Филин - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 64

Учебные заведения были помечены одной звездочкой, заводы и фабрики – двумя, районное отделение милиции – тремя. Большая звездочка украшала прямоугольник, в котором помещался избирательный штаб.

Палец Кабанова блуждал по плану.

«Может, права жена. Зачем я лезу в драку? На кой ляд мне это сдалось? Но если уж взялся, надо идти до конца, надо победить», – пробурчал генерал, проведя прямую линию от одного угла ватмана до другого.

«Или прав был полковник? С врагами я никогда не церемонился, я использовал все, что помогало одержать победу. Была возможность – я заходил в тыл, подкупал полевых командиров, давая им деньги и оружие, обманывал командование. Врагам со мной было непросто сладить. В Германии я, наверное, и сломался, добили меня бюргеры чертовы своей дотошностью. От них заразился. Забыл пословицу: „Что немцу здорово, то русскому – смерть“. Или наоборот? Не вспомню… Что это я стал таким щепетильным и чистоплотным на гражданке, ведь со мной никто не церемонится?» – Кабанов переключил телефон на себя, вытащил из верхнего ящичка несколько сколотых медной скрепкой листов бумаги, исписанных от руки, положил их перед собой.

Каждая фамилия и телефонный номер были отмечены звездочками, как этикетки коньячных бутылок.

В звездочках генерал разбирался, сам придумал условные обозначения.

Пять звездочек напротив фамилии означали, что человек надежный, три – человек колеблющийся, одна или две – с человеком надо работать. Были и те фамилии, напротив которых стояли крестики. Времени на то, чтобы переубедить «крестоносцев», у генерала уже не оставалось.

«Надо работать с колеблющимися, с теми, кто еще не определился».

Кабанов взялся за тяжелую телефонную трубку:

– Дмитрий Иванович?

– ..

– Здравия желаю, генерал Кабанов. Помните?

– ..

– Конечно. Если я обещаю, то всегда выполняю.

Как ваш коллектив, как настрой после встречи?

– ..

– Спасибо, приятно слышать. А женская половина как?

– ..

– Тоже отнеслись благосклонно?

– ..

– Что ж, спасибо вам, Дмитрий Иванович, надеюсь, до голосования побывать у вас еще как минимум два раза. Здоровья вам и успехов, естественно, в личной жизни.

Поговорив с директором института, с которым в свое время плодотворно работал на оборонную промышленность, Кабанов с облегчением вздохнул.

«Он не выдаст, он за меня. И люди его в массе на моей стороне. Теперь возьмем следующего», – и генерал принялся названивать директору небольшого ремонтного завода.

– Здравия желаю, – как всегда четко и невероятно бодро начал разговор генерал Кабанов. – Генерал Кабанов беспокоит.

– Да, да, Викторович, – немного смущенно произнес генерал.

– ..

– Это еще почему?

– ..

– Так складываются обстоятельства? Так переломите эти обстоятельства, ведь я же с вами серьезно разговариваю. Естественно, обещаю поддержку.

– ..

– Дом хотите заложить? Буду бороться, буду на вашей стороне.

– Хорошо, естественно, выйду на связь. Доброго вам здравия, – Кабанов положил трубку и чертыхнулся.

По большому счету, ему хотелось рубануть тяжелой трубкой по телефонному аппарату, да так, чтобы осколки в разные стороны полетели.

Не любил генерал директоров, не любил людей гражданских, разговаривать с ними не умел.

«Четких приказов не понимают, требования всякие выставляют. Был бы я премьер-министром или, на худой конец, мэром Москвы… Кстати, мэрия, – генерал похлопал себя по щекам, похрустел пальцами. – Вот где мой, как говорится, административный ресурс!»

В мэрии генералу обещали поддержку. Он принялся звонить туда, но то ли телефон был отключен, то ли линия занята, дозвониться генералу не удалось.

Он извел на звонки полчаса – тридцать минут драгоценного времени, а затем молниеносно принял решение: «Гора не идет к Магомету, значит, Магомет должен направиться к горе».

Кабанов посмотрел на себя в зеркало, взял в руки кожаную папку с застежкой, отдал распоряжения сотрудникам штаба и, пообещав вернуться к концу рабочего дня, отправился в мэрию.

* * *

Серебров ехал по Садовому кольцу, рассеянно наблюдая жизнь. «Мобильник» зазвонил неожиданно, Серебров даже вздрогнул.

– Герой России слушает, – произнес он в трубку, увидев номер, с которого звонят.

– Как дела, Серебров? Наша встреча не переносится?

– А как бы вам хотелось, Геннадий Павлович?

– Мне бы хотелось, чтобы мы с вами следовали ранее договоренному плану, не ломая распорядок дня.

– Какого, к черту, дня? Встреча произойдет поздно вечером. Кстати, Геннадий Павлович, у меня уже на исходе финансовый ресурс.

Геннадий Павлович хмыкнул:

– Ну и скор же ты, Серебров!

– Это и хорошо, все-таки делом занимаюсь. Деньги – в нашем деле топливо. Больше сжег – дальше уехал.

– Хорошо, договорились.

– На прежнем месте? – уточнил Серебров.

– Да, если тебе удобно.

– Вполне, – ответил Серебров.

Он заехал домой, переоделся, пообедал в шикарном ресторане, где его встречали как старого знакомого, где его знали и метрдотель, и официант, и бармен, где ему и его деньгам всегда были рады. Предпоследняя зеленая американская сотка была истрачена на обед, если, конечно, можно назвать обедом прием пищи в восемь вечера.

Все на том же перекрестке, пройдя по Тверской, начинавшей жить уже по ночному графику, Серебров сел в машину на переднее сиденье. За рулем оказался Геннадий Павлович собственной персоной. Советник президента со дня последней встречи не изменился, тонкие губы кривились все так же презрительно, а выражение лица было надменным.

– Открой ящичек, там для тебя конверт.

– О, письмецо пришло! Что-то мало полковнику Герою России пишут.

– Сколько есть. Как говорится, все, что могу.

Серебров даже не распечатывал конверт, он на ощупь догадался, что в нем под плотной бумагой десять тысяч американских долларов в банковской упаковке.

– На первое время хватит, потом я еще попрошу.

Геннадий Павлович хмыкнул, так многозначительно хмыкать умел только он. Серебров, сколько ни пытался издать подобный звук, полный высокомерия, презрения и в то же время скрытого уважения, так и не научился.

– Чего щеки раздуваешь? – скосив глаза, спросил Геннадий Павлович.