Звонок в дверь его несколько озадачил. Мама два дня назад уехала в санаторий, и по тому, с каким восторгом в последнем телефонном разговоре ею были описаны условия проживания и качество лечебных процедур, он понял, что возвращаться в ближайшее время она не собирается. Шатающейся походкой Аркадий доплелся до двери и, превозмогая очередной желудочный спазм и дикую головную боль, посмотрел в «глазок» – по ту сторону двери стоял друг Славка. С некоторым удивлением Аркадий распахнул дверь, но поздороваться не успел – мощный удар в челюсть отбросил его на несколько метров назад, затем посыпались удары в живот и в другие части тела.
«За что?» – вопрос, который он, обессиленный и избитый, так и не смог задать, однако, не остался без ответа.
– Это тебе за Светку, мразь! – выкрикнул Симбирцев и нанес последний сокрушительный удар, после которого наступила темнота.
Что было потом, он узнал уже на больничной койке, залечивая раны. Соседка, выносившая мусор, обратила внимание на то, что дверь его квартиры приоткрыта. Она вошла и, увидев Аркадия на полу в бессознательном состоянии, вызвала «Скорую», которая в срочном порядке доставила его в ближайшую больницу с диагнозом: сотрясение мозга, перелом двух ребер, многочисленные ушибы и алкогольная интоксикация в придачу. Без милиции, естественно, не обошлось. По факту причинения тяжкого вреда здоровью было возбуждено уголовное дело, которое впрочем, раскрыть не смогли, потому что нападавшего найти не удалось. Для следователя Аркадий сочинил вполне убедительную историю о том, что в то утро он вернулся домой, открыл дверь и был неожиданно подвергнут нападению неизвестного субъекта, который коварно втолкнул его в квартиру и избил. Лица нападавшего он не разглядел, за что его избили – не знает, так как врагов не имеет. И высказал версию о том, что, возможно, его перепутали с соседом-бандюком. Следователь еще какое-то время доставал его, но вскоре отвязался.
Арестов не выдал друга, поскольку считал, что и сам в подобной ситуации поступил бы так же. Светлана в тот вечер после их разговора пришла домой, закрылась в ванной комнате и перерезала себе вены, предварительно, правда, оставив подробное объяснение, по какой причине она решила покинуть этот бренный мир. На это письмо наткнулась мама Светланы, когда пришла домой. Уже позднее были выяснены многие интересные детали. Светочка, студентка театрального училища, спланировала все великолепно: время прихода матери, время прочтения предсмертной записки и время, необходимое для взламывания двери в ванной комнате. Записка же содержала, мягко говоря, некоторые преувеличения. Например, информацию о том, что коварный Аркадий обесчестил девушку, пообещав на ней жениться, но слова своего не сдержал. Аркадий был несказанно удивлен и тому, что Светлана до знакомства с ним, оказывается, была девственницей!
О том, что Света, склонная к театральным жестам, инсценировала самоубийство, Арестов узнал от самого Симбирцева. Болтливая Светлана, испытывая великие муки совести от того, что разбила дружбу двух людей, и страх перед долгим нахождением в психушке, во всем созналась брату, взяв предварительно с Вячеслава клятву, что он не проболтается об этих подробностях матери. Выслушав откровения сестры, Славка помчался в больницу просить у друга прощения. Они помирились, но прежней дружбы между ними уже не было: хотя они садились рядом на лекциях, жали друг другу руки, трепались по пустякам, однако обоим это давалось тяжело. Каждый испытывал чувство вины по отношению к другому: Арестов мучился угрызениями совести, что так поступил со Светланой, и, хотя самоубийство оказалось липовым, в душе остался тяжелый осадок; Симбирцев маялся, что в порыве праведного гнева чуть не убил друга, не потрудившись предварительно разобраться, что к чему.
Аркадий, проанализировав случившееся, только диву давался – жизнь снова сыграла с ним злую шутку и лишила друга из-за женщины.
