Жизнь и Любовь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Бузни cтр.№ 33

я славянин и в чём-то грек.

Моя,

прошу вас, присмотритесь,

национальность – Человек!

И я пою мою поэму

национальности своей.

Иную веру не приемлю.

Я верю ценности людей.

Ни раса, ни национальность,

ни вера в чьё-то божество

не успокоит мир наш славный,

не даст нам счастья торжество.

Лишь только вера в человека,

лишь только вера в день-деньской,

когда нет наций, нет расцветок,

нам принесёт любовь с собой.

Я скиф, я тавр, я киммериец,

я славянин и в чём-то грек.

Моя,

прошу вас присмотритесь,

национальность – Человек!

Всё ближе и ближе к осени. Поезд мягко катит по рельсам, пропуская мимо окон напоённые зеленью поля, лесочки с истомлённой от летнего жара листвой, неожиданно выскальзывающие из-под холмов речушки, на берегах которых нет-нет да и заметишь рыбаков с выставленными, словно длинные штыковые винтовки, удочками, скользящими по слегка взволнованной поверхности воды кривыми отражениями. Травы местами ещё не скошены, поднимаются возле полотна дороги высокими стенами, словно охраняют бегущие поезда от падения.

На верхней полке купе лежит молодой человек лет восемнадцати, коротающий время в наблюдении за проплывающими перед глазами пейзажами. Молодая романтическая натура его рисует в воображении фантастические картины, в которых сам мечтатель, естественно, выступает в роли героя-любовника. Своими мыслями он делится вслух, как это часто бывает в поездах, где случайные попутчики часто, вынужденные обстоятельствами совместного путешествия, становятся собеседниками по самым различным темам.

В данном случае собеседником молодого человека с верхней полки был мужчина средних лет, лежавший на нижней полке, но не на той, что под полкой юноши, а другой, над которой лежала, свернувшись калачиком, и крепко спала девочка лет десяти. Стало быть, юноша со своего верхнего положения, положив голову на локоть, мог легко видеть лежавшего внизу мужчину.

Время было дневное. Путь предстоял ещё долгий. Временные жители купе недавно дружно пообедали, объединив имевшиеся у каждого продукты. Впрочем, вкладывать в общий котёл пришлось только молодому человеку, поскольку трое его спутников были одной семьёй. Пообедав, жена и дочь устроились на своих полках и мгновенно уснули, а обоим мужичкам днём не спалось.

Мужчина на нижней полке, лёг головой к окну и развернул газету, имеющую явно медицинский уклон. Юноша восхищался пейзажами и мечтательно говорил негромким голосом, боясь разбудить спящих:

– Мне бы очень хотелось написать какую-то драматическую историю, которая могла бы с нами приключиться. Представьте себе, едем мы с вами сейчас, и вдруг перед поездом появляется неожиданное препятствие. Скажем, медведь выскочил из лесу, или метеорит упал где-то впереди. Так что машинист поезда просто вынужден резко затормозить и остановить поезд. Последний вагон плохо закреплён и, перевернувшись на бок, падает в эту высокую траву, которой так много сейчас на нашем пути, и потому не разбивается, а только слегка мнётся. Пассажиры, конечно, испуганы, выкарабкиваются кое-как из вагона и попадают в эту самую траву. В ней-то, в травяной чаще, встречаются молодой человек с девушкой. Он помогает ей выбираться, но они попадают в лес, плутают, сталкиваются с разными приключениями, а, в конечном счёте, влюбляются друг в друга, и всё кончается счастливо. Как вам такой сюжет? Нравится?

Мужчина на нижней полке, слушая юношу, отложил газету на согнутые колени и загадочно улыбался. Это был человек крупного телосложения. Руки его представляли из себя несколько странное сочетание силы и нежности. Под короткими рукавами летней сорочки ярко белого цвета были заметны бицепсы, присущие либо штангистам и боксёрам, либо людям тяжёлого физического труда, тогда как пальцы, несколько удлинённые, напоминали скорее пальцы пианиста или гитариста, одним словом, музыканта. Столь же противоречивым казалось лицо с крупным носом, большим подбородком, внушительными щеками и в то же время несущее на себе черты тонкой интеллигентности, которая создавалась, возможно, благодаря очкам в тонкой оправе из белого металла, но скорее, пожалуй, глазами, смотрящими из-за стёкол с какой-то особенной внимательностью, привитой, вероятно, профессией, многолетней привычкой всматриваться в находящегося перед ними человека.

На заданный юношей вопрос ответил:

– Друг мой! Извините, что так называю. Надеюсь, не обидитесь? Разрешите дать вам совет опытного человека. Я не писатель, но мне думается, что тем, кто хочет стать настоящим писателем, не надо придумывать сюжеты. Берите их из жизни. Она так богата своим разнообразием, что совершенно нет необходимости выдумывать.

– А если нет сюжетов? Не попадаются и всё тут, – возражает молодой человек. – Мне уже восемнадцать лет. Вроде бы, не так мало, но ничего выдающегося не встретил, что бы могло зажечь душу для рассказа. Вот вы, например, могли бы рассказать какой-нибудь сюжет?

Мужчина на нижней полке негромко рассмеялся:

– Не так уж это много лет – восемнадцать, чтобы тосковать о том, что ничего не успел увидеть.

Поезд катился, мерно постукивая колёсами по стыкам шпал. В купе влетела большая муха и, жужжа, стала кружиться, выбирая, очевидно, место посадки. Мужчина ловко отмахнулся от неё газетой, мгновенно выдворив непрошеную гостью из купе, прикрыл дверь, стараясь не создавать ею шума, посмотрел на спящую жену, заглянул на полку над головой, чтобы убедиться в том, что девочка тоже спит, и, махнув парню рукой, тихо произнёс:

– Знаете что? Спускайтесь-ка сюда. Пожалуй, я вам расскажу один эпизод, пока мои женщины не проснулись. Не знаю, зажжёт он вас или нет, но, по крайней мере, взят из жизни.

Будущий писатель и рассказчик устроились рядом, и повествование началось.

– Почти в такое же время, лет одиннадцать назад. Я, как мы с вами сегодня, ехал на поезде в Симферополь. Возвращался из командировки. Сел в Мелитополе на тридцать второй поезд из Москвы. Когда вошёл в купе, то увидел, что на верхней полке спиной ко мне спит девушка, а внизу сидит пожилой невысокого роста человек. Он мне сначала не очень понравился. Какой-то весь сухонький, серьёзный, по виду даже сердитый. Подумал я тогда, что короткое наше путешествие, ехать-то всего несколько часов, будет не очень весело.

Это моё первое впечатление важно, так как потом этот мой отрицательный настрой заставил меня болезненно воспринять его рассказ, между тем как финал нашей встречи оказался неожиданным для нас обоих. Но начну по порядку.

Поговорили мы с дедом, как я его мысленно назвал для себя, о том, о сём. Потом он стал мне зачем-то рассказывать про свою свадьбу и о том, как у них родилась дочь, как он её любил, и как он повёз её в Ялту после окончания десятого класса школы, чтобы она там отдохнула. А жили они в Симферополе.