Письмо - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Хьюз cтр.№ 43

— Я Линда. Линда с работы. Она дома?

Тина подняла голову и увидела в дверном проеме знакомую копну рыжих волос.

— Линда! Боже мой, заходи скорей. Как здорово, что ты пришла.

Женщины нежно обнялись, затем Линда взяла Тину за руки и внимательно изучила ее лицо.

— Как ты себя чувствуешь? Знаю, это дурацкий вопрос, но не знаю, что еще сказать. Я в таких ситуациях совершенно безнадежна.

Тина улыбнулась.

— Не нужно ничего говорить. Главное, ты здесь — этого вполне достаточно.

Грэм откашлялся.

— Что прикажете делать с этим?

Он неловко переминался с ноги на ногу, держа кастрюлю в руках.

— А, поставь пока просто на кухню, пожалуйста, — распорядилась Линда и обернулась к Тине. — Я приготовила нам на ужин роскошный рыбный пирог.

Она порылась в сумке и вытащила оттуда бутылку “Блю Нан”.

— И засунь вот это в холодильник, будь добр!

Тина была впечатлена.

— Ты испекла рыбный пирог?

— Роскошный рыбный пирог, — поправила Линда.

— И что же в нем роскошного?

— В нем есть креветки.

Тина рассмеялась, казалось, впервые за сотню лет.

Грэм вернулся в гостиную.

— Что ж, вам наверняка есть о чем поговорить. Я, пожалуй, пойду.

Он развернулся и направился в прихожую.

— Постой, — окликнула его Тина.

Она обвила его руками и прильнула головой к его груди.

— Без тебя я не пережила бы все это, Грэм. Я хочу, чтобы ты это знал.

Он нагнулся и поцеловал ее в макушку.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать, Тина. Позвони, если тебе что-то понадобится, что угодно.

Она посмотрела на него с благодарностью.

— Спасибо, я позвоню.

После роскошного рыбного пирога и полбутылки вина Тина почувствовала себя намного лучше. Она устроилась на диване, поджав под себя ноги и обняв обеими руками пушистую подушку. Линда всегда была полна энергии и знала, как поднять ей настроение. Они как раз успели разогреть пирог, до того как снова отключили электричество, и теперь сидели в гостиной при свечах.

— Как ты думаешь, где он сейчас? — осторожно спросила Линда.

Тина поболтала вино в бокале.

— Честно говоря, понятия не имею. У него нет близких друзей, матери он тоже не сообщал ни слова. Вероятно, шатается из паба в паб, не приходя в сознание. — Она помедлила секунду и добавила: — Спасибо.

— За что? — удивилась Линда.

— За то, что не говоришь: “Я же тебе говорила”.

— Ну, не буду отрицать, я думала об этом, но это последнее, что тебе сейчас нужно слышать.

Вновь затрещал дверной звонок, и Тина вздрогнула второй раз за вечер.

— Это кого еще принесла нелегкая? — буркнула Линда. Заметив, что Тина собирается встать, она остановила ее: — Нет, я открою.

Через пару секунд она вернулась в сопровождении двух полицейских. Тина встала поздороваться с ними, чувствуя неприятное покалывание в голове.

— Миссис Крейг? — нервно спросил один из них.

— Да, это я. Чем могу вам помочь? — ответила Тина, стараясь сдержать дрожь в голосе и говорить ровно.

Его напарник продолжил:

— Боюсь, у нас для вас плохие новости. Ваш супруг, Ричард Крейг, был найден… В общем, он был найден мертвым.

Несмотря на глубокое потрясение, Тине было жаль молодого полицейского, которому приходилось сообщать подобные известия.

— Мертвым?

— Да. Мне очень жаль, миссис Крейг.

— Мертвым? — повторила Тина. — То есть как? Где?

Линда обняла ее за плечи.

Полицейский откашлялся и сверился со своими записями.

— Его нашел мужчина, который выгуливал собаку вдоль Манчестерского канала.

Тина ухватилась за Линду, чувствуя, как ее колени подкашиваются.

— Не понимаю. Как он может быть мертв?

Полицейские переглянулись, затем снова заговорил первый.

— Конечно, еще будет проведено вскрытие, но судя по первым признакам, он захлебнулся собственной рвотой.

Тина нервно усмехнулась.

— Вы хотите сказать, он был пьян? Его нашли мертвым у канала, потому что он напился?

Полицейские вновь неловко переглянулись.

— Ну, пока мы этого утверждать не можем.

Как только сотрудники полиции удалились, Линда взяла дело в свои руки.

— Кошмар какой-то. Давай-ка нальем тебе стакан виски.

Виски. С этим напитком у Тины были давние счеты. Как в тумане, она взяла в руки стакан и поднесла к губам. До боли знакомый запах воскресил череду болезненных воспоминаний.

— Я чувствую себя обманутой, Линда. Я страшно хотела увидеть его снова. Мне нужно было его увидеть, а теперь последнее слово осталось за ним, и я никогда больше не смогу…

Она швырнула стакан виски в раковину. Он разлетелся на осколки, и Линда отпрыгнула в сторону. Тина зарыдала, сотрясаясь всем телом, и соскользнула по стене на пол. Сквозь стиснутые зубы она медленно процедила:

— И теперь я никогда не смогу сказать ему, как сильно я его ненавижу!

1974 год

Уильям Лейн распрямился, уперев руки в поясницу. Он полной грудью вдохнул свежий воздух, вытер рукавом вспотевший лоб и сделал несколько жадных глотков из бутылки с водой. Несмотря на тяжелую работу, это было его любимое время года. Сбор кленового сока начинался в феврале и заканчивался к началу апреля, когда он снимал с деревьев последние ведерки. Затем клейкую янтарную жидкость варили на огне, пока она не превращалась в густой ароматный сироп, которым его соотечественники американцы так любят поливать блины.

Он слышал, как в гараже отец колет дрова, и на него вдруг нахлынул внезапный прилив нежности, к которой примешивалась изрядная доля вины за то, что он намеревался сделать. Его родители вложили столько сил, чтобы обеспечить семье достойное существование, и их старания, безусловно, заслуживали лучшего вознаграждения. Впрочем, они, казалось, были вполне довольны своей простой, незамысловатой жизнью и не просили большего. Мать с удовольствием занималась их семейным гостевым домом, обожала общаться с новыми людьми и обходилась с каждым постояльцем так, словно он был ее близким родственником.

Уильям затащил последнее ведро в сахароварню. Котел над огнем раскалился докрасна, над ним вились клубы пара, а внутри весело побулькивал кленовый сок. Совсем скоро загустевший сироп разольют по бутылкам, наклеят на них этикетки с названием их семейного бренда — “Кленовый сироп Лейн’с”, и тогда настанет подходящий момент. По крайней мере, так подсказывал ему разум. Сердце было иного мнения.