Собачья сага - читать онлайн книгу. Автор: Гера Фотич cтр.№ 21

Кидая палку, они продолжали гулять по парку.

Неожиданно Рета бросила свою ношу и, подняв кверху нос, рванула через кусты лесополосы на другую сторону разделительной канавы. Окрики Павла и Кристины результатов не дали. Они устремились за собакой и, взбежав на бугорок, увидели ее внизу среди мужчин кавказской национальности.

«Нашла своих», — с усмешкой подумал Павел.

Там негромко звучала, заполняя собой лесную ложбину, небезызвестная «Сулико». Вокруг костра стояли чурбанчики, некоторые из которых были заняты, судя по музыкальной композиции, грузинами. В такт мелодии южане плавно водили руками из стороны в сторону, будто проветривали невидимое белье.

Подбежавшая к ним собака нисколько не испугала их и не прервала движений. Они даже обрадовались внезапной гостье. Один из грузин встал, жестом приглашая ее в круг. Но Рета даже не посмотрела на него — ее больше заинтересовал идущий от костра запах мяса. Павел попытался криком привлечь собаку к себе, но та не обратила на него внимания. Ходила, принюхиваясь, продолжая медленно нарезать круги, словно акула, готовящая атаку на барахтающуюся жертву.

Около мангала, сооруженного из кусков проволоки, развалился на единственном раскладном стуле самый толстый из присутствующих, в красном спортивном костюме и черной квадратной шапочке на лысой голове. Он сидел ближе всех к огню и периодически, с трудом приподнимая зад, тянулся, чтобы повернуть очередной шампур с нанизанным на него мясом. Было заметно, что шашлык практически готов — он источал аппетитное благоухание.

Двое молодых грузин в черных спортивных костюмах заботливо расстилали рядом с костром тонкий узорчатый ковер и прижимали кроссовками топорщившую его траву. Еще трое выкладывали на ковер овощи и приправы, раскладывая на пластиковые белые тарелки и блюдца.

Постепенно полиэтиленовые мешки, лежащие с краю, становились пусты, а ковер превращался в скатерть-самобранку, уставленную яствами.

Подойдя ближе, Павел как можно строже позвал Рету к себе, и та на удивление быстро послушалась. Подойдя, уткнулась носом в ноги и тут же покорно легла рядом.

Грузины, заметив такое послушание, одобрительно заворковали между собой, кивая на Рету. Через несколько минут начался пир.

Все грузины сидели на ковре. У каждого в одной руке была тарелка с мясом, в другой — стопка с водкой. В центре ковра на газете лежали порезанные на кусочки свежие помидоры с огурцами, прикрытые зеленью.

Павел с дочкой не стали слушать тост, провозглашаемый толстым, и двинулись в сторону дома — пора было возвращаться. Собака последовала за ними. Перевалив через бугор и перепрыгнув канаву, все направились на выход из лесопарка. Но как только между деревьями засветились дома, Рета, словно решила дослушать то, что собирался сказать толстый грузин, развернулась и опрометью бросилась обратно. Никакие окрики на нее не подействовали.

Павел с Кристиной развернулись и быстрым шагом поспешили за ней. Прошло минут десять, прежде чем они снова перевалили через бугор.

И тут они увидели, как под звучащий из проигрывателя ритмичный звук барабанов вокруг костра, соревнуясь между собой в лихости и сноровке, вприпрыжку, крутясь и размахивая руками, скачет в хороводе весь отряд грузин. При этом периодически выкрикивая что-то национальное, мужественное. Павлу показалось странным, что они двигаются по кругу, друг за другом, как в паровозике, иногда отставая или забегая вперед, а не выкидывают коленца, танцуя лицом к центру. Но через мгновенье Павел понял, почему они смотрят друг другу в затылок, частенько оглядываясь назад. Их подпрыгивающий хоровод замыкала Рета!

