, — приказал Джем.

Если уж умирать, то смертью храбрых, будучи чистым и с подстриженной бородой. Прислужник вышел. Принц встал у окна, из которого открывался прекрасный вид на долину, и протер запотевшее стекло. На улице бушевала метель. Хлопья снега падали так густо, что ничего другого просто не было видно. У Джема снова сжалось сердце. Он будет думать только о своем будущем. Только о нем. А оно непременно приведет его в Бати. И улыбнется ему устами этой Филиппины… Какое удовольствие он испытает, когда отнимет невесту у Филибера де Монтуазона! Охота, праздник, любовь! Вот о чем ему нужно думать…

И все же с губ сорвался тяжелый вздох. Пока бушует зима, перемены в его жизни пленника и затворника не наступят. В такой день и в такую погоду барон Жак де Сассенаж не приедет, чтобы пригласить его на охоту.

* * *

Задолго до того как великий приор сообщил Филиберу де Монтуазону, что Джем отныне может свободно перемещаться по землям Барашима Альманя и Жака де Сассенажа, у госпитальера часто возникало желание избавиться от этой «обузы». Он помнил, о чем условился с султаном Баязидом в его дворце в Топкапи в тот день, когда госпитальеры вели переговоры об условиях содержания принца, но в данный момент Джем не представлял особой опасности. Убить его означало лишить орден значительной ренты, а все побережье Средиземного моря — возможности свободно торговать, ведь Баязид открыл свои воды для европейских кораблей. Предполагалось, что Филибер де Монтуазон вмешается только в случае крайней необходимости. А его ненависть по отношению к этому турку такой крайностью не являлась.

И все же его снедало желание прикончить принца. Он устал от его насмешек, интриг, бесконечных провокаций и попыток его унизить. Последняя его выходка на прогулке до сих пор отравляла ему кровь. Если добавить к этому унижение, которому его подвергла Филиппина…

Словом, в эту ночь Филибер де Монтуазон не сомкнул глаз. Огонь снедал его чресла и сердце, огнем горели его сжатые кулаки. Он бы многое отдал, чтобы провести эту ночь с шлюхой, а лучше с двумя или тремя. Ему хотелось напиться, а потом упасть под стол, терзая женский корсет и глубоко вонзая свой член в чью-то податливую плоть. Хотелось оказаться в гостеприимном и опасном тепле таверны, а вместо этого приходилось ловить на себе взгляды жен Джема, обещающие все земные радости. Теперь же он освободился от возложенных на него султаном обязательств и мог отправиться в любой ближайший вертеп.

Эта перспектива придала ему сил встать и сдвинуть ставню. Невидимое небо без конца извергало из своего чрева снежинки. Если судить по толстому слою снега на закраине окна, дороги стали непроходимыми. Ярость и фрустрация — вот чувства, которые он сейчас испытывал. Эту зиму ему предстоит провести в Рошешинаре! Стать пленником этой крепости, пленником разбушевавшейся стихии! До сегодняшнего дня он не думал, что это может случиться на самом деле. Опустив руку, он погладил свой член через ткань брюк и представил, как его охватывают женские губы. Если не считать мусульманок, которых чертовы турки приберегали для себя, в замке было мало женщин, с которыми он мог бы развлечься, но и те в этот час наверняка ублажали Барашима Альманя. Он поморщился. В другое время одна мысль об этих уродливых девках отбила бы у него всякое желание. Но сейчас он был готов довольствоваться любой из них. Да, ему придется довольствоваться страшненькой служанкой, пока Филиппина де Сассенаж получает удовольствие в объятиях своей горничной, маленькая потаскушка! С каким удовольствием он однажды вонзится в нее! Пускай она кричит, пускай отбивается! Пощады не будет. Он насытится ею, утолит дикий плотский голод, который она сама же у него пробудила!

Когда он пришел к Сидонии с просьбой убедить супруга отдать за него Филиппину, поговорить удалось только с Мартой. По словам горничной его бывшей любовницы, дочь барона наслаждалась любовными утехами со своей служанкой, которую теперь представляла всем как знатную даму — Альгонду де Сассенаж! Филибер де Монтуазон не забыл девушку, которая завороженно слушала его рассказы о дальних странах. Если не получится с госпожой, он всегда сможет уложить под себя служанку, как только представится такая возможность. А вполне возможно, ему перепадет двойное удовольствие. Черт возьми! Как приятно будет поиметь служанку, наряженную дворянкой, чья кожа к тому же хранит аромат его возлюбленной Филиппины! Пальцы сжались на гульфике. Тысяча чертей, как он ее хочет! Не могло быть и речи о том, чтобы появиться перед товарищами в таком состоянии. Голод уже мучил его. Голод обычный и голод плотский… Он повернулся к окну и открыл раму, невзирая на метель. Расстегнув гульфик, он схватил пригоршню снега и прижал к причинному месту.

Через несколько минут он спустился к своим людям с выражением безмятежного спокойствия на лице. Холод сделал свое дело, притушив огонь плоти, и теперь он был готов довольствоваться хорошей едой. Гуго де Люирье и остальные ждали его за столом в караульном помещении донжона. Лейтенант поспешил подняться.

— Где ты пропадал все это время, де Люирье? Я уж думал, что пираты отправили тебя на корм рыбам! — приветствовал товарища Филибер де Монтуазон и дружески хлопнул его по плечу. Вот уже много лет их связывала крепкая дружба, а потому иерархические различия были давно забыты.

— Вот уж нет! Эти псы давно обходят стороной суда с нашим флагом!

— Когда ты приехал? Не сегодня же утром, в такую метель?

— Я приехал, когда было уже темно. Этот бесовский снегопад застал меня в таком месте, где негде было укрыться. Пришлось ехать дальше, и, черт побери, я уже думал, что окочурюсь под самой крепостной стеной!

— Виноват, господин капитан! Я стоял в карауле у подъемной решетки ворот, но ветер свистел так, что я не слышал, как вы кричите по ту сторону стены! — воскликнул кто-то из солдат. Пареньку от силы было лет двадцать.

— Ты не виноват, мой мальчик, на твоем месте я и сам бы ни черта не услышал и не увидел. Мне повезло, что кто-то из караульных подошел к воротам помочиться. Я просунул руку сквозь решетку и схватил его за полу. От страха юнец заорал, как сумасшедший! Вот тогда-то нас и услышали! — де Люирье со смехом дернул за торчащее ухо одного молодого солдата.

Тот захохотал вместе со всеми, а Гуго де Люирье снова присел за стол, чтобы доесть свой завтрак.

— Ты доложил о прибытии великому приору? — спросил у него Филибер де Монтуазон, устраиваясь рядом на лавке.