Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пелевин cтр.№ 45

Я поразился, как это раньше не пришло мне в голову – действительно, зачем оставлять за спиной такого свидетеля, как я? Да еще платить целую кучу золота…

Но вслух, конечно, я сказал нечто другое:

– Смерть за Отечество – честь для русского офицера.

– Вы благородный человек, – кивнул Димкин. – Но вы просто не понимате, с кем связались.

– Хорошо, – сказал я. – Допустим. Но разве ваша федеральная хусспа не защищена от нападений?

– Еще как, – ответил Димкин. – Она находится в бункере, способном выдержать прямое попадание тяжелого ядерного боеприпаса.

Мне сделалось интересно, что это за ядрами станут стрелять в будущем, но я решил не отвлекаться.

– Так каким образом Капустин может уничтожить вашу хусспу, запуская самолет за сто лет до того, как вам ее подарят? К тому же запуская его совсем в другом месте?

– Вот это мы и хотим выяснить. Пожалуйста, вспомните все, что при вас говорили на эту тему.

– Ничего подобного я не слышал, – ответил я. – Поверьте, я бы запомнил… Сперва у меня был запой. А потом меня готовили к полету, вот и все.

Димкин некоторое время вглядывался в пространство над моей головой, даже сощурившись от напряжения.

– Хорошо, – сказал он. – Вы не врете. Во всяком случае, сознательно. Возможно, вы что-то знаете, но сами не знаете, что знаете.

– Это как?

– Вы не можете увязать это с полученной от меня информацией, а я не понимаю, какой вопрос мне следует задать… Но если что-то вдруг придет вам в голову, Маркиан Степанович, сообщите об этом незамедлительно… Теперь вы понимаете, что поставлено на карту.

– Да, – сказал я, а сам подумал: «а хоть и лопнет ваш банчок – мне-то какая беда?»

Димкин поднял руки к своей голове, провел по волосам, словно поправляя прическу, и комната вокруг нас с треском исчезла. Я опять увидел подвал – со всей собравшейся там чертовой публикой.

* * *

Димкин даже не встал со стула. Он просто наклонился к уху адмирала Крофта и некоторое время что-то беззвучно говорил.

– Это уже не важно, – ответил тот.

Димкин удивленно поглядел на адмирала.

– Почему?

– Мы отсканировали память русского техника, – сказал адмирал. – И теперь появилось решение, способное устранить все риски вообще. Настоящие и будущие. Сейчас об этом будет сделано объявление…

С этими словами Крофт повернулся к черту с хусспой и сделал какой-то очень английский жест: поднял ладонь к груди и как бы проколол пальцами пространство перед собой.

Увидев это, черт поднял свой знак власти, стукнул им в пол, и профессор Берч опять вскочил на ноги.

– От имени Красоток А и народов Земного Шара, – сказал он, словно повторяя за невидимым суфлером, – объявляю, что совместной операцией наших спецслужб предотвращено одно из тяжелейших космических преступлений. Попытка критически изменить прошлое считается нападением на все космические расы и допускает высшую меру самозащиты – понижение бытийного статуса виновных…

У Берча был такой вид, будто он говорит не для нас, а для протокола – или какой-то невидимой ложи с судьями. А потом я подумал, что именно так все может и обстоять: я ведь не знал, кто еще наблюдает за происходящим в подвале.

– Почему же критически, – слабым голосом сказал пришедший в себя Карманников. – Кто вам сказал, что критически?

Ему никто не ответил.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Пугачев.

Американцы молчали.

– Я расскажу сам, – заговорил вдруг полковник А (я уже научился отличать его от других чертей по более крупному и яркому гульфику). – С помощью захваченного технического устройства и этих живых ворот мы взяли под контроль все возможности омерзительных спермозавров по работе со временем. Теперь мы настроили их турникет на ближайшее параллельное измерение, где никаких омерзительных спермозавров никогда не было. Мы несколько раз очень быстро поменяем местами прямой и обратный потоки времени по специальному алгоритму. В результате возникшего гиперрезонанса все пространства, где сохраняются тени омерзительных спермозавров, схлопнутся. Таким образом мы навсегда закроем то будущее, где омерзительные спермозавры еще будут, и то прошлое, где они когда-то были. Одновременно с этим исчезнет сам их турникет – и мы навсегда забудем про само их существование.

– Но это будет, – начал Карманников, и сразу перешел на шепот, – это будет… корректор истории?

– Именно так, – ответил полковник А. – Омерзительные спермозавры создали очень опасную технологию. Ее неосторожное использование привело к исчезновению даже остаточных теней их расы из прошлого и будущего. Но это их собственная вина. Мы же в крайней спешке защищались от нападения, не имея возможности оценить результаты своих действий.

– Во, – пробурчал мрачный Капустин. – Уже лоера включила, сука зеленая.

– Но это будет необратимо! – прошептал Карманников.

– Необратимо, – согласился полковник А. – Именно так. Омерзительные спермозавры все уже поняли. Верно?

Это было похоже на правду.

Я говорил, Елизавета Петровна, о том странном чувстве, которое возникало у меня при каждом взгляде на живые ворота – как бы смесь воспоминания и предчувствия… И вдруг от двух изогнутых фигур изошла такая волна скорби – тоже как бы наполовину забытой, а наполовину только предвосхищаемой, – что я понял, насколько все по-настоящему. Похоже было, что этот всплеск отчаяния ощутили в подвале все.

– Еще одни славные сутки! – бодро сказал полковник А. – Наши поэтки будут петь об этом веками!

Черт с хусспой ударил своим инструментом в пол – и зеленые уродцы склонились над стальным ящиком.

– Минутку, – сказал Капустин. – Мне кажется, вы забыли одно обстоятельство.

– Какое? – спросил Димкин.

– Прощальный звонок, – отчеканил Капустин.

– Извините?

Капустин отрицательно покачал головой.

– Не могу-с, – сказал он. – Даже не просите.

И тут произошло нечто неожиданное – и в своей ярмарочной простоте чрезмерное даже по сравнению с тем, чему я уже успел стать свидетелем.

* * *

Средняя пуговица на пиджаке Капустина вдруг сама собой расстегнулась, и из его живота (так это, во всяком случае, выглядело) вылезла третья рука, сжатая в кулак. Кулак разжался, и я увидел на его ладони маленький серебряный треугольник с овальной стразой в центре – по виду обычный недорогой брелок или брошь. А потом Капустин положил на эту стразу свой большой палец.

На американцев безделушка не произвела ровно никакого впечатления. Но вот черти…

Можно было подумать, что в подвал внесли икону.