Везунчики - читать онлайн книгу. Автор: Рустам Максимов cтр.№ 33

– Это потому, Рус, что тебе не надо терять свой общественный статус, и ты не стал рафинированным засранцем. Ты не боишься испачкать руки, не боишься натереть мозоли, – усмехнулся я, глянув на капитана. – А вот они – испугались. Испугались, что потеряв всё, никогда не сумеют вновь достичь того положения в обществе, которое они имели в старом мире. Испугались того, что с каждым днём они окажутся всё дальше и дальше от власти, и никогда не смогут насладиться ощущением своего былого могущества. Страх, Рус, – это мотивация не хуже основного инстинкта.

– Да ты прямо-таки психолог, товарищ майор, – раздалось у меня за спиной. – Вона как грамотно разложил всё по полочкам, и про страх правильно подметил, и про положение.

Я обернулся: позади меня стоял, улыбаясь, Василий Никитин вместе с небольшой группой ополченцев. Среди них выделялись двое, внешне чем-то похожие на нового главу местной власти, и обритый наголо здоровяк в полинявшем и затёртом камуфляже.

Никитин улыбался, шутил, но взгляд его зелёных глаз свидетельствовал о холодной решимости идти до конца к поставленной цели. Возникало ощущение, что при разговоре Василий изучает своего собеседника, словно смотрит на него в оптический прицел.

– Профессия обязывает быть разносторонне подкованным во многих сферах человеческого бытия, – я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. – Есть один очень важный нерешённый вопрос, товарищ Никитин – по какому закону будут судить бунтовщиков? По УК РФ или как?

– Хороший вопрос, Владимир Иванович, – хмыкнул Василий. – Думаю, что законы России, в силу сложившихся обстоятельств, можно считать утратившими свою юрисдикцию. Нам нужны иные законы – простые, действенные и справедливые, которые невозможно повернуть, словно дышло… Давай, кстати, перейдём на «ты». Так проще, удобнее, когда говоришь с мужиком.

– Принято, – кивнул я, протянув собеседнику руку. – Так что будем делать с законодательной базой? Принимать новую конституцию, новый УК и прочее?

– Почти угадал, – обменялся со мной рукопожатием Никитин. – Юрий Александрович, директор школы и учитель по совместительству, уже готовит новое законодательство. Сидит со вчерашнего дня, корпит над бумагами. За образец, как я слышал, он взял Устав ООН… Ладно, что у вас со следствием? Выяснили, кто организовал всю эту бойню?

– Работа практически завершена. И, знаешь, мы очень удивились, когда вышли на заказчика, – заинтриговал я собеседника. – Как не нелепо это звучит, но депутат Белоусов и его шайка оказались исполнителями, орудием в руках одной хитрой бабы. Тебе имя Валерии Рынской что-нибудь говорит?

– Нет, впервые слышу, – пожал плечами фермер. – Кто это?

– Вот, мне тоже ничего не показалось странным, пока Михаил не припомнил кое-что «из прошлой жизни», – я кивнул в сторону своего напарника, который сортировал показания свидетелей. – Валерия Максимовна Рынская, три высших образования, дочь олигарха Быстрова, постоянно проживает в Лондоне, с малых лет обретается в кругах весьма интересных людей.

– Володя, да не тяни ты с главным, – поднял голову от бумаг Ковалёв. – Лесбиянка она, эта Валерия, плюс – связана с организаторами всяких «цветных» революций в ближнем зарубежье и прочих майданов для даунов.

– Ну, вот, Миша, ты обломал всю интригу, – я покачал головой. – Рынская – внимание – магистр психологии Оксфорда, способная и попкой повертеть, когда это требуется, и жёстко схватить за причиндалы. Короче, эта сучка со своей любовницей «развели» Белоусова и прочих чиновников, словно завзятые лохотронщики.

– Етить-колотить, майор, – Никитин, похоже, никак не ожидал подобного результата расследования. – Ты хочешь сказать, что две бабы обвели вокруг пальца полтора десятка не самых тупых мужиков, и на раз-два организовали натуральную революцию?

– Не веришь мне – на, сам читай показания и протоколы, – я демонстративно сунул Василию стопку бумаг. – Смотри видео, которое наснимали иностранные граждане, поговори с Белоусовым, с Рабиновичем, когда того отпустят медики.

– С чего бы мне не доверять тебе, майор? Ты здесь человек новый, практически посторонний, ни в чём особо не заинтересованный, в симпатиях не замеченный. А то, что ты и твои парни задавили в зародыше бунт приезжих – так куча народа видела, что вы защищались и стрелять начали, когда те упыри положили Федосеева с участковым, – Никитин взял бумаги, прочитал чуть-чуть, пролистал, протянул обратно. – Я верю тебе, не как своему, конечно, но верю. Работайте дальше, а нам надо убрать погибших. Похороны будут завтра, после чего по жребию выберем судью, дюжину заседателей, и к вечеру огласим приговор. Всё по закону, как и должно быть.

– Интересно, знает ли он, что за основу Устава ООН была взята сталинская Конституция? – задумчиво произнёс мой напарник, наблюдая, как ополченцы грузят в машину тела погибших. – Я тут кое-что слышал об ихнем директоре школы. Юрист по образованию, имел успешную практику, уехал в деревню, когда заболела его дочка, пошёл работать учителем в школу. Уважаемый человек, между прочим.

– А мне, Миша, сейчас интересно иное – почему американцы поехали на восток? – отозвался я. – Не на запад, не на север, а именно на восток?

– Ну, ты и спросил, Вовка, – сплюнул Ковалёв. – Этот Коллинз хрен чего нам скажет – твёрдый, как кремень, умён, грамотный профессионал. Я бы посидел с ним, попробовал бы поговорить по душам, но, боюсь, перепьёт он меня, грешного.

– Думаешь? Надо бы вечерком попробовать, за знакомство, – решил я, припомнив, что у Еремеева имелся солидный запас выпивки в личном баре. – Думаю, Николай не обидится, если мы напьёмся за его здоровье.

Спустя какое-то время на пороге правления наконец-то вновь появился американский хирург. Усталый, в очень грязном халате, но с довольным выражением на лице. Следом за Коллинзом вышла Марина, присела на ступеньках крыльца, попросила закурить и чего-нибудь спиртного. Подполковник пристально посмотрел на нашу переводчицу, но ничего не сказал, лишь недовольно дёрнул уголком рта.

Не обращая внимания на мнение морпеха, я велел своим организовать сигарету, сам дал девушке фляжку с вискарём, а затем усадил Марину в машину. Переводчица провела несколько часов в темной операционной и имела полное право подымить в своё удовольствие и даже напиться вдрызг. Вскоре в дверях показалась Диана и другие американские медики, выглядевшие словно зомби из фильмов ужасов.

– Господин майор, все операции прошли успешно, – произнёс Коллинз, когда я вместе с Костей подошёл к крыльцу. – Теперь вам следует обеспечить заботу и уход за наиболее тяжёлыми из пациентов. Имейте в виду – перевозить их пока нельзя. Девушка вообще практически вернулась с того света. Я понимаю, что она участвовала в бунте, но можно считать, что Бог уже наказал её за все грехи.

– Я понял вас, господин подполковник. Даже не знаю, сможем ли мы как-нибудь отблагодарить вас и всех ваших людей за доброту и самоотверженность, – ответил я. – Мы предоставляем в ваше полное распоряжение дом господина Еремеева, которому вы недавно спасли жизнь. Там есть душ и прочие санитарные удобства.