Динка. Динка прощается с детством - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Осеева cтр.№ 35

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Динка. Динка прощается с детством | Автор книги - Валентина Осеева

Cтраница 35
читать онлайн книги бесплатно

«За Ленькой своим приехал!»

Ленька забился за печку, замахал руками:

«Никто я ему, никто! Не отдавай меня, тетенька!»

Птичница оторопело развела руками:

«Да как же я могу не отдавать? Ведь отец он твой! Благодетель!»

Гордей Лукич нахмурился.

«Собирай парня, некогда мне здесь валандаться! На-ко тебе за кормление!.. – Он бросил на стол трешку и вынул из-за пазухи кусок яркого ситца. – Получай вот!»

Птичница схватила ситец, увязала Ленькины вещи в старый платок и подступила к мальчику. Леньку трясло как в лихорадке; он не помнил, как надел валенки и подаренную барыней шубку, как попрощался с птичницей.

Гордей Лукич молча оглядел барскую одежу Леньки и довольно погладил бороду:

«Видать, у барыни выпросила? На тебе еще рубль».

Птичница рассыпалась в благодарности и, только когда дверь за Гордеем Лукичом и Ленькой закрылась, выбежала к воротам и, обхватив руками Ленькину голову, заголосила:

«Сиротка ты мой, сироточка…»

«Ну, ну! – отталкивая ее, строго сказал Гордей Лукич. – Не вой! Не на кладбище провожаешь…»

Ленька не сказал ни слова, не оглянулся. В его сердце росла ненависть к людям. Он шел, еле передвигая ноги. Гордей Лукич крепко держал его за руку и тащил за собой. До ямщицкого стана было верст пять. Дорога лежала лесом. Запорошенные ели тонули в глубоком снегу, голые березы потрескивали нарядными белыми ветками, красногрудые снегири прыгали под деревьями. Ранние сумерки окрашивали лес голубоватым светом. Последние деревенские избы остались уже позади, на дороге было пустынно и тихо… Ленька глянул на лес, на оставшуюся вдалеке деревню и, громко всхлипнув, рванулся назад.

Но Гордей больно сжал его руку и с недоброй усмешкой сказал:

«От меня не уйдешь! Я тебе с этих пор хозяин и благодетель! Запомни это!»

Ленька понял, что бежать ему некуда, и, дрожа от страха, молча пошел за ним. Так началась его новая трудная жизнь. И не было в ней дня и часа, когда бы не мечтал он бежать от своего мучителя.

Глава 22
Потерянный друг

Зимой, когда Волга замерзала, Гордей Лукич снимал в городе дешевую комнатушку и, не желая даром кормить Леньку, посылал его на заработки. При этом, глядя на мальчика своими темными недобрыми глазами, мрачно предупреждал:

«Гляди мне… Ежели кто подойдет, спросит, с кем живешь, чтоб ни единым словом не обмолвился. Живу, мол, у тетеньки… И домой сразу не иди, дорогу не указывай. А укажешь, тогда…»

Ленька, бледнея, отступал к двери:

«Не укажу я, разрази меня бог…»

«Бог не разразит, а я разражу! Упрячу в мешок и заброшу в речку!» – грозил Гордей Лукич.

Ленька не знал, чего опасается его отчим, но, помня суровый наказ, ни с кем в разговоры не вступал.

Заработать мальчику было трудно. Проторчав весь день на пристани или на базаре, он часто возвращался домой с пустыми руками. В такие дни Гордей морил своего приемыша голодом, сурово поучая:

«Хоть укради, да принеси, а не то пропадай как собака!»

Но красть Ленька не умел, попрошайничать он тоже не мог, и каждый кусок, который он получал от хозяина, сопровождался упреками и руганью.

В одну зиму рядом с Гордеем Лукичом, в небольшой затхлой комнатушке, поселился молодой рабочий из типографии. Рабочего звали Николаем.

