Почему мы болеем. Откровенный разговор биолога с верующими и неверующими - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Сорокина cтр.№ 23

Сразу вслед за этим к моей койке прибежала женщина в белом халате – она оказалась главврачом – и стала грозно спрашивать, почему я хочу отказаться от ребенка и оставить ее в роддоме, ведь у нее не такая уж серьезная патология. Я, конечно, сразу заверила ее, что ни о чем подобном не думала, и в пылу оправданий пропустила мимо ушей ее фразу о нездоровье дочки. Никогда до тех пор мне не приходилось видеть вблизи новорожденных деток, они совсем не такие, как подросшие малышки, которых гордые мамы вывозят в колясках на прогулку. На вид мой ребенок был вполне здоров, у него были крохотные пальчики, носик в пупырышек и очень глубокие глазки, смотрящие на мир очень осознанно. Конечно, меня огорчали первые неудачи с грудным вскармливанием, но дома все более или менее вошло в свою колею. Ребенок хорошо сосал, стал быстро держать головку, улыбался, внимательно следил за движущимися предметами. Поэтому, когда дочке исполнился месяц, и мы принесли ее на плановое обследование в детскую поликлинику, слова невролога прозвучали как гром среди ясного неба.

Мы развернули дочурку на пеленальном столике в кабинете, врач склонилась над ней, и ее лицо стало злым. Она проделала несколько пассов руками, потом небрежно закидала дочку нашими кружевными белейшими пеленками, как тряпьем, и повернулась к нам. Узнав, что мы с мужем оба медики, она сказала примерно следующее. Мол, говорю вам, как коллегам, по дружбе: у вашего ребенка нарушены «пирамидальные» пути в мозге (таких, кстати, нет, есть пирамидные. – Прим. автора), она никогда не будет сидеть, ходить и тем более говорить. Зачем вам на всю жизнь связываться с инвалидом, ухаживать за ним до конца своих дней, откажитесь от нее. Вы молодые, родите себе другого ребенка, нормального и здорового.

Наверное, не стоит говорить, что после таких слов диагноза этого, так сказать, специалиста у меня пропало молоко, а мы бросились по знакомым врачам. Уже до первого визита мы твердо решили, что это наш ребенок, и каким бы он ни был, мы его не предадим и не бросим. Будет неправдой сказать, что нам была приятна мысль, что мы будем ходить за инвалидной коляской с овощем, принимая сочувствие или раздражение окружающих. Но выбор был сделан твердый и однозначный. Настоящие врачи в один голос заверили нас, что да, некоторые нарушения обнаруживаются, но они есть у каждого третьего городского младенца, и при правильном лечении и определенных усилиях ребенок вырастет не хуже других. Разумеется, они оказались правы. Дочка росла умненькой не по годам, была отличницей в школе, многие считают ее красавицей, она закончила престижный вуз, а сейчас уже работает, живет отдельно и строитсвою семью. А того невролога, которая делала зловещие прогнозы, вскоре уволили из поликлиники за профнепригодность.

О чем все это говорит? О некомпетентности врача, с которой можно столкнуться в любом лечебном заведении? Можно назвать признаки, позволяющие с достоверностью отличить хорошего врача от такого горе-специалиста. Прочитайте их описание на с. 203. Но данная ситуация преподнесла и еще один урок. Как часто мы не ценим то, что нам дано! Нам нужно хорошенько получить по голове, чтобы мы осознали свое счастье. Тогда, после слов детского невролога-неуча, я уже представила свою будущую жизнь, полностью посвященную дочери: бесконечные процедуры, боль, незначительные улучшения, все увеличивающиеся размеры памперсов и неистребимый запах, вечный скорбный вид, отчаяние и компания несчастных мам тяжелобольных детишек… И так день за днем, год за годом, без отдыха и просвета.

Бог миловал! И когда что-то вдруг заболит и не очень хочется идти на работу, мысль о том, что работы могло бы и не быть вообще, а моя жизнь и жизнь моей дочки могла быть совсем иной, очень мобилизует и подстегивает. Верующие в таком случае воскликнут: «Аллилуйя, слава тебе, Боже!»

А вы часто благодарите Его за то, что у вас есть глаза, ноги-руки, работающие мозги и прочие части тела, что ваши родные живы и чаще, все-таки здоровы. А если что-то идет не так, как мы сетуем и огорчаемся, вместо того чтобы подумать, каким богатством мы обладаем, и сколько несчастных людей лишены тех очень многих человеческих радостей, которые доступны нам, несмотря на некоторые недомогания, травмы или болезни. Да, говоря об этом, я основываюсь на личном опыте, и лучше вам поверить мне на слово, а не пережить подобную ситуацию самим.

Выскажу парадоксальное соображение. Думаю, что перспектива сохранить здоровье тем, кто живет в России, в целом лучше, чем в любой стране с развитой системой медицинского страхования и медицинского обслуживания, на которое отпускается громадная куча денег из государственного и частного бюджетов, а также из собственного кармана среднестатистических граждан. Только не возмущайтесь, пожалуйста, сразу. Хотя медицина и постулирует, что она имеет дело со здоровьем, на самом деле это вовсе не так. В разных странах определения здоровья крутятся вокруг физического и социального благополучия индивидуума, но здравоохранение почти любой страны, хоть и имеет в своем названии отсылку к заветному желанию каждого без исключения человека быть здоровым, на самом же деле преимущественно разбирается в болезнях. Хотя формально и есть такой раздел, как профилактическая медицина, правда, бюджет пропаганды здорового образа жизни даже близко не стоит к расходам на разработку новых лекарственных препаратов и методов лечения. Но ведь здоровье нельзя определить как отсутствие болезни.

Меня иногда спрашивают, не хотела ли я в детстве стать врачом, но диагностика и лечение не приближают к пониманию глубоких истоков болезни и сути жизни. Я училась на Биологическом факультете Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, а после окончания учебы поступила в Центральный Ордена Ленина Институт гематологии и переливания крови Минздрава СССР. По понятным причинам институт многократно переименовывался, и диссертацию я защитила на том же месте, но назывался он уже Всероссийский гематологический центр РФ (так что моя трудовая книжка отражает вехи истории нашей страны). Профиль учреждения, конечно, не изменялся, и моя диссертация была посвящена медицинской тематике. Поэтому я, конечно, медик, но не врач. Я разбираюсь в основах болезней и их причинах как физиолог, но не имею права ставить диагноз и лечить, поскольку таким правом обладают только специалисты-медики, имеющие врачебный диплом. Никогда не хотела закончить медицинский вуз, потому что врачи имеют дело с болезнями.

Наверное, это было неискоренимое желание любого человека узнать, как устроена жизнь – не вообще, а та, которая есть «способ существования белковых тел…» с сопутствующим ему размножением, движением и обменом веществами и энергией с окружающей средой. Примерно так звучит научное определение жизни в вольном пересказе. Со временем это грубое, приведенное выше в кавычках определение жизни, которое было дано еще Фридрихом Энгельсом, перестало удовлетворять, и, как и ко многим, пришло понимание того, что жизнь без души и духа, которые составляют самую ее сердцевину, – просто бессмысленное существование тела. Возможно, атеист в этом усомнится. Однажды очень древний седенький и сгорбленный батюшка сравнил некрещеного и невоцерковленного человека с холодной гипсовой статуей рядом с живой верующей душой. Верующий может понять все, что понимает и знает человек, пытающийся прожить без Бога, а наоборот не получается.