Я и прочая нечисть - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Акулова cтр.№ 25

– Проснулась? – Заметив меня, вошедший подслеповато сощурился, – Обошёл тебя стороной Чернобог, солнечное дитя. Вознеси хвалу Ярило, он тебя от Мары уберёг. В снегу ведь лежала неведомо сколь, другую девицу, верно, ждала бы смерть безвременная. А вокруг тебя снег-то и растаял, солнце обогрело. Вчерась нашёл тебя в лесу, здоровёхонькой. Разве ж токмо не просыпалась никак.

Сначала я вообще не понимала, о чём он говорит. И если бы не увлекалась когда-то славянской мифологией – не поняла бы.

«Интересно, а кто из нас сумасшедший: я, или этот дедушка?»

– Эм… спасибо, – едва понимая, что происходит, неуверенно пробормотала я, – Скажите, а… где я нахожусь?

– Близ княжества Новгородского, – тут же ответил старичок, – От моего леса до города рукой подать. А ты откудова родом?

Голова пошла кругом. Какое нафиг княжество Новгородское?! Что за бред…

Но ведьмино чутьё, что никогда не подводит, твердило: не спеши с выводами…

– Я… я не помню, – соврала, пытаясь хоть сколько-нибудь систематизировать сумбурные мысли в голове, – Меня зовут Огнеслава.

– Славящая огонь, значит, – хмыкнул старичок, – Я Светозар. Местный волхв. А ты, кажись, ведунья. Тоже коснулась тайных знаний. Мой лес принял тебя, леший тропы не запутает. Оставайся, сколь душе угодно, дитя. Попробую вернуть тебе память.

От автора:

Ярило – Бог солнца

Чернобог – злой бог у древних славян

Мара – богиня смерти.

* * *

Странно. И очень страшно, когда так резко меняется жизнь. Чувство, будто ты – беспомощный слепой котёнок, которому отчаянно хочется жить, но вокруг лишь тьма, и который не понимает, что творится вокруг.

Это чувство не покидало меня очень долго. Дни казались бесконечными, как чёрная пропасть без дна. Ведь я быстро поняла: это не сон и не обман. Я действительно… в прошлом. Очень, очень далёком прошлом. Если быть точной, то занесло меня аж в 883 году. Седьмой век. Даже не начало первого тысячелетия! Уровень жизни, технологического развития(а точнее, его отсутствия) соответствующий. И ладно бы я, изнеженная белоручка и лентяйка, хоть что-то в этой жизни умела бы делать своими силами, кроме как колдовать! Ибо даже колдовство в таких условиях не поможет жить без бытовых трудностей, особенно учитывая то, что меня таким заклинаниям не обучали. Я знала лишь парочку особо примитивных, но это не особо поднимало настроение. Боги, за что?!

«Сама просила другой жизни, – будто в ответ вовсю насмехалось внутреннее «я», – Получите и распишитесь. Тут тебе и свобода, и никаких балов-приёмов-условностей. Ну, а что касается насущных проблем – ничего, раскорячишься, научишься! Заодно похудеешь!»

За что я была благодарна судьбе, так это за то, что попала именно к дедушке Светозару. Я не дура и понимаю, что далеко не каждый принял бы у себя девушку-потеряшку, у которой, видите ли, отшибло память. Потому ещё более совестно было обманывать его насчёт последнего, он, сильный волхв, даже пытался с помощью магии мне помочь, молил о том же своих богов. Но деваться мне было некуда: на улице ждала зима, голод и смерть.

Поэтому я осталась. Чтобы не чувствовать себя таким бесполезным балластом, беззастенчиво пользующимся чужой добротой, ничего при этом не отдавая взамен, я ломала саму себя. Вставала рано утром (из-за чего походила на ходячий труп, особенно поначалу – раньше ведь спала до обеда), и, быстро умывшись ледяной водой, шла в лес – хворост собирать, его всегда не хватало, по пути находя замёрзшие ягоды и всякие нужные травы, оживляя их с помощью магии. Всего этого нужно было много. Медлительная, как черепаха, я умудрялась на одно только это тратить полдня, и при этом выматываться так, что потом ни ног, ни рук не чувствовала.

