Лебединое озеро Ихтиандра - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 29

– Наверное, она опоздала на встречу, – предположила Рената.

Но я не согласилась:

– Секунду назад вы сказали, что Евгения Михайловна позвонила в четверть первого.

Рена закатила глаза.

– Господи! Какая разница!

– Большая, – уперлась я. – Вам не приходило в голову, что Евгения соврала?

В комнате воцарилась тишина.

– Зачем? – удивилась Софья.

– Интересный вопрос, – кивнула я, – и правда, зачем? Еще меня смущает ситуация с певцом. Лера отказалась служить домработницей у соловья шоубиза, свое решение она мотивировала маленькой зарплатой и огромным объемом работы.

– Дурочка! – воскликнула Рената.

Я выехала из ниши.

– А теперь смотрите, что получается. Дадим Назаровой фору, Лера в состоянии паники в одиннадцать тридцать покидает магазин. Я верю кассиршам: они почти одинаковыми словами описали поведение Валерии. Паспорт в стиралке, губная помада в СВЧ-печке, пудреница в холодильнике, – все свидетельствует о неадекватности Назаровой, она в ужасе.

– Некоторые люди могут в одночасье сойти с ума, – заметила Софья.

– Реактивный психоз, – согласилась я, – но от него без помощи врача не избавиться. Лера же едет к Евгении Михайловне, успев за полчаса пересечь весь город. Но ведь у нее нет с собой сумки. Где она взяла деньги на метро?

– Небось положила кошелек в карман, – пожал плечами Эдуард, – не стоит искать кошку там, где ее нет. Даша, успокойтесь, Валерия стала жертвой грабителя.

– Сумки при ней не имелось, – твердила я, – она шла с пустыми руками, была небогато одета, без украшений. На такую не нападут даже наркоманы. Ее намеренно убили.

Софья прикрыла рот ладонью, Рената достала из кармана пачку сигарет и щелкнула зажигалкой.

– Милиция разберется, – сказал Эдуард. – Мы не должны мешать специалистам. Увы, Валерии более нет, и, простите, не наше это дело, почему она умерла. Давайте подумаем о Насте. Малышка не очень-то занервничала, когда я ей вечером объявил, что мама сильно опаздывает, а утром рано уедет искать работу. Девочка не очень эмоциональна, она приучена к холодности матери. С одной стороны, это плохо. С другой – будет ли для малышки сильной травмой известие о смерти Леры?

– Дашенька купила нам чудесную стиральную машину! – вдруг вспомнила Софья. – Самую дорогую из возможных, настоящее импортное качество фирмы «Кок».

– Вы очень щедры, – опять похвалил меня Эдуард.

– Ужин готов! – закричал Вадим.

– Пойдемте скорей, – засуетилась хозяйка. – Вадим нервничает, если горячее остывает.

Во время ужина я постоянно поглядывала на Настю и вынуждена была признать правоту Эдуарда. Девочка не выражала беспокойства по поводу отсутствия Валерии, лишь в самом конце трапезы вдруг спросила:

– А где мама?

Софья начала комкать салфетку, Рената, решившая поужинать в приюте, опустила глаза, Эдуард схватил чашку и стал сосредоточенно пить чай. Ситуацию спас Патрик.

– Мама приедет поздно, а завтра рано уйдет. Ты взрослая девочка, поэтому спокойно заснешь. Утром я отвезу тебя к доктору, он вылечит твои ушки.

Настя, сосредоточенно смотревшая на губы психолога, отреагировала только на последнюю фразу Патрика:

– Я стану как все? Завтра?

Психолог ответил честно:

– За один день не получится. Но надо начать. Пошли, я включу тебе мультик.

Около десяти вечера я спустилась в сад. За мной важно вышагивала Афина и семенил Рип.

– Сделай одолжение, пописай на улице, – попросила я щенка, – неприлично делать лужи в спальне.

Собаки побежали в глубь участка, я в кресле поехала за ними. Софья старается экономить, территория приюта освещена плохо, я сидела почти в темноте и тишине. В сентябре птицы не поют так, как в мае, не стрекочут кузнечики: осенью животный мир не суетится, бережет силы для долгой зимы.

Внезапно за спиной раздался кашель. От неожиданности я привстала, почувствовала сильную боль в левой ноге и с коротким вскриком шлепнулась обратно.

– Напугал вас? Простите, я не хотел, – сказал Патрик, появляясь в зоне видимости.

Я перевела дух.

– Ерунда.

Психолог сел на расположенную рядом скамейку.

– Вы совсем ничего не боитесь? Мышей? Пауков? Жаб? Червяков? Тараканов? Одна моя знакомая падала в обморок при виде гусеницы.

Я засмеялась.

– Господь наградил меня сыном и дочкой, которые обожают разную живность. У нас кто только не жил! Удав, паук-птицеед, рыбы, лягушки, не говоря уж о кошках-собаках-хомячках-ежах. Дети первые месяцы преданно заботились о питомцах, но потом им надоедало чистить клетки, мыть хвосты-лапы, и в этот процесс приходилось включаться мне.

– А как насчет крови? – прищурился Патрик. – Или уколов? Вы способны в живого человека иголку вогнать?

Я развеселилась еще больше.

– В некоторых людей – с огромной радостью. Если всерьез, то, как все собачники, я умею делать инъекции, а как мама двоих детей, научилась перевязывать раны, лечить ухо-горло-нос, ставить банки. Не стану орать от ужаса при виде разбитой головы, окажу первую помощь и отвезу человека в больницу. Моя лучшая подруга – хирург, когда она училась в медвузе, мне приходилось гонять ее перед экзаменами по билетам, поэтому я нахваталась разных знаний. Конечно, не могу считаться даже фельдшером, я просто хорошо подкованный обыватель, который знает, что жертву ДТП лучше не двигать с места, чтобы не повредить позвоночник, а любая травма головы требует обязательного обследования на томографе, даже если у пострадавшего отличное самочувствие и ничего не болит. Возможна внутричерепная гематома, которая может привести к смерти на фоне видимого благополучия.

– Вы профи! – восхитился Патрик.

– Нет, – улыбнулась я.

– Бабы, как правило, всего боятся, – ляпнул психолог.

Меня удивило его заявление. Такое не ожидаешь услышать из уст дипломированного душеведа. Вероятно, Патрику крепко досталось от какой-то представительницы женского пола. Я мягко сказала:

– Я бесстрашна.

– Не верю! – возбудился собеседник. – Болезни, потеря денег, статуса, старость – этого опасаются все.

Я погладила ручку кресла.

– На здоровье я не жалуюсь, если заболею, вылечусь или научусь жить с хворью. Владею в совершенстве иностранным языком, без средств не останусь, всегда могу заняться репетиторством. Не хочу сказать, что это моя мечта, но на хлеб с маслом и сыром заработаю спокойно. На статус мне глубоко наплевать, я патологически не амбициозна. Что касается старости, то в ней есть своя прелесть. Пожилая дама легко притворится глухой, слепой, не услышит и не увидит ничего из того, чего не хочет видеть или слышать.