Рожденный бежать - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Макдугл cтр.№ 23

М-да. Пятьдесят мешков кукурузы — не так уж много для одной-то деревни… но по крайней мере их наличие гарантировано. А если бы им сколотить команду, вот тогда, может, оно бы как раз…

—У нас тут есть еще несколько бегунов, тоже очень быстрых, — поведали они Фишеру. — Может, кто и сгодится?

— Давайте без самодеятельности, — отрезал Фишер. — Хватит и вас двоих.

Скажу вам по секрету, Пескадор уже давно работал по схеме социальной инженерии: набирая бегунов из как можно большего числа разных деревень, он надеялся стравить одних тараумара с другими. Пускай гоняются друг за другом, размышлял он, и выиграют «Ледвилл», так сказать, за ту же цену. План был остроумный… и абсолютно провальный. Ведь если бы Фишер лучше знал культуру тараумара, то давно понял бы, что состязание в беге не разобщает деревни, а объединяет их. Для соплеменников, живущих далеко друг от друга, это был способ укрепить родственные и приятельские связи и показать всем, что каждый обитатель каньона в достаточно хорошей форме, чтобы прийти на помощь в случае крайней необходимости. Конечно, там витает и дух соперничества, но без него не обходится даже семейный футбол по утрам в День благодарения. Итак: тараумара рассматривали состязание в беге как праздник дружбы, а Фишер — как поле битвы.

Мужчины против женщин, деревня против деревни, начальник трассы против руководителя команды бегунов: в течение нескольких минут по прибытии в Ледвилл Фишер сражался на трех фронтах. Ну а затем, засучив рукава, он приступил к делам насущным.

— Эй! Не возражаешь, если мы сфотографируемся вместе? — спросил какой-то участник ледвиллского марафона, заметив тараумара, объявившихся в городе до начала соревнования.

— Конечно, — ответил Фишер. — А у тебя есть двадцать баксов?

— За что? — удивился бегун.

— За преступление против человечности. За то, что «белые парни» веками использовали тараумара и других туземцев в своих интересах. А если тебе это не по нутру, тем хуже для тебя. Мне плевать на всех, кто гужуется вокруг этого супермарафона. И мне плевать на белых людей. Я хочу, чтобы тараумара надрали задницу этим белым.

Белая задница? Странно! Вроде бы совсем недавно он все же имел возможность извернуться и взглянуть на собственный зад. Кстати, а зачем он сам оказался здесь: ради соревнования или ради войны?

Никто не мог поболтать с тараумара или хотя бы похлопать кого-нибудь из них по спине и сказать: «Удачи тебе!» — без того, чтобы между ними не втиснулся Пескадор. Даже Энн Трейсон наткнулась на стену враждебности.

— Рик держал тараумара в какой-то непонятной и никому не нужной изоляции, — впоследствии жаловалась она. — Он даже не позволял нам говорить с ними.

Менеджмент обувной компании Rockport был озадачен. Они только что запустили в производство новую модель кроссовок для бега по бездорожью, и вся маркетинговая кампания была завязана на ледвиллские состязания. Эти кроссовки даже получили название «Ледвиллский бегун». Когда Рик Фишер призывал их стать спонсорами («Учтите, что это он приходил к нам», — рассказывал мне тогдашний вице-президент компании Rockport Тони Пост), компания Rockport ясно и определенно заявила, что тараумара будет отведено большое место в рекламных материалах. Rockport сделает взнос наличными, а тараумара за это должны носить бананово-желтые туфли, работать статистами, появляться кое в какой рекламе. Подходяще?

— На все сто, — согласился Фишер.

— Потом я добрался до Ледвилла и встретил там этого странного парня, — продолжал Тони Пост. — Какой-то обиженный капризный ребенок! В этом и заключалось противоречие. Там были эти по-настоящему кроткие люди, которыми управляла худшая из американских культур. Это было похоже на…

Пост сделал паузу, подбирая сравнение, и в наступившей тишине было почти слышно, как мысль зарождалась и оформлялась у него в голове.

— Похоже, он завидовал тому, что они привлекли всеобщее внимание.

