Почему мы болеем. Откровенный разговор биолога с верующими и неверующими - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Сорокина cтр.№ 28

• Не принимайте ненужных препаратов без назначения врача, которому доверяете.

• Не тратьте здоровье и нервы на события и ситуации, на которые не можете повлиять.

Сохраняйте оптимизм.

Дэвид Агус

Мудрец должен считать здоровье величайшим благословением. Но он должен также знать, как из болезней извлечь пользу.

Гиппократ

Когда говорят о чем-то очень личном и интимном, в последнюю очередь думают о смерти. Во-первых, в голову приходит игривая мысль об отношении полов. Потом – об отношении с Богом. А почему?

В действительности же самые личные переживания в жизни каждого человека – это (не бойтесь!) рождение и смерть. В акте рождения принимает непосредственно участие еще один человек, твоя родная мама, но в момент окончания жизни человек остается один на один со смертью, той, которой, в сущности, нет. И это переживание – только его, он им ни с кем и никогда не сможет поделиться. Мы боимся смерти. Может быть, поэтому оставляем умирающего одного? Отвозим его в больницу – нет, конечно, из лучших побуждений. Уверяем себя, что его там подлечат, врачи знают, что делать, это их долг, они должны спасти. И мы смиряемся, что так же однажды поступят с нами.

В последнее время мы стали гуманнее. По крайней мере в отношении родов. Раньше считалось, что, как только начались роды, надо вести роженицу в больницу и там оставить ее под наблюдением специально обученного квалифицированного медицинского персонала. Наиболее заботливому будущему папе предписывалось нервно ходить под окнами роддома, напряженно вглядываясь в окна и периодически топчась у информационного окошка в ожидании счастливого сообщения о поле, росте и весе наследника.

Сейчас же ситуация, слава богу, изменилась! Оказалось, что появление ребенка на свет Божий – дело не только женщины, но и пары, которая ожидает своего младенчика. И что, подготовившись, папа может находиться в родильной палате, не оставляя свою любимую в полном распоряжении посторонних людей. Хотя, конечно, такое решение может принимать только супружеская пара.

Помню, как удивились мои заокеанские англоязычные знакомые, когда узнали, что у нас, как правило, не принято, чтобы муж присутствовал при родах. Как, оставить любимую женщину и с трепетом ожидаемое потомство в этот ответственный момент одну, только с медицинским персоналом?! Когда ей больно, страшно и, может быть, ей предстоит испытать необычные и, возможно, не самые приятные ощущения. А вокруг будут чужие люди, которые только исполняют, лучше или хуже, свой профессиональный долг. Но они никогда не смогут оказать женщине такую душевную поддержку, дать тепло, как ты, единственный. Для них она все равно пациентка, одна из многих. Но сейчас все меняется. Многие папы не пускают дело на самотек, а лично контролируют процесс, находясь рядом и оказывая необходимую защиту и поддержку. Кстати, многие считают, что это дисциплинирует врачей, и число акушерских ошибок при партнерских родах существенно меньше.

Но как облегчить последние часы и минуты человека, лежащего на смертном одре, многие из нас не знают. Рассказывают, что раньше была традиция собираться вокруг ложа умирающего отца семейства. Каждый получал наставление, прощался с дорогим родственником, и тот отходил в мир иной, выполнив до конца свой долг и не покинутый в последние часы самыми близкими.

Если умирал христианин, то у его постели находился священник, который читал отходную и помогал душе в сокровенный момент беспрепятственно покинуть бренное тело, скинув его, как износившееся платье, негодное к починке. Сейчас эти традиции утеряны. Мы даже не представляем себе, что делать, когда оказываемся в такой ситуации, и способны только вызвать «скорую». Мол, врачи знают, их учили. Да нет, они знают не больше нашего. Разве такие врачи, как Антоний Сурожский, митрополит, которого многие называют Сергеем Радонежским наших дней.

До того как полностью посвятить себя божественному служению, он окончил медицинский факультет, был врачом и видел очень много смертей в двух войнах. Ему не раз приходилось провожать в последний путь неприметных солдатиков и важных государственных деятелей. И все они были равны: в ожидании смертного часа душа скорбит смертельно, как, может быть, у Богочеловека в Гефсиманском саду. Антоний Сурожский мог оставаться у постели умирающего целую ночь, до конца, держа его руку, только чтобы не оставлять его одного. Они договаривались, что пока у того будут силы, они будут разговаривать, а потом умирающий будет сообщать пожатием руки, что он жив. И только когда его рука не ответит на очередной вопрос, заданный рукой друга, хотя бы слабым шевелением, только тогда врач отойдет от его постели.

Умирает старый еврей, все семейство собралось в его каморке. Слабеющим голосом он спрашивает:

– А сын здесь?

Ему отвечают:

– Да, здесь.

– А младший сын? – ему снова отвечают положительно.

– А жена?

– Да, – отвечают ему печально. – Все собрались здесь.

И так несколько раз. Тогда он вдруг поднимает голову и возмущенно спрашивает:

– Так кто же остался в лавке?

Можно привести множество анекдотов о том, как еврейское семейство в полном составе собиралось у постели умирающего главы. Вы найдете их на страницах в этой главе.

Заметим, что еврей из анекдота про лавку, наверное, был совсем другой, не из рода раввинов Эриха Фромма, которые, наоборот, ради успешной торговли не хотели покидать дом даже на три дня, потому что это отвлекало их от чтения Талмуда.

Возможно, такое количество анекдотов мудрые евреи сочиняют про себя сами? Чтобы показать свое единство и силу, раз уж они шутят по поводу смерти? Или чтобы снизить накал страстей, когда такая ситуация происходит с кем-то из близких людей? Вот почему, кстати, у нас так много добрых сказочек про медведей. Тут тебе и «не садись на пенек, не ешь пирожок, неси бабушке, неси дедушке», – это Маша из короба мишке говорит. И сказка про трех медведей. Помню, мы подростками в музыкальной школе рассказывали классическую версию немного по-другому. Как она звучала, посмотрите на следующей странице.

Мы поняли всю мудрость наших предков, сочинявших сказки про добрых мишек, когда встретились с ними на Камчатке и наслушались от местных жителей реальных, а не выдуманных страшных рассказов про них. Могу сказать, что только тогда довелось услышать, как громко может кричать от страха взрослый и храбрый человек. Наверное, наши предки, настрадавшись от них, боялись медведей, как огня, вот и защищались словом, как могли.

Пошла Машенька в лес и заблудилась. Набрела на избушку, в которой жили три медведя. Она посидела на большом стуле, поела из средней миски и легла спать в маленькую кроватку. Пришли три медведя. Самый большой пробасил очень грубым распевным голосом: