Магометрия. Институт благородных чародеек - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Мамаева cтр.№ 52

— Мне предлагали прикоснуться, — нехотя ответил Лим. — Но артефакт один, дознавателей много, а честность показаний порою бывает необходимо проверить мгновенно.

— Я в вас не ошибся… — протянул Распутин, — ваши поступки вызывают невольное уважение.

После этих слов он закатал рукав.

Лим отвернул манжету и провел заострившимся уже не ногтем — когтем по запястью, оставляя красную борозду, которая начала сочиться кровью. То же самое он проделал и с рукою Распутина.

— Я частица закона, я тот, кто поклялся защищать правду ценою собственной жизни, тот, в чьих жилах течет сила Морула, смешиваю свою кровь с той, в чьей чистоте усомнился закон, дабы узнать, правду или ложь несет в себе ее хозяин.

На мгновение мне показалось, что вокруг не жаркий летний полдень, а зимний ветреный день и я стою на обрыве утеса, о который бьются бурлящие морские волны.

Кровь текла по запястьям обоих, разбиваясь о белый мрамор скамьи и смешиваясь. Секунда, вторая, третья. Маленькая лужа начала играть голубыми бликами, которых становилось все больше. Под конец они слились, образовав равномерное свечение.

— Как видите, я говорю правду.

— Должен признать, что вы, увы, правы… А жаль, — с сожалением, расправляя рукав, подтвердил Лим.

— И мне жаль, что я не тот, кто способен повернуть колесо истории вспять, — в тон ему ответил Распутин. — Если у вас ко мне больше вопросов нет, я, пожалуй, пойду, а то, знаете ли, не люблю дознавателей и следопытов, будь они из будущего или из моего времени.

Лим среагировал на эту фразу провидца мгновенно:

— Сматываемся! — он совсем не по-аристократически цапнул меня за руку и устремился в одному ему ведомом направлении.

Я лишь краем уха успела услышать:

— Нет, все же он чем-то похож на прадеда… Мариоль тоже быстро соображает. Интересно, они уйдут от патруля? — голос Распутина с ноткой ленивой заинтересованности возымел эффект скипидара, и я припустила во всю прыть.

«И почему этому рыжему нельзя было обойтись без магии?» — промелькнула мысль.

К чести Лима, выбрались мы из парка довольно быстро. У ворот он лишь напряженно оглянулся и, то ли увидев, то ли хвостом почуяв погоню, лихо поймал пролетку, буквально втянул меня в нее, приказав кучеру:

— Гони!

Ветер засвистел в ушах, замелькала парковая вычурная кованая ограда, и я вцепилась в руку рыжего. Обернулась к нему, чтобы сказать что-то, но так и не произнесла ни звука.

Теплый янтарь глаз Лима заиндевел. Отчаяние, боль и какая-то обреченность сквозили в его взгляде, как у смертника накануне казни.

— Гони и не останавливайся, — уже не крикнул, но приказал он, понукая самого кучера. И вновь вперился взглядом в одному ему ведомую точку.

Мужик наддал вожжами по крупу пегой кобылы, и та с неожиданной для ее чахлого вида прытью пошла рысью.

Пролетка резво вошла в поворот, как русский мат в наш обиход, и уверенно помчала дальше. Я чертыхнулась от избытка эмоций и тут же прикусила язык: если уж на «беса» этот рыжий обиделся, то… Лим же словно ничего не замечал. Сколько продолжалась эта гонка: полчаса? час? Мне тяжело судить. Лишь только когда небесную синь пронзил силуэт знаменитого шпиля, поняла — ушлый кучер, которому не дали четких указаний, домчал нас до окраин Северной Пальмиры. Тут уже меркантильная часть моей натуры дала о себе знать вопросом: «Как, собственно, будем расплачиваться-то?»

Но я молчала: сковывал страх. Таким я Лима еще ни разу не видела. Демон же, не говоря ни слова, открепил от кителя золотую медаль и отдал кучеру. Тот удивленно посмотрел сначала на Лима, потом на меня.

Извозчик открыл было рот, чтобы что-то сказать, но демон лишь холодно бросил:

— Этого более чем достаточно, — и уже обернувшись ко мне: — Пойдем.

Пролетка, едва мы оказались на булыжной мостовой, тронулась с места, а мы зашагали вперед.

— И что теперь? — я все же пересилила себя и разорвала гнетущую тишину.

— Теперь все.

Спустя долгое время Лим все же ответил. Это был не многословный мужской монолог, в котором говорящий пытается сам оправдаться перед собой. Нет. И оттого в его скупых словах было больше отчаяния и боли, чем в любом спиче.

— Я не понима…

Договорить он мне не дал, резко взяв за руку и буквально развернув лицом к себе.

— Понимаешь, это была единственная логичная, нормальная, обоснованная версия. А теперь все сначала… и самое главное — время, которое утекает сквозь пальцы.

Не отдавая себе отчета, я провела ладонью по его щеке, словно этот простой жест мог убрать отчаяние из глаз демона, разгладить морщины, что возникли от тяжелых мыслей.

— Ты сможешь найти его.

Лим перехватил мои пальцы, поднес к губам и прошептал, словно читал молитву:

— Еще никогда я так не боялся опоздать, как сейчас. Я помыслить не могу тебя потерять: если умрет дракон, то и ты…

И в этот момент я осознала со всей отчетливостью, что «завтра» для меня может и не наступить. Именно осознала, а не поняла. Мысль о том, что да, с кончиной Ника наступит и моя смерть, была в голове все эти чертовы полторы недели, но человек такое существо, что до последнего не верит: костлявая придет за ним и именно сейчас…

Я вдохнула глубоко-глубоко, как только могла. В эти самые минуты жизнь ощущалась остро, осязаемо настолько, что сам воздух был материален. Хотелось остановить момент, выпить его до дна, наслаждаясь букетом, но время не сбавляло ход.

— Я не знаю, что будет завтра, — голос Лима отчего-то враз осип, — и понимаю, что в прошлом навсегда не спрячешься. Смерть этого Ника настигнет нас в любом витке временной спирали. Но я прошу, подари мне этот вечер.

— Тебя же ищет вся местная инквизиция, амулет скоро разрядится… да ты просто сумасшедший!

Я говорила одно, но думала совершенно другое.

— Всего два часа. Прошу.

— Да, — простое и короткое. Заставившее исчезнуть из взгляда демона отчаяние.

Себя я убеждала тем, что даю согласие исключительно ради того, чтобы рыжий отвлекся от мыслей о расследовании, переключился. Ведь если думать каждую секунду об этом маньяке, можно просто сойти с ума. Как Лиму, так и мне.

— И все же что ты задумал? — спустя какое-то время не выдержала я, когда мы шли по набережной, купающейся в лучах вечернего солнца.

— Воспользоваться одним советом, — собеседник хитро улыбнулся и сменил тему: — У нас в запасе не так много времени, но надеюсь, ты не откажешься поужинать со мною?

* * *

Закатный вечер пламенел в оконной раме. Примечательно было уже само стекло: большое, декорационное, с респектабельной надписью: «Донон» и видом на набережную Мойки. Вода реки играла множеством теплых вечерних бликов, а город на противоположном берегу напоминал вечернюю красавицу, которая вот только влюбилась и оттого стала манящей и соблазнительной вдвойне.