Итак, пока вокруг них со всех сторон кипели страсти, тараумара попыхтели своими сигаретками и бочком пробрались — наряду с другими бегунами, собравшимися перед зданием ледвиллского суда, — на то самое место, где когда-то вешали конокрадов. Посреди крепких объятий и рукопожатий, где царил дух товарищества по принципу «мы те, кто готов идти на смерть», сплачивавший бегунов, когда начался обратный отсчет времени, тараумара выглядели чужими и одинокими.

С лица Мануэля Луны исчезла добродушная улыбка, и оно стало непроницаемо суровым. Хуан Эррера поправил шапочку Rockport и переступил ногами в новых ярко-желтых «рокпортах» на толстой подошве за 110 долларов. Мартимано Сервантес съежился в своей шерстяной накидке для морозных ночей в Скалистых горах. Энн Трейсон вышла и встала впереди их всех, расслабилась и устремила взгляд в темноту перед собой.

Тому, кто тело свое любит больше господства над империей, часто даруется ее опека.

Лао-цзы. Дао дэ цзин

Доктор Джо Виджил, одинокий волк шестидесяти пяти лет, грел ладони о кружку с кофе, ожидая первых лучиков карманных фонариков, прыгающих между деревьями прямо в его сторону

Поблизости от Ледвилла не водилось никакого другого первоклассного тренера, потому что никакой другой первоклассный тренер не смог бы спокойно взирать на то, что творилось в этом гигантском полоумном убежище в Скалистых горах. Членовредители, мерзкие ублюдки или как еще они там себя величают — какое вообще отношение они имеют к настоящему бегу? К олимпийским соревнованиям по бегу? Если говорить об отношении к спорту, то большинство тренеров по легкой атлетике ставят супермарафон где-то между пожиранием чего-то на скорость и садомазохизмом как видом активного отдыха.

Красота, подумал Виджил, притопывая, чтобы согреться. Дуйте вперед и отдыхайте и предоставьте мне этих придурков.

Успех Виджила объяснялся просто: ни один тренер не относился более бдительно к выявлению имеющих решающее значение мельчайших деталей, какие любой другой на его месте прозевал бы. Таким он был всю свою пронизанную духом соперничества жизнь, уже с тех пор, когда был хилым латиноамериканским ребенком, пытавшимся в средней школе играть в футбол в рамках ассоциации, в которой вообще было мало латиноамериканцев, не говоря уж о таких тщедушных, как он. Джо Виджил не мог превзойти в силе куски мяса по другую сторону линии, поэтому превосходил их в мастерстве; он изучал тонкости использования нужных средств для достижения цели, приемы выхода вперед и координации, вычисляя, как ставить ноги, чтобы неожиданно пружинисто вскакивать из полуприседа. Ко времени окончания колледжа латиноамериканский задохлик был лучшим в ассоциации защитником. Потом он занялся легкой атлетикой и применил свой безотказный собачий нюх, чтобы стать величайшим умом в беге на длинные дистанции за всю историю Америки.

Поиски Виджилом, доктором философии и обладателем двух ученых степеней магистра, утраченного искусства бега на длинные дистанции заводили его в российскую глухомань, высоко в горы Перу и далеко за все высокогорья Восточно-Африканской зоны разломов в Кении. Он хотел выяснить, почему русским спринтерам запрещают сделать хоть один шаг на тренировке, пока они не сумеют спрыгнуть с шестиметровой лестницы, приземлившись на голые ступни, и как шестидесятилетние козопасы в исторической крепости Мачу-Пикчу в Перу якобы могут подниматься в Анды на голодной диете, состоящей из йогурта и трав, и как японские бегуны, которых тренировали Судзуки-сан и Кондэсан, сумели с помощью какой-то таинственной алхимии превратить медленную спортивную ходьбу в быстрый марафонский бег. Он отслеживал старых мастеров и использовал их мысли, «всасывая» их секреты до того, как они унесут их с собой в могилу. Его голова представляла собой отдел Библиотеки конгресса, посвященный науке бега, большая часть которой, исчезнув почти со всей планеты, сохранилась в его памяти.