Жизнь и Любовь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Бузни cтр.№ 88

Володя подождал, пока все ребята усядутся на траве. Теперь их было больше. Кроме Вики, Люды, Тани и Фёдора, пришли ещё пятеро одноклассников: три худенькие стройные девочки Ксеня, Жанна и Марина, и два парня Трифон с широкими, как у штангиста, плечами и Жора, полненький, круглолицый, явно неторопливый. Все, как договорились, пришли в джинсах или брюках, в спортивных майках и кедах.

Володя заговорил медленно почти торжественным голосом:

– Ну что, пацаны-пацанки, пора начинать. Через два дня школа, наш последний год учёбы, и тогда времени будет поменьше. Так что давайте попробуем нашу идею сегодня. Вид у всех хороший, Люда приготовила повязки и значки. Между прочим, потратилась.

– Брось ты, Проф! – Насупившись запротестовала Людмила. – Я как бы ничего и не платила. Мама всё дала.

– Вот мы как бы, – подчеркнув голосом «как бы», продолжал Володя, и девушка сразу поняла очередной свой промах в речи – должны отблагодарить тебя. Каждый угостит тебя мороженым или бутылкой лимонада. Но это потом. А сейчас надеваем повязки и значки. Посмотрим, что получилось.

Все вскочили на ноги, Люда достала из чёрной сумки красные повязки и пакетик с довольно крупными простенькими значками. Повязки тут же оказались у всех на руках, а значки долго рассматривались, прежде чем прикреплялись обычной английской булавкой к груди. В лёгкий пластмассовый ободок были вставлены картонный и пластмассовый прозрачный диски, между которыми и помещался бумажный кружок с придуманной Людмилой эмблемой в виде указующего перста. Такой же рисунок был и на повязках.

– Супер!

– Класс!

– Люся, ты гений!

Комплименты сыпались один за другим. С красными повязками на рукавах и значками на груди, в белых кедах, тёмных джинсах и светлых футболках ребята казались одетыми в специальную униформу, что всем очень понравилось. Все восторженно смотрели друг на друга, ощущая себя членами одной особой команды. Такое важное психологическое значение играет униформа, не только объединяющая людей внешним антуражем, но и, воздействуя на сам дух человека, позволяя ему верить в какую-то свою исключительность. Теперь они могли гордо говорить «мы энпэшники» и добавлять небрежно «Видишь значок и повязку? Таких ни у кого больше нет».

Вдруг со стороны верхней дороги, проходившей вдоль домов над пригорком, послышался знакомый всем голос:

– А что это здесь делает наш новоиспечённый одиннадцатый класс?

Все посмотрели наверх и радостно закричали, увидев учителя литературы:

– Николай Гаврилович!

Он сбежал с пригорка к ребятам, весело стал пожимать руки и мальчикам и девочкам, восторженно глядя на своих питомцев и говоря:

– Это прекрасно, что вы здесь вместе. Я думал, что увижу вас только в школе. А мы решили собраться на педсовет вечерком, так как днём ещё ремонтники работали. Но какие же вы все красивые? Что это за форма на вас?

– Так это же ваша идея, Николай Гаврилович! – стал пояснять Володя. – Видите на повязках и значках написано «Нравственный патруль».

– Да-да, понятно.

Учитель стал внимательно рассматривать значок на груди Володи.

– Это вы к школе приготовили?

– Нет, мы решили расширить нашу деятельность до городской, если получится. Хотим вот сейчас пройти для начала по набережной, посмотреть, кто как себя ведёт в плане общественного порядка.

– Та-ак, – протянул Николай Гаврилович, – и если кто-то что-то делает не так, вы сделаете ему замечание, а он вас пошлёт к чёрту, что вы станете делать? Побьёте его или её?

– Ну, нет, – серьёзно сказал Володя, – у нас это пройденный этап. Я за такой метод уже получил своё. Но это как-нибудь потом.

– Чего там потом? – вмешалась Вика, – Профа ножом чуть не убили. Он в больнице лежал.

– Что вы говорите? – испуганно воскликнул учитель.

– Да, но теперь всё нормально. – Продолжала пояснять Вика, – Проф обещает больше не драться, и он предложил тех, кто не захочет нас слушать фотографировать, а потом мы сделаем стенд и будем всех нарушителей там вывешивать. У нас и фотограф классный есть, – и она указала на Жору, на груди которого кроме значка красовалась и небольшая цифровая фотокамера.

– А давайте я вас всех сфотографирую? – предложил Жора, обрадованный тем, что на него обратили внимание.

Все с весёлым гомоном начали группироваться, ставя любимого учителя в середину. Жора нацелил аппарат и хотел уже фотографировать, говоря знакомое всем «чи-и-из», как тут Николай Гаврилович скомандовал:

– Стоп, жора! Не снимай!

Все удивлённо посмотрели на учителя, а он, оглянувшись, обратил свой взор на асфальтированную тропинку, по которой шла девушка с парнем лет тридцати, оба в чёрных джинсах и чёрных курточках. Они прошли до дороги и стали переходить её, направляясь к реке.

– Теперь можно снимать, – сказал учитель. – Не хотел, чтобы они попали в кадр. Мне было бы неприятно.

– А что такое? – участливо спросила Таня. – Неприятные люди?

– Это потом. Сфотографируемся сначала, раз уж стоим.

Жора опять сказал «Чи-и-из», все заулыбались, и кадр был сделан.

– Так что? – Спросил Володя. – Кто это были? Мне парень тоже кого-то напоминает. Но я видел его только со спины. Издали похожи на киберготов. Но, может, ошибаюсь.

– Нет, ты его вряд ли знаешь. Я познакомился с ним на выборах в муниципальный совет. Он был председателем избирательной комиссии, а я кандидатом в депутаты. Долго рассказывать. За меня проголосовало больше избирателей, чем за других кандидатов, но этот председатель вместе со своими помощниками сделал всё, чтобы в протоколе победила моя конкурентка, которую им нужно было провести, как мы понимаем, по команде сверху. Нарушений они сделали много, и все зафиксированы были на видеокамеру. Но когда я потребовал перепроверки бюллетеней, мне в этом отказали. Я подал в суд, на котором с моей стороны наблюдатели подтвердили, что председатель занимался фальсификацией документов, но судья заявила, что верит председателю и его помощникам, которые утверждали, что никаких нарушений не было, и всё делалось по закону. Мы попросили приобщить к делу видеозаписи и просмотреть их, но судья отказала и в этом.

– Значит, если бы председатель не мухлевал, вы бы были сейчас депутатом? – спросила Марина.

– Скорее всего, да, но им нужна была их представитель, которую они наметили заранее. Мне бы не хотелось вам об этом говорить, но вы уже через год выйдете в самостоятельное плаванье и должны быть готовыми к таким обстоятельствам жизни, где далеко не всё бывает так, как хочется или как должно быть по закону.

Марина отличалась в классе своей серьёзностью, и, если бы не Володя, была бы, наверное, старостой класса. И тут она была очень серьёзной, говоря так, словно, прожила жизнь больше своих друзей:

– Да, мы знаем. Я ходила с мамой на избирательный участок. Она была наблюдателем и тоже возмущалась, когда члены комиссии и бюллетени сами заполняли и подбрасывали в урны, и своих друзей пропускали голосовать по несколько раз. Читали мы и про карусели. Когда мне исполнится восемнадцать лет, я, может, вообще не пойду голосовать.