Третий Храм Колумба - читать онлайн книгу. Автор: Стив Берри cтр.№ 82

– Это не так просто. Вы внук Марка Эдена Кросса. Он знал, что этот день настанет, и много раз говорил мне, что я должен к нему подготовиться. Вы обязаны завершить то, что начали.

– Для чего?

– Для нас.

Том знал, что имел в виду раввин.

– Я больше не иудей, – сообщил он ему.

– В таком случае зачем вы приехали в Прагу и забрались на чердак синагоги, как много лет назад ваш дед? Ваше сердце говорит вам, что вы должны это сделать. Только вы.

– Что сделать?

– Найти сокровища Храма. И вернуть их нам.

Но в голове у Тома продолжали звучать слова женщины: «Так что заканчивайте последнюю битву, начинайте свою войну и позвольте Израилю насладиться ее плодами».

– Что намерен сделать Саймон? – спросил журналист.

– Я не знаю, но нет никаких сомнений, что это будет ужасно.

– Обратитесь к властям.

– И что я скажу? Поведаю о существовании сокровища, которое утеряно две тысячи лет назад? И о том, что Захария Саймон хочет его найти? – Берлингер покачал головой. – Никто не станет меня слушать.

Том указал на монитор:

– У вас есть запись.

– Нет никакой записи.

– Почему?

– Речь не том, чтобы привлечь к расследованию власти. Речь о вас. Только левит способен завершить эту миссию. Я расскажу то, что мне известно, только левиту. Я обещал Марку, что выполню свой долг, и не нарушу своей клятвы.

– Откройте мне свою тайну, и я сам обращусь к властям.

– Если то, что сказала та женщина, правда, и вы потеряли доброе имя, то кто вам поверит? У вас нет никаких доказательств.

Старый раввин был прав. Если эта дама и Саймон заодно, то они ничего не признают. У Сагана не было источника, не было информации, не было никаких фактов. Ничего. В точности как восемь лет назад.

Захария и его спутница тем временем покидали кладбище.

Том понял, что у него остался только один шанс.

И будь оно все проклято!

Он бросился к двери.

* * *

Элли закончила молитву.

Ее сопровождала пожилая женщина, к которой ее подвел раввин. Очевидно, Берлингер решил поговорить с ее отцом наедине, и девушка понимала, что если она хочет хоть что-то узнать, то не должна сейчас вмешиваться. Ей уже удалось взглянуть на полное послание деда, однако она слишком резко атаковала отца в присутствии Берлингера.

Возможно, так поступать не стоило.

А еще была Ямайка…

Получалось, что это место имеет огромное значение.

Зачем еще дед оставил дорожную карту пятидесятилетней давности?

Староновая синагога должна была вот-вот открыться, и в вестибюле появились служащие. Элли стояла в главном зале, но ее тянуло к сиденьям возле восточной стены, справа от дарохранительницы. Спинка у одного из них была выше, чем у остальных, и ее украшала звезда Давида.

– Это место главного раввина, – сказала пожилая женщина.

Однако вокруг него была протянута цепь, и никто не мог сесть на это место.

– Много лет назад там сидел раввин Лёв, – рассказала местная жительница. – Туда не допускается никто другой. Он пользовался огромным уважением, и мы чтим его, сохраняя это место.

– Сколько же лет с тех пор прошло? – спросила Беккет.

– Более четырех столетий.

– И больше никто на нем не сидел?

– Только во время войны. Нацисты узнали о нашем обычае. Поэтому все садились на это место. Так они нас оскорбляли. До того, как начали убивать.

Элли не знала, что сказать.

– Мои родители погибли во время войны, – продолжала ее собеседница. – Их застрелили немцы неподалеку отсюда.

Возможно, Берлингер послал с ней эту женщину, чтобы дать какой-то знак? Элли не нравилось, что ее просто прогнали прочь и обращаются с ней, как с ребенком.

– Сожалею о вашей потере, – сказала она. – Я возвращаюсь в церемониальный зал.

И Беккет шагнула к выходу.

Пожилая женщина положила руку ей на плечо.

– Пожалуйста, моя дорогая, останьтесь.

Элли повернулась, не понимая, почему та говорит с таким пылом. Сама она считала, что пришла пора расставить все по местам.

– Вас это не касается, – сказала девушка.

И ушла.

* * *

Захария возвращался вместе с послом к тем самым железным воротам, через которые они вошли – рядом с церемониальным залом. Он заметил, что мэр успел уйти, и с противоположного конца на кладбище вошла группа посетителей.

– Евреи приезжают сюда со всего мира, – сказала посол. – Ближе к Израилю многие из них просто не могут оказаться.

– Но это не Израиль.

– Лишь немногие осознают, как сложна жизнь на Святой Земле, – сказала женщина. – Если не находиться там постоянно, в окружении врагов, понять наши проблемы невозможно. Мы боролись со страхом тысячи лет. И вот теперь люди могут ему поддаться. Мы с вами знаем, что это будет ошибкой.

– Мой отец пытался их предупредить десятилетия назад. Мы слишком много отдавали и слишком мало получали в ответ.

– Иерусалим пережил больше вторжений, чем любой другой город мира. Египет, Ассирия, Вавилон, Сирия, Греция, Рим, Персия, мусульмане, крестоносцы, турки, британцы, палестинцы, а теперь, наконец, евреи. Я больше не собираюсь отдавать этот город.

– Я пронесу сокровища Храма по Храмовой горе без предупреждения, – сказал Захария. – И чем больше людей их увидит, тем лучше. Но мне может понадобиться ваша помощь.

Он знал, что произойдет. Евреи решат, что возвращение сокровищ – это знак. Менора, Стол хлебов предложения, Серебряные трубы вернутся – и посмотреть на них придут тысячи евреев. В прошлом большие толпы сразу разгоняли. Но теперь все будет иначе. Мусульмане также увидят знак. Присутствие еврейских сокровищ будет воспринято как вызов их существованию на Храмовой горе, а ведь они защищали ее и проливали свою кровь.

Они и сейчас польют ее кровью.

Во всяком случае, так Саймон надеялся.

– Боюсь, что нет, Захария, – сказала его спутница. – Вам придется действовать самостоятельно. Как я уже сказала, больше мы никогда не будем с вами разговаривать.

Это не имело значения.

До вчерашнего дня австриец собирался добиться поставленной цели без всякой помощи.

И он будет придерживаться своего плана.

Они остановились перед церемониальным залом, часть которого располагалась на кладбищенской земле, в тени ясеней. Все больше и больше людей входило на кладбище с дальней стороны – они восхищенно разглядывали могилы, а некоторые оставляли там камни как знак того, что они все помнят. Все они были в ермолках, которые, как Захария знал, выдавали вместе с входными билетами.