После института их пути-дороги разошлись и, как ни странно, пересеклись опять этим ранним туманным утром на немноголюдном шоссе – таким нелепым, фантастическим образом.
– … он такой смешной, похож на меня, как две капли воды, такой же толстопуз. Светка в нем души не чает, – воспоминания так захватили Аркадия, что он не сразу сообразил, что Симбирцев уже несколько минут без остановки тарахтит о жизни Светланы, и, судя по его веселому голосу, дела у нее обстоят прекрасно. Если честно – как там жизнь у этой эксцентричной сумасбродки, Арестова волновало мало. Вопрос он задал исключительно из вежливости и теперь, боясь обидеть Славу, делал вид, что внимательно слушает, изредка кивал головой и рассеянно улыбался. Рассказ о Светлане прервали одновременно прибывшие на место эвакуатор, заспанный и хмурый страховой агент и равнодушные сотрудники ГИБДД.
После беседы со стражами порядка дорожного движения и демонстрации служебных удостоверений все формальности решились легко, быстро и без осложнений. Страховой агент, получив необходимые справки, на выписку коих обычно уходит от недели до месяца, уехал по направлению к Москве в гарантийную мастерскую, сидя за рулем разбитой «Тойоты», которая имела хоть и устрашающий вид, но все же ходовых качеств не потеряла и завелась с пол-оборота. Унылое настроение страховщика сменилось на прекрасное, потому что вместе с машиной он увез в кармане своей куртки приятно похрустывающую зеленую купюру, уплаченную за услугу, не предусмотренную страховым полисом.
«Жигуль» Симбирцева пострадал сильнее – задние колеса наотрез отказались крутиться, и здесь, как нельзя кстати, пригодился эвакуатор. Последними убрались гибэдэдэшники, оставив приятелей одних на пустынном загородном шоссе.
– Вот сволочи, ведь по пути в город ехали, а подбросить отказались – места, ведите ли, у них нет! Да-а, лоханулись мы с тобой, Аркаша, – печально констатировал Симбирцев, оглядываясь по сторонам – ни одной попутной машины в пределах видимости не наблюдалось.
– Не дрейфь, дружище, сейчас такси вызовем – справочная служба «Би-лайн» творит чудеса, – оптимистично изрек Арестов, вытащил мобильник, посмотрел на него и после непродолжительной паузы уже менее уверенно добавил: – Если, конечно, у телефона не села батарейка.
– А она села? – осторожно спросил Слава, уже заранее зная ответ.
– Именно… – обреченно подтвердил Арестов и тяжело вздохнул.
* * *
Сорокаминутная пешая прогулка лишила их последних сил в тот момент, когда до города уже было недалеко. За время их марш-броска по шоссе туман развеялся, с неба упало несколько крупных холодных капель, предупредив их, что скоро начнется сильный дождь. Шоссе немного оживилось: то в одну, то в другую сторону проезжали машины, однако это их не спасло. Водители, завидев на шоссе двух голосующих мужчин, вместо того чтобы остановиться, напротив, увеличивали скорость до максимума. Причиной такого осторожного поведения, скорее всего, был огромный, как медведь, Симбирцев, производивший, мягко говоря, устрашающее впечатление.
Сильно разжиревший Славка, по всей видимости, никогда не утруждавший себя физическими упражнениями, начал проявлять нетерпение, выражающееся в нелестных высказываниях относительно трусливых водил и жизни вообще. Начавшийся наконец ливень усилил плохое настроение Вячеслава до такой степени, что Арестов забеспокоился относительно целости проезжающего мимо автотранспорта и здоровья товарища, который все активнее пытался остановить машины и несколько раз порывался выскочить на дорогу и перегородить шоссе своим мощным телом. Сдерживать разбушевавшийся темперамент Симбирцева с каждой минутой было все сложнее, поэтому, когда взору Аркадия явилось придорожное кафе, расположенное практически на въезде в город – вернее, на входе в город, – Аркадий, особенно не раздумывая, потащил туда Симбирцева.