Нельзя сказать, чтобы она была очень зла. Она даже не лаяла. Бежала, не торопясь, за всеми по кругу и периодически останавливалась, подбирая брошенный ей кусок шашлыка. Она хватала его практически на лету и останавливалась только для того, чтобы, мотнув головой, закинуть его, не жуя, внутрь, лениво подвигав челюстями. После чего вновь продолжала неторопливый бег вокруг костра. Мясо поступало нерегулярно и это, видимо, ее раздражало. Она издавала негромкий рык, и тогда толстый грузин, с пустой тарелкой бегущий перед ней, кричал что-то своим товарищам. Те, оборачиваясь назад, брали из своих мисок кусок шашлыка и кидали Рете. Если кусок летел далеко в сторону, она не останавливалась, и рык ее становился опасней. Тогда начинал по-своему верещать «толстый» и мясо кидали снова.

Заметив Павла с Кристиной, толстый, не останавливаясь, взмолился:

— Дорогие… люди… родные… уберите… свою… собаку…

Слова он произносил быстро, делая между ними промежутки, чтобы глотнуть воздух.

Павел почувствовал, что шедшая рядом Кристина исчезла и обернулся назад. Дочка сидела на пеньке и, держась за живот, вздрагивала всем телом, глуша в себе рвущийся наружу хохот. Она раскачивалась из стороны в сторону, из глаз текли слезы.

Собрав оставшуюся волю в кулак, чтобы не засмеяться, Павел, что есть силы, закричал на Рету.

— Что это такое? Ну-ка быстро ко мне. Будешь на цепи сидеть постоянно…

Та остановилась так резко, что первый бегущий, самый молодой парень, чуть не заскочил на нее верхом, но успел свернуть в сторону и обессилено упал на расстеленный ранее цветной ковер.

Пока Рета, облизываясь, подходила к Павлу, на ковер попадали остальные грузины. Чувствовалось, что они много чего хотели сказать Павлу, но частая одышка не позволяла собрать им необходимый запас слов.

Рета, как ни в чем не бывало, смотрела в лицо Павлу, ожидая дальнейших распоряжений.

— Домой! — грозно сказал Павел и попытался пристегнуть ее ошейник карабином.

Но в этот момент, словно опять что-то вспомнив, Рета бросилась назад.

Усиливающийся на ковре ропот моментально стих. Сделав вокруг костра большой круг, она подобрала оставшиеся кусочки мяса, брошенные ранее, и вернулась, покорно подставив под намордник свою пасть.

Павел с удовольствием защелкнул карабин на ее ошейнике и поспешил убраться с места пиршества, пока грузины не отдышались.

По дороге Кристина не переставала вспоминать смешные моменты, и Павел ей поддакивал. Но как только вышли к дому — смех закончился. Рета начала сильно икать, и Павел поспешил снять с нее намордник. Собаку стало тошнить. Почти весь приготовленный грузинами шашлык небольшими кучками остался лежать в углублениях канавок, заботливо присыпанный песком.

— Ну что, обжора, наелась? — укорял ее Павел, засыпая очередную ямку.

Ему стало жаль собаку, казалось, что все проклятия, высказанные грузинами, стали ей поперек горла. Он подумал, что, вполне вероятно, она первый раз в своей жизни испробовала мясца.

Рета, словно сознавая свою вину, шла, понурив голову, не смея даже посмотреть в сторону хозяев. Все вместе они сделали несколько лишних кругов вокруг дома, чтобы убедиться, что все ненужное мясо вышло и после этого зашли в парадную.

В квартире Рета прошла к балконной двери и легла на свернутое квадратиком одеяло, странно подходившее под цвет ее шерсти. Приглядевшись, Павел понял, что место собаки просто никто никогда не пылесосил, и оно, покрывшись слоем собачьего ворса, со временем приобрело темно-серый цвет своей хозяйки. Рета лежала, вытянув шею, положив морду на линолеум и поджав под себя лапы. Ей было плохо. Единственный раз в жизни наесться, и все съеденное потерять по дороге!