Финальный аккорд - читать онлайн книгу. Автор: Кевин Алан Милн cтр.№ 26

Я просунул нос дальше в щель, и дверь распахнулась буквально на чуть-чуть.

– Мне нужно в туалет.

– О, понятно. Извини. Я тогда сейчас вылезу из ванны, чтобы у тебя была возможность уединиться.

Он взял в руки гитару и начал вставать. Наклонившись, я толкнул дверь лбом настолько, чтобы он смог увидеть мое лицо.

– Я хотел раньше, но теперь уже не надо. Я перехотел, когда слушал тебя.

Дедушка засмеялся.

– Бедный ребенок. Я тут оккупировал ванную комнату, а он тихо стоит, как церковная мышь, по такому важному делу, которое не терпит отлагательств.

Он подошел ко мне с гитарой в руках и немного приобнял.

– Иди, Итан. Делай свое дело. Я подожду в спальне, пока ты не закончишь.

Он тихонько подтолкнул меня к туалету, а затем закрыл за собой дверь.

Когда я закончил, дед сидел на кровати, прислонившись к ее спинке, и продолжал напевать ту же мелодию.

– Мне нравится твоя новая песня, – сказал я.

Он кивнул.

– Только сегодня начал, когда мы вернулись домой.

– Это про бабушку?

– Да. Я пытаюсь позволить музыке проявить волшебство.

– Волшебство?

– Разве я не говорил тебе, что музыка обладает волшебством? Да-да, настоящим волшебством, Итан. Музыка способна делать то, что никому больше не подвластно.

– Например?

– Ну, возьмем, например, бабушку. Я ужасно скучаю по ней и всегда буду. После того, что ей выпало пережить в этой жизни, меня убивает, что она так «ушла». Что ей пришлось пройти такой мучительный путь. Но почему-то, когда я играю и пою, слова и музыка разговаривают напрямую с моим сердцем, и у меня возникает чувство, словно все будет хорошо, и, может быть, я буду с ней снова когда-нибудь. Вроде как мы все еще вместе.

Он задумчиво выдохнул, положил мне руку на плечо, а затем мягко улыбнулся и добавил:

– Благодаря опыту, полученному за свою жизнь, а в ней что-то было хорошее, а что-то настолько ужасное, что даже трудно представить, я узнал, что нужные слова с подходящей музыкой и в нужное время могут исцелить душу, как ничто другое. Разве это не кажется тебе волшебством?

Я охотно согласился.

– Я хочу быть таким же волшебником, как и ты, дедушка.

* * *

Так как я все еще не мог уснуть, я откинул одеяло и встал с постели. В лунном свете, который пробивался из окна, я пробрался к футляру. Уже несколько месяцев я не тревожил гитару своим прикосновением. Под ее струнами я увидел розовый конверт. Я выскользнул из комнаты в коридор, где можно было включить свет, не разбудив Анну и Хоуп.

Записка была двенадцатинедельной давности и написана задолго до рождения близнецов. Она была короткой, но приветливой.

«Итан, спасибо за исполненную для меня песню сегодня вечером. Этот постельный режим не очень веселая вещь, но слушая, как ты играешь, я забыла про неудобства, хотя бы всего на несколько минут. Как бы я хотела, чтобы ты играл чаще! Твоя игра напомнила мне о том, как продвигается твоя песня. Не волнуйся, я знаю, что ты занят. И в ближайшее время, когда появятся близнецы, ты будешь еще более занятым: смена подгузников, подогрев бутылочек, отрыжка детей – все то, что делают родители! Ура!!! Учитывая периодичность твоей игры на гитаре за последнее время, я знаю, что может пройти достаточно много недель, пока ты получишь эту записку. Когда ты найдешь ее, сделаешь мне одолжение? Приди и сыграй мне быстро песню! Не важно, чем я буду занята в этот момент. Я уверена, что это сделает мой день ярче. Я так сильно люблю тебя, Итан Брайт [6] . Я знаю, нам многое пришлось пережить, но вместе мы можем пройти через все что угодно. :) Анна».

Я не был уверен, что Анна еще не уснула, но я прокрался обратно в комнату и подошел к кровати с гитарой. Прислонившись к спинке кровати, я исполнял «Канон в ре мажоре» Пахельбеля нежно и медленно. Та музыка, которая когда-то послужила для нас свадебным гимном, теперь звучала, скорее, как похоронный марш. К тому моменту, когда я закончил играть, по моим щекам катились слезы. Анна тоже плакала, не в состоянии сдерживать дрожь. Она открыла дорогу эмоциям, которые были плотно заперты в течение всего дня, и они беспрепятственно хлынули наружу. Каждая слезинка, которая должна была пролиться во время похорон, разом хлынула на ее лицо. Наконец Анна посмотрела на меня и улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала она, – это именно то, что мне нужно было сегодня вечером.

Я не скажу, что боль от потери Фейт прошла быстро, но, к моему удивлению, она затихла раньше, чем я или Анна ожидали. Это не значит, что нам не было грустно, когда мы думали о ней, просто мы были настолько поглощены заботами о малышке Хоуп, что у нас почти не оставалось времени для того, чтобы продолжать думать о потере.

Мы выплакали все слезы, успокоились и затем сделали все возможное, чтобы сосредоточить все наше внимание и любовь на ребенке, который у нас все еще был. По настоянию Анны я добросовестно играл на гитаре регулярней, чем раньше, не только для нее самой, но и для Хоуп. Прочитав где-то, что музыка Моцарта и Бетховена может помочь стимулировать развитие мозга, я часто играл классические произведения, когда Хоуп была маленькой. Иногда я пускал пыль в глаза и пускался в исполнение хорошей песни в стиле кантри или рок-гимна. Просто я хотел быть уверен, что Хоуп развивается гармонично. И каждый раз, когда я пел «Пафф, Волшебный Дракон», ее глаза загорались. Это стало ее песней перед сном, и к тому времени, когда ей было уже два с половиной года, она знала каждое слово наизусть.

На ее третий день рождения, после задувания свечи, Хоуп объявила, что она теперь «большой человек… как мама».

Мы предупредили ее, чтобы она не росла слишком быстро, и сказали, что для нас она по-прежнему маленькая девочка и всегда останется такой, какой бы взрослой она ни выросла. Она очень строго посмотрела на нас обоих и показала три маленьких пальчика.

– Нет, я теперь большая. Смотрите, мне уже много… один, два, свободна! [7]

Да, Хоуп была «свободной» – свободно делала все, что только мог придумать ее маленький ум.

В промежутке между ее третьим днем рождения и временем, когда ей исполнилось четыре года, мы постоянно напоминали ей о всех вещах, которые «большие люди» не делают. Например, большие люди не бегают и не прячутся под стойками одежды в JC Penney, спокойно скрываясь там по полчаса, пока мама не начнет в панике выкрикивать их имя. Они также не полощут мягкие игрушки в унитазе, не отстригают им налысо челки и не выскакивают из дома в погоне за бездомной кошкой, когда мама прилегла немного вздремнуть.