Мятный шоколад - читать онлайн книгу. Автор: Мария Брикер cтр.№ 38

– Что? – ошалел Иван Аркадьевич.

– Так нужно, скажите, а то мой плач будет выглядеть странно. Технология такая, – припоминая уроки тетушки, выдала Алечка.

– Чего?!

Клим подлетел к хозяину базы и тоже обнял старика, пытаясь осторожно отлепить от него девушку.

– Это я ее нанял… Она профессиональная плакальщица… Думал… Короче, все, ты свободна. Иди домой, вот деньги… – Клим сунул в руку Алевтины сто долларов, она растерянно повертела купюру в руках и непонимающе посмотрела ему в глаза.

– Тихо-тихо, дочка, все мы смертны, – громко сказал Иван Аркадьевич и истерически закашлялся. Прокашлявшись, старик высморкался. – Господа, моя приемная дочь, э…

– Алевтина, – брякнула Алечка и тоже закашлялась.

– Моя приемная дочь Алечка. Прошу вас простить ее эмоциональность. Она Глашеньку очень любила.

– Да-а-а, я очень Глашеньку любила, – роняя обильные слезы, всхлипнула Аля, стараясь изо всех сил сдержать истерический смех.

Мужики неприлично загудели, с удивлением и любопытством разглядывая приемную дочурку Ивана Аркадьевича. Клим полез в карман за сигаретами, хотя никогда в жизни не курил. Потом он заметил валявшуюся на асфальте шляпу, поднял ее, стряхнул с нее пыль и водрузил ее задом наперед только что удочеренной Алевтине на голову.

– Ну что, дочь моя, пора! – торжественно произнес Иван Аркадьевич, снял с головы Алевтины шляпу, раздраженно сунул ее Климу обратно в руки, поцеловал Алю в лоб и, взяв девушку под локоток, повел ее к воротам. Алечка тонко и протяжно провыла пару раз, судорожно всхлипнула и, с трудом передвигая ноги, поволоклась за Иваном Аркадьевичем.

«Все, старик рехнулся окончательно», – решил Клим, комкая в руках ненавистный головной убор и наблюдая за тем, как катафалк медленно вползает на территорию кладбища. Проводив взглядом вереницу людей, Клим вернулся к своей машине, затолкал шляпу в багажник, подальше от глаз, подхватил букет роз, подождал минут пятнадцать и неторопливо направился следом за процессией! Ему страстно хотелось, чтобы вся эта комедия закончилась как можно быстрее. К счастью, когда он добрался до места, гроб уже опустили в могилу, засыпали землей, возвели аккуратный холмик, украсили его венками и цветами и установили металлическую табличку с полным именем собаки.

Клим положил розы на кусочек не покрытой цветами рыжей земли, мысленно попросил прощенья, отошел в сторону и недовольно покосился на нанятую плакальщицу. Нахалка, похоже, и не думала отрабатывать свои деньги, глаза ее были сухи, а на лице играла глупая детская улыбка.

Неожиданно она подняла глаза на Клима, еле заметно подмигнула ему, отошла от Ивана Аркадьевича, рухнула на колени перед могилой и запела трогательную, всем известную детскую песенку из передачи «Спокойной ночи, малыши»… «Спят усталые игрушки, книжки спят…» – еле слышно пела девушка, ее голос был нежным и чистым, как перезвон колокольчиков, как глоток чистой родниковой воды, как… любовь! Все стояли и растерянно смотрели на нее, и никто не смел поднять ее с колен, никто не смел остановить. Душа Клима вдруг размякла, сердце превратилось в рваную кровоточащую рану, от боли защипало глаза. Клим украдкой смахнул слезу и попытался проглотить комок, вставший поперек горла.

Девушка умолкла, поднялась и, не сказав ни слова, тихо побрела по дорожке к выходу. Мужчины, включая Клима, парализованные трогательным пением, тупо проводили взглядом ее хрупкую фигурку и очнулись только тогда, когда она скрылась из виду.

