Зверь - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Щепетнов cтр.№ 54

– Тебе уже нечем платить, – глухо ответил Адрус, которого снова залила волна черного разочарования. – Мы забрали твои деньги из тайников. Все, что я хочу, – забрать твою жизнь.

– И зачем тебе это? – снова скривился пленник. – Родителей своих вернешь? Или свою собачонку, которая укусила меня за ногу?

– Вспомнил. – Адрус кивнул, следя за лицом мужчины. – Ты вспомнил. Это хорошо. Теперь ты знаешь, за что умрешь.

Пленник попытался что-то сказать, но Адрус его уже не слушал. Он открыл дверь, махнул рукой, и в камеру вошли двое здоровенных, звероподобных парней с тупыми лицами, на которых словно было высечено: «Меня родили в трущобах, я тут и сдохну, но перед этим я вырву ноги всем, кому смогу!»

Сильным мира сего всегда нужны такие парни, с охотой исполняющие самые грязные, мерзкие приказы, – за деньги и просто из «любви к искусству». И неважно – императору они служат или главарю преступной организации. Всем нужны славные парни, не отягощенные мыслями о праведности содеянного.

Пленника вывели из комнаты. Он пытался что-то говорить, обещал золотые горы, угрожал, упрашивал, но палачи были безмолвны и лишь добродушно улыбались, будто слушали агуканье любимого ребенка-шалуна.

С такими же идиотскими добродушными улыбками пленника растянули на досках, сколоченных крест-накрест, привязали веревками и ловко, умело, острыми блестящими топорами, кажущимися игрушками в их окорокообразных руках, отрубили ему руки по локоть и ноги по колено – за какие-то секунды. Пленник истекал кровью еще с минуту, пока не потерял сознание. Затем ему отрубили голову.

Куски тела спустили в канализацию. Вначале Адрус хотел разбросать останки по улицам города, но потом решил отказаться от этой идеи. Смысла нет – мертвому уже все равно, а другие, еще живые враги, не поймут. Лишний риск. А так – исчез, и все, с концами.

Вечером, когда Адрус вспоминал подробности казни, он видел перед собой искаженное лицо убийцы своих родителей – тот понимал, что умирает, искалеченный, истекающий кровью, и ужас плескался в глазах, обжигая душу, как раскаленный уголь. Мужчина больше не просил и не требовал его освободить и лишь стонал, глядя на свои конечности, оставшиеся на полу. Испытал ли Адрус радость от вида умирающего врага? Врага, о мучительной смерти которого мечтал все время, с того самого момента, как отрубленная голова матери уткнулась в ботинок?

Нет. Опустошение, досада и сожаление. Да, он достиг своей цели. И что? Что это ему дало? Вернул мать, отца? Нет. А тогда зачем все это было?

И тут же дал ответ на свои мысли – зло должно быть наказано. Иначе ему никогда не будет конца.

И еще, решил Адрус, с остальными он поступит по-другому. Он убьет их просто – своими руками, без палачей и топоров. Хватит представлений. Хватит зверства.

Не нужно было тащить врага сюда и устраивать публичную казнь. Прикончить на месте, и все.

Хотел допросить? Но что бы этот негодяй сказал такого, чего не знает Адрус? Списки составлены, адреса известны. Делай!

* * *

– А вот кому – свежие рабы, крепкие, свежие, почти нетронутые! – аукционист радостно ухмылялся, подбоченившись и поглядывая на толпу.

Сегодня хороший день! Комиссия с продаж будет прекрасной! Как никогда! Рабов много, рабы нарасхват, – мастер Джубокс завез сразу два корабля отличных рабов! Только торгуй!

Внезапно правую ногу свело судорогой, и аукционист едва не упал. Он удержался, ухватившись за обнаженную девчушку, которая стояла рядом сгорбившись, но не пытаясь закрыть руками интимные места, – если закроешься, сразу последует наказание, об этом рабов предупредили накануне. Девушка пошатнулась, аукционист навалился сильнее, и, наконец, рабыня не выдержала и вместе с ним свалилась с помоста в рыночную пыль, засыпанную ореховой шелухой, кожурками печеных пататов и настолько заплеванную, будто здесь стояло стадо гуаров.

Девушка с трудом, но поднялась на ноги, а вот аукционист остался лежать. Его корежило так, что он едва не подлетал над землей – выгибался дугой, пускал пену. Сильные мышцы, работавшие теперь без участия мозга, сокращались, рвали сами себя, ломали кости, и этот сухой треск был слышен в двух шагах от несчастного. Ошеломленная толпа покупателей стояла молча, наблюдая за муками мужчины, но никто не попытался ему помочь – то ли посчитали, что это бесполезно, то ли следовали всегдашнему принципу базарной толпы: кому какое дело, кто и где подыхает? Сдохнешь ты сегодня, а я – завтра!

Наконец судороги закончились, как и жизнь этого человека. Он лежал, глядя в небо мертвыми глазами, из-под которых сочилась кровь, и казалось, будто он плачет кровавыми слезами.

Чья-то шустрая воровская рука рванулась вперед, ловко срезала с его пояса тяжелый кошель с монетами и тут же исчезла в толпе. Вокруг зашумели, закричали, кто-то требовал поймать вора, кто-то начал звать стражу, а кто-то тут же заявил, что это приход желтой чумы и нужно срочно бежать с рынка, пока все здесь не перезаразились.

Суматоха получилась просто сумасшедшая – люди метались, толкались, с вытаращенными глазами неслись прочь от места гибели аукциониста, и, как следствие, всем этим шумом воспользовались воры, не боявшиеся ни богов, ни чумы, ничего, кроме хронического безденежья. Множество покупателей и обычных зевак, пришедших посмотреть на молоденьких голых рабынь и рабов, обчистили до последней монеты – в бурной толпе трудно заметить, как к тебе тянется рука вора, так что многие в этот день горько пожалели, что не остались дома и взяли с собой слишком много денег.

Адрус смотрел на суматоху со стороны, стоя возле лавки пирожника, выпекающего свое демоническое угощение с таким залежалым мясом, что запах тухлятины пробивался даже через запах пряностей, коими он щедро приправил начинку. Зверь даже всерьез подумал о том, что этого негодяя неплохо было бы, как и аукциониста, кольнуть иглой с судорожным ядом, чтобы не занимался безобразиями и не обманывал покупателей. Но решил пока этого не делать. И яда жалко, и отношение к работорговле тот имеет лишь косвенное – если, конечно, фарш в пирожках не сделан из мертвых рабов.

Кольнуть в бедро аукциониста было делом нехитрым, как и уколоть надсмотрщиков, которые сейчас должны уже были валяться возле клеток с рабами.

Это был именно тот аукционист, что некогда продавал Адруса. Зверь хорошо запомнил его. И нашел.

Все оказалось очень, очень просто – подойти незамеченным, ткнуть, и… ожидание длилось от получаса до нескольких часов, в зависимости от восприимчивости организма. Аукционист выдержал час.

В разных концах рынка снова завопили, закричали. Истерические вопли неслись со всех сторон, люди плотной толпой ринулись на выход, давя друг друга, затаптывая насмерть, ломая, круша, раздирая препятствия – лишь бы выбраться с базара, ставшего смертельной ловушкой. Теперь все были уверены – на рабский рынок в самом деле напала какая-то зараза.

Через считаные минуты на рынке остались только трупы отравленных и раздавленных толпой людей да рабы, о которых в суматохе все забыли. Они сиротливо стояли на помосте, со страхом оглядываясь по сторонам, и не знали, что им делать.