Научилась растапливать баню. Вот уж никогда не думала, что придётся. Если честно, несмотря на то, что мама у меня русская, вначале вымоченные веники и парилка меня… настораживали. Но к чему только не привыкает человек…

Первый месяц меня до одури бесило всё: то, как трудно здесь даже элементарно развести огонь, то, что туалет здесь представляет собой… вобщем, сантехника мне только снилась. И много других мелочей. Но самым страшным испытанием стало приготовление пищи. Это почти сразу стало моей обязанностью, ибо, как девушка, я априори должна готовить неплохо. Пожалуй, на газовой плите я и смогла бы с грехом пополам сотворить яичницу, но…

Дедушка Светозар подрабатывал знахарем, люди с города и окрестных деревень шли к нему, зная, что тот поможет. Товарно-денежные отношения здесь ещё были неразвиты, в основном в ходу был обмен. Люди несли овощи, варенья-соленья, молоко, яйца, изредка – мясо, и всё в таком духе. Так что продуктов хватало. Проблема, причём очень большая, была в том, что печка – это не газовая плита, где всё можно отрегулировать и вовремя выключить. Теоритически-то я знаю, как, например, приготовить кашу, но поставить этот чугунок в печку, а потом вытаскивать с помощью этой тяжеленой специальной палки – истинное мучение. Недели две вся моя еда была то пересоленной, то подгорелой аж до черноты. Не могло не портить всё дело ещё и отсутствие сахара – его, кажется, вообще пока ещё на Руси не было, но его заменял мёд. Отвары на травах, кстати, получались очень вкусными, и были практически единственной радостью новой жизни. Но потом я немного приноровилась, и еда стала получаться вполне сносной. Чем не повод гордиться?

Ещё одним мучением стало рукоделие: прядение, вышивка, ткачество и вязание, необходимые здесь. В такие моменты я была счастлива, что, посещая мир за гранью (вне Эархона), ходила в художку, где на уроках прикладного искусства уяснила основы. Этого, конечно, всё равно было мало, так как, например, прясть в художке не учили, потому дедушка Светозар, решив, что всё это последствия моей потери памяти, сам научил меня прясть. Ужасно скучное занятие, но я всё выполняла беспрекословно, безропотно, потому что чувствовала себя виноватой и вообще приживалой. Да уж, непривычное чувство для принцессы. Но оно немного притуплялось тем, что дедушка Светозар отнёсся ко мне практически как к дочери. Я старалась всё делать, как надо. Жить хочется. Притом жить хорошо.

Лишь один раз за два месяца мы с дедушкой Светозаром выбрались в город, на ярмарку. Древний Новгород был примерно таким, каким я могла бы представить его раньше, читая учебники истории: большой, многолюдный, деревянный. Как для древнего города, он показался мне довольно ухоженным на фоне рассказов о нечистоплотности раннего средневековья.

На ярмарке мы весьма и весьма удачно продали мою дорогую даже по меркам двадцать первого века шубу, да так, что хватило не только на куда более дешёвый, но не менее тёплый заячий тулуп, а ещё и на одежду, соответствующую этому времени, вместо моей «чуднОй». И на продукты.

Оказалось, что даже речь людей я понимала не так уж плохо только при помощи интуитивной магии… м-дя.

«Каждый волхв обладает особыми тайными знаниями, – поведал мне как-то вечером дедушка Светозар, после посещения очередного пациента, когда я опять пряла, – И каждый из нас должен сыскать приемника одарённого. Давно забрала моего сына мать сыра земля, в бою полёг. И дару у него не было. Коль случилось так, что оказалась ты здесь, Огнеслава, может, ученицей моей станешь?». Я была только «за».