Левое полушарие – правильные решения. Мыслить и действовать: как интуиция поддерживает логику - читать онлайн книгу. Автор: Фил Розенцвейг cтр.№ 35

Так в чем же секрет хорошего штрафного броска? Это решили выяснить калифорнийский венчурный инвестор и изобретатель (а также бывший баскетболист и тренер) Алан Марти, руководитель исследований национальной Ассоциации баскетбольных тренеров Джерри Краузе, и директор по авиакосмической промышленности Научно-исследовательского центра им. Эймса НАСА Том Эдвардс. По словам Марти, они стали «первой группой, систематически и научно изучившей, что отличает баскетболистов, хорошо забивающих штрафные броски». [170]

После многих месяцев исследований они выяснили, что лучшие штрафные броски имеют три особенности. Во-первых, они прямые, ни слева, ни справа, а точно по центру. Ничего удивительного. Вы же не хотите, чтобы мяч отскочил в одну или другую сторону. Во-вторых, лучше не целиться точно в центр корзины: идеальное место – в 27 сантиметрах за передней кромкой, около 5 сантиметров за центром. Это позволяет сделать бросок BRAD, акроним для «Back Rim and Down» (задний край и вниз). Третье и очень важное – дуга. Лучшие броски ни слишком высоки, ни слишком плоски, руки должны быть подняты под углом 45 градусов.

Поиск лучшей дуги проводился с помощью трех методов: исследователи наблюдали за лучшими штрафными бросками и наносили на карту их траектории, что показало: броски делались под углом в 45 градусов. Одновременно Эдвардс, ученый из НАСА, смоделировал физику штрафного броска и определил, что лучшие броски имели дугу около 40 градусов. И, наконец, команда сконструировала машину для забрасывания мячей и запрограммировала ее бросить снова и снова точным и воспроизводимым способом. Они попробовали различные дуги, от относительно плоских до высоких, и обнаружили, что оптимален угол в 45 градусов. Все три способа подсказали один ответ.

Пока все шло хорошо. Конечно, одно дело – вычислить идеальную дугу, а раз за разом бросать мяч точно по ней – совершенно другое. Как вам – постоянно бросать мяч по дуге 45 градусов на расстояние 27 сантиметров за передним краем?

Ключ дала немедленная обратная связь, так что игроки могли скорректировать свои удары и пробовать много раз, до тех пор пока не получились последовательные попадания. Для этого Марти и его команда разработали систему под названием Ной (в честь Ноя из Книги Бытия, построившего ковчег), связавшую компьютер с камерой и голосовым сигналом. Когда игрок делал бросок, камера записывала траекторию, и голос немедленно выкрикивал угол. У игроков была возможность сделать бросок, скорректировать и сделать следующий несколько раз в минуту. Довольно быстро они добивались устойчивого навыка бросать под углом в 45 градусов.

Ной позволял добиваться впечатляющих результатов и отдельным лицам, и целым группам. Один вузовский тренер даже приписывал Ною среднее повышение результативности команды с 58 до 74 %. Он объяснил: «Это поколение хочет получать немедленную обратную связь, и чтобы она была визуальной, а система обеспечивает и то и другое. В наш век видеоигр наличие доступной системы, вычисляющей и немедленно выдающей статистику, чрезвычайно полезно».

Принцип, лежащий в основе Ноя, – осознанная практика. Не просто много времени, посвященного практике, а практика, подтверждающая правильность действия: обратная связь, корректировка и снова действие. Не просто опыт, а мастерство.

Оригинальные идеи по осознанной практике возвращают нас более чем на два десятилетия назад, к исследованию, проведенному Бенджамином Блумом, президентом Американской ассоциации исследований в области образования. В то время было широко распространено мнение, будто высокая производительность во многих областях – следствие врожденного таланта, иногда называемого гениальностью. Но когда Блум изучил детство 120 лучших профессионалов – от музыкантов до математиков, – он выяснил нечто противоположное: [171] успех достигался в основном за счет интенсивной практики под руководством заинтересованных учителей и при поддержке членов семьи.

С тех пор много исследований попытались раскрыть побудительные мотивы высокой производительности. Некоторые из наиболее важных работ были проведены К. Андерсом Эрикссоном, профессором психологии из Флоридского университета. Авторы «Фрикономики» Стивен Дабнер и Стивен Левитт назвали Эрикссона ведущим экспертом по производительности «свободной коалиции ученых, попытавшейся ответить на трудноразрешимый вопрос: когда человек умеет что-то делать очень хорошо, каковы побудительные причины, приводящие к этому результату?». [172] В одном из первых экспериментов более 30 лет назад Эрикссон попросил людей прослушать набор случайных чисел, а затем повторить. Сначала большинство могли повторить только полдюжины чисел, но после тренировки количество значительно увеличилось. «У первого человека приблизительно через 20 часов тренировки количество цифр увеличилось с 7 до 20, – вспоминал Эрикссон, – и продолжало увеличиваться. Примерно через 200 часов оно достигло 80 и больше». Повторение привело к замечательному десятикратному увеличению.

Методика, работавшая, казалось бы, при бессмысленной задаче, оказалась эффективной и для решения многих полезных задач. Эрикссон изучал различные виды деятельности, начиная от игры на музыкальных инструментах и решения головоломок до таких сложных навыков, как посадка самолетов и проведение хирургических операций. Когда учащиеся получали немедленную и однозначную обратную связь и вносили коррективы, прежде чем сделать еще одну попытку, у них последовательно и значительно повышалось мастерство. [173]

Не удивляйтесь, узнав, что жонглирование, упомянутое в главе 5 как трудная задача, тоже осуществимо при осознанной тренировке. Очень немногие в состоянии сразу же начать жонглировать, но с помощью небольшого количества инструкций и осознанной практики большинство из нас может научиться играть тремя мячами. Гольф тоже поддается осознанной практике. Андерс Эрикссон описывает, что начинающий гольфист при постоянной практике может довольно быстро выйти на хороший уровень, хотя через некоторое время результат снижается. Дополнительные партии не приводят к дальнейшему прогрессу, и по одной простой причине: во время игры все удары немного отличаются. Гольфист делает один удар и переходит к следующему, но не получая обратной связи и не имея никаких шансов на повторение.