Возвращаясь с работы, Николай ставил чайник и, обложившись книгами, за полночь жег маленькую керосиновую лампу. Однажды, заметив в коридоре худого и бледного мальчонку, он зазвал его к себе, напоил чаем с баранками и, узнав, что Ленька неграмотный, взялся его учить.

«Книга, брат Ленька, – это большой друг. Она меня в люди вывела, – серьезно говорил Николай. – Только на голодный желудок грамота нейдет», – тут же шутил он, нарезая колбасу и хлеб.

Сидя на табуретке около стола, Ленька с восторгом и удивлением глядел на своего покровителя. Николай был первым человеком, который не только принял в нем участие, но и относился к нему по-товарищески, любовно и просто, как к младшему брату, даже называя его в разговоре «брат Ленька».

Способный мальчик быстро научился читать и писать. Николай покупал ему карандаши и тетради, а иногда, задумчиво глядя на склоненную голову мальчика, тихо говорил:

«Не нравится мне твоя жизнь, Ленька… Ты вот молчишь, не жалуешься, а ведь я все вижу. – Николай, кивая головой на соседнюю дверь и понизив голос, спрашивал: – Кто он тебе? Отчим?»

Ленька поднимал голову и с испугом смотрел на открытое лицо Николая, на его светло-голубые глаза с ласковым прищуром, на темные брови, сходившиеся у переносья, и высокий чистый лоб.

«Отчим он мне… благодетель…» – робко лепетал он заученные раз навсегда слова.

Николай грустно усмехался и пытливо смотрел в глаза мальчику.

«Это он научил тебя так говорить?»

Ленька еще больше пугался и молчал. Николай обводил глазами свою комнату и, что-то обдумывая про себя, говорил:

«Ну ничего… Я поговорю с товарищами… Мы тебя вызволим, брат Ленька!»

Николай искренне привязался к худенькому неулыбчивому мальчику с пытливыми серыми глазами.

Однажды он пришел веселый и, несмотря на отчаянные мольбы Леньки, пошел к Гордею Лукичу. Мальчик в ужасе забился в угол и закрыл руками лицо. До него долетали только громкие, сердитые голоса. Потом Гордей Лукич открыл дверь и грозно крикнул:

«Ленька!»

Мальчик бросился в комнату. Хозяин держал в руках какие-то измятые бумаги и совал их Николаю:

«У меня документы есть! Я с детства его воспитывал и никому не отдам!.. Ленька! – заорал он, останавливаясь перед мальчиком и глядя на него покрасневшими от злобы глазами. – Кто я тебе? Отвечай! Ну? Отвечай!»

«Не запугивайте мальчика! – возмущенно сказал Николай. – Мне не нужен его ответ! Я найду способ вырвать его из ваших рук! Негодяй!»

С тех пор хозяин, обозленный вмешательством молодого типографщика, строго-настрого запретил Леньке ходить к нему в комнату. Напрасно Николай грозил Гордею Лукичу заявить о его жестоком обращении с сиротой в полицию: хозяин только злорадно посмеивался и вымещал свою злобу на Леньке. Мальчик, разлученный со своим другом, побледнел, осунулся и, встречаясь с Николаем в коридоре, тоскливо глядел ему в глаза… И только иногда теперь выпадали на его долю счастливые вечера, когда Гордей Лукич уходил из дому.

«Терпи, брат Ленька! – крепко прижав мальчика к своей груди, утешал Николай. – Весной увезу тебя от хозяина… К матери своей увезу… Хорошая она у меня… Как в раю будешь жить!»

С Рождества к Николаю зачастили товарищи, потом и сам он начал надолго уходить из дому.

Ленька, глядя в темноту открытыми глазами, допоздна ждал его возвращения и, стараясь не разбудить хозяина, выбегал на цыпочках в коридор. Николай совал ему в руку кусок колбасы или какое-нибудь лакомство, бегло обнимал его и проходил к себе. Ленька прислушивался к каждому шороху, доносившемуся из комнаты его друга, и удивлялся, что тот не спит… Один раз у Николая засиделся какой-то товарищ, и оба они не ложились спать до утра.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию