Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Джейн Смит cтр.№ 12

И дверь тихо закрылась.

Волоски на шее Бонни встали дыбом. Это была Сила, причем такая мощная, что экстрасенсорные чувства Бонни онемели от потрясения. Чтобы перенести Кэролайн по воздуху – а она была не маленькой девушкой… – да, для этого требовалась колоссальная Сила.

Не исключено, что Стефан изменился не меньше, чем Елена. Бонни взглянула на Елену и почувствовала, что спокойное озеро покрылось рябью. Из-за Кэролайн.

«Все, хватит об этом думать, – решила Бонни. – Лучше сделаю что-нибудь, чтобы тоже заслужить „спасибо“ от Стефана».

Она похлопала Елену по коленке, а когда та обернулась, Бонни поцеловала ее.

Елена прервала поцелуй очень быстро, словно боясь снова устроить бедлам. Но Бонни сразу поняла, что имела в виду Мередит, когда сказала, что здесь нет ничего сексуального. Было ощущение, что Елена изучает ее, используя все органы чувств. Когда Елена отстранилась, она сияла, как и после поцелуя с Мередит, а всякое ощущение неловкости было снято чистотой этого поцелуя. Более того, Бонни показалось, что какая-то часть гармонии Елены передалась и ей.

– …лишний раз подумать, прежде чем брать ее с собой, – говорил Мэтт, обращаясь к Стефану. – Прости, что я встрял. Но я знаю Кэролайн – она могла еще полчаса здесь разоряться и так никуда и не уйти.

– Ну, этот вопрос Стефан решил, – сказала Мередит. – Или Елена тоже поучаствовала?

– Нет, только я, – сказала Стефан. – Мэтт прав: она могла стоять здесь и говорить до бесконечности. А я предпочитаю, чтобы Елену не оскорбляли в моем присутствии.

«Зачем они все это говорят?» – удивилась Бонни.

Мередит и Стефан были последними людьми на свете, которых можно было заподозрить в любви к светской болтовне, – но они сейчас обменивались фразами, в которых не было совершенно никакой необходимости. Вдруг она поняла: это ради Мэтта, который медленно, но решительно шел по направлению к Елене.

Бонни легко и стремительно снялась с места – практически вспорхнула. Потом она умудрилась пройти мимо Мэтта и не посмотреть на него, после чего присоединилась к болтовне (или, точнее, почти болтовне) Мередит и Стефана. Все сошлись на том, что Кэролайн – неопасный враг: она никак не может уяснить, что все ее интриги против Елены регулярно бьют по ней самой. Бонни не сомневалась, что прямо сейчас Кэролайн задумывает новую интригу против них всех.

– Она ведь, в сущности, очень одинока, – говорил Стефан, словно пытаясь хоть как-то оправдать ее. – Ей хочется, чтобы ее любили, причем всю и без всяких условий, – а все равно вокруг нее вакуум. Получается, что всякий, кто узнает ее поближе, перестает ей доверять.

– Да, она заранее обижена на весь мир, – согласилась Мередит. – Но могла же она проявить хоть какую-то благодарность. Как-никак неделю назад мы спасли ей жизнь.

«Они правы, но дело не только в этом», – подумала Бонни. Интуиция пыталась о чем-то ей сказать – например, что с Кэролайн могло что-то случиться еще до того, как они ее спасли, – но она так разозлилась на нее из-за Елены, что отмахнулась от внутреннего голоса.

– А с какой стати кто-то должен ей доверять? – спросила она у Стефана и украдкой оглянулась. Было понятно, что теперь Елена узнает где угодно и Мэтта, а сам Мэтт явно находился в полуобморочном состоянии. – Она красивая, это правда, но, кроме красоты, в ней нет ни-че-го-шень-ки. Она ни разу ни о ком не сказала доброго слова. Вечно играет в какие-то игры, и… ну да, я знаю, никто из нас не ангел… но она все игры затевает только затем, чтобы поставить других в дурацкое положение. Я понимаю, она запросто может заполучить практически любого парня, какого захочет… – Бонни вдруг почувствовала острый укол ревности и заговорила громче, пытаясь заглушить это чувство, – но, если разобраться, все девушки как девушки, а Кэролайн – это просто пара длинных ног и пара больших…

И тут Бонни замолчала, потому что Мередит и Стефан замерли, и у них на лицах появилось абсолютно одинаковое выражение: «Господи, только не это».

– И пара чутких ушей, – произнес за спиной у Бонни звенящий от ярости голос. У Бонни екнуло сердце.

Вот что бывает, когда отмахиваешься от предзнаменований.

– Кэролайн…

Мередит и Стефан сделали все, чтобы свести к минимуму жертвы и разрушения, но было поздно. Длинные ноги Кэролайн прошагали через всю комнату, а лицо у нее было такое, как будто она не хотела, чтобы ее ступни прикасались к полу в комнате Стефана. При этом свои туфли на высоких каблуках она почему-то держала в руках.

– Я вернулась за темными очками, – сказала она все тем же звенящим голосом. – И услышала достаточно, чтобы понять, что на самом деле обо мне думают мои так называемые друзья.

– Нет, не достаточно, – в Мередит мгновенно проснулся оратор, а у Бонни так же мгновенно отнялся язык. – Ты услышала разговор раздраженных людей, которых ты только что оскорбила, и им нужно было выпустить пар.

– И вдобавок, – сказала Бонни, к которой неожиданно вернулся дар речи, – ну признай сама, Кэролайн: ты ведь хотела послушать, что мы говорим. Поэтому-то и сняла туфли. Ты стояла за дверью и подслушивала. Скажешь, нет?

Стефан закрыл глаза.

– Это моя вина. Я должен был…

– Нет, не должен, – оборвала его Мередит и добавила, обращаясь к Кэролайн: – Если ты назовешь мне хоть одно произнесенное нами слово, где было вранье или преувеличение… Ну разве что, за исключением того, что сказала Бонни, но Бонни… Ладно, Бонни – это Бонни. Короче: если ты назовешь мне хоть одно слово, которое произнес кто-то другой и которое было бы враньем, я тут же попрошу у тебя прощения.

Кэролайн не слушала ее. Кэролайн дергалась. У нее начался нервный тик; ее миловидное личико исказилось судорогой и побагровело от ярости.

– А ты попросишь у меня прощения, – сказала Кэролайн и обернулась вокруг своей оси, ткнув в каждого острым ногтем указательного пальца. – Вы все скоро пожалеете. А ты, – сказала она, глядя на Стефана, – если хоть раз еще попробуешь отрабатывать на мне свои вампирские приемчики, имей в виду: у меня есть друзья. Очень крутые друзья. И им будет интересно об этом узнать.

– Кэролайн, ты сегодня подписала клятву…

– Я плевать на нее хотела.

Стефан встал. В маленькой комнатке с пыльными окнами было уже темно, и его тень от стоящего у кровати ночника легла прямо перед ним. Бонни увидела эту тень, и волоски на руках и шее у нее поднялись. Она ткнула Мередит. Тень была очень черной и очень большой. Тень Кэролайн была бледная, прозрачная и маленькая – пародия на тень Стефана.

Ощущение грядущей грозы вернулось. Бонни задрожала; она пыталась унять дрожь, но не могла; она чувствовала себя так, как будто ее бросили в ледяную воду. Холод пробрался до самых костей и теперь слизывал остатки тепла, слой за слоем, как прожорливый великан, и вот ее уже била крупная дрожь…

В сумраке с Кэролайн что-то происходило… Из нее что-то сыпалось, или в нее что-то входило… – а может, и то и другое одновременно. В любом случае, это что-то было совсем рядом с ней – и рядом с Бонни тоже. Напряжение становилось невыносимым, Бонни чувствовала, что задыхается, а ее сердце бешено заколотилось. Мередит – рассудительная, благоразумная Мередит – беспокойно заерзала рядом с ней.