Клим обернулся, чувствуя затылком чей-то взгляд, и не ошибся. Иван Аркадьевич смотрел в его сторону и внимательно наблюдал за ним сквозь стекла темных очков, вероятно, прикидывая, как поступить с ним дальше.

Охранник Ивана Аркадьевича снял напряжение, деловито выудив из пакета, который держал в руке, литровую бутыль водки, пластиковые стаканчики и поминальную закуску в мисочках: кутью и блинчики.

– Ну что же, господа, – торжественно произнес Иван Аркадьевич, когда каждый из собравшихся получил свой стакан и закуску. – Давайте-ка помянем Глашеньку. Пусть, как говорится, земля ей будет пухом.

Мужики, как по команде, задрали головы кверху, опустошили стаканы, зажевали водку блинами, одобрительно крякнули и посмотрели на старика.

– А теперь прошу меня извинить, господа. Спасибо, что пришли, и всего вам хорошего, – благодушно сказал Иван Аркадьевич и еле заметно поклонился.

«Ни фига себе! А как же застолье? Сейчас старичка зароют рядышком с Глафирой за подобное неуважительное отношение к сильным мира сего», – решил Клим и вжал голову в плечи, исподволь наблюдая за реакцией серьезных друзей Ивана Аркадьевича. Однако, к удивлению Клима, братки никакого недовольства не проявили, напротив, все понимающе загудели, закивали головами, как китайские болванчики, и, в очередной раз выразив старику соболезнования, стали потихоньку расходиться.

Клим тоже решил покинуть кладбище, но Иван Аркадьевич его остановил и жестом подозвал к себе. Клим нехотя подошел. Хозяин базы дал указание охранникам ждать его у машины, и они остались у могилы вдвоем. Повисла тягостная пауза. Иван Аркадьевич достал из кармана платок, снял очки, неторопливо протер их, щурясь и бесцеремонно разглядывая Клима. Молчание старика действовало Климу на нервы, и с каждой секундой раздражение нарастало.

Иван Аркадьевич молчал. Клим ждал, злился и чувствовал, как где-то внутри его организма поднимается горячая волна ярости. Хозяин базы просто-напросто издевался над ним! Лоб Клима покрылся испариной, глаза стали медленно наливаться кровью, еще мгновение – и руки его сами потянутся к хлипкому горлу старика …

– Ты молодец, Клим, все сделал как надо, – чуть заметно улыбнулся Иван Аркадьевич, и Клим сдулся, как дырявый воздушный шарик, и обмяк.

– Где Заболоцкий? – преодолевая внезапное першение в горле, тихо спросил он, пряча от греха подальше руки за спину.

– Там же, где и был, – уклончиво ответил Иван Аркадьевич.

– Я хочу его видеть, – не сдавался Клим.

– Увидишь, когда придет время. Пойдем.

– Куда?

– Куда?.. – эхом отозвался старик. – Какая неприятность все же, какая несправедливость! Ты мне нравишься, Клим, и мы могли бы стать приятелями, а может, даже друзьями. Мне искренне жаль, что именно ты убил то, что мне было дороже всего на свете, – печально сказал Иван Аркадьевич, и глаза его увлажнились.

– Мне тоже искренне жаль, – потерянно сказал Клим, но по спине его пробежал холодок: он понял, что за словами сказочника, высказанными мягко и с чувством сожаления, стоит реальная угроза.

– Я тебе верю, Клим, иначе разговор у нас получился бы другой. Вижу, ты искренне раскаиваешься и испытываешь чувство вины. Я даже почти простил тебя, – сказал Иван Аркадьевич, сделав акцент на слове «почти». – Но я человек принципов и не могу просто так тебя отпустить. Ты должен это понять, Клим, и смириться с неизбежностью.

– Что я должен еще для вас сделать? – хмуро поинтересовался Клим. Спросил он не ради любопытства, а для того, чтобы притупить бдительность сумасшедшего старикашки. Участвовать в этом идиотизме Клим больше был не намерен. Сегодня же он найдет Заболоцкого и слиняет с базы. Или позвонит Берушину, чтобы он выслал на подмогу своих людей.