Рапсодия ветреного острова - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 7

Лишь гораздо позже Мэгги задалась вопросом, почему она подумала о ловле злых духов в тот самый вечер, когда наконец решила отпустить их на волю.

Ноблесвилль, Индиана

Июнь 2009 года

Эмми сидела на полу «Страниц Пейдж», книжного магазина, которым ее мать управляла с тех пор, когда она еще была маленьким ребенком. Она открывала коробки и вносила названия книг в электронный каталог магазина. Прошло полгода с тех пор, как Бен вернулся из Афганистана в накрытом флагом гробу и упокоился рядом со своим отцом и безликими предками, любившими землю, которую они обрабатывали больше ста лет. Дни сменяли друг друга, но Эмми их не замечала, лишь переворачивала листки календаря. Даже смена времен года не привлекала ее внимания, пока Пейдж не начинала настаивать, чтобы Эмми убрала зимние свитера и начала носить хлопковые платья с короткими рукавами.

Ее горе было похоже на безмолвное существо – невидимый вирус, пожиравший ее изнутри, но почему-то не оставляющий внешних следов. Каждый раз, когда Эмми смотрелась в зеркало, она ожидала увидеть в его отражении нечто серое и увядшее или черную дыру на месте своего лица. Горе стало для нее таким же естественным, как дыхание; она не могла проснуться или заснуть без гнетущего чувства одиночества, давившего как чемодан, который она никак не могла распаковать. Ночью ей не снились сны, но после пробуждения она была уверена в том, что слышала тихие шаги в спальне, хотя и не знала, приближались они или отдалялись. И каждое утро она заставляла себя лежать с закрытыми глазами в постели, надеясь хотя бы один раз увидеть Бена – ведь это его шаги она слышала ночью.

Эмми становилось немного легче, когда она погружалась в книги, заполнявшие магазин ее матери. Немые слова на печатных страницах утешали ее точно так же, как в детстве, и она была только рада в одиночестве расставлять книги по полкам. Клиентов и сочувствующих она оставляла матери, находя покой в пыльной задней комнате. Боль и пустота не могли ее здесь отыскать, в этой комнатушке она могла думать о своем.

Время от времени Эмми думала о том, что хорошо бы было ей снова начать жить той жизнью, которую она планировала для себя до встречи с Беном. Имея степень магистра библиографии, она когда-то мечтала стать библиографом музея или университета с большой коллекцией манускриптов и редких книг. Радость, которую она испытывала от кропотливого проникновения в прошлое посредством изучения выцветших слов и хрупких бумажных страниц, стала неожиданностью для многих жителей маленького городка, но не для ее матери. В конце концов, Пейдж назвала свою дочь в честь автора своей любимой книги «Грозовой перевал» [8] .

После окончания колледжа Эмми решила работать в магазине матери, ожидая подходящей вакансии в области своей профессии и гадая, в каком уголке мира она может оказаться, когда Бен Гамильтон вошел в магазин, надеясь подыскать книгу для своей племянницы. Эмми в то время перечитывала «Гордость и предубеждение» Джейн Остин и была почти уверена в том, что встретила своего мистера Дарси [9] . Недавний выпускник офицерской кандидатской школы, Бен был высоким блондином в новеньком мундире. Он пригласил ее выпить кофе, а потом пообедать вместе с ним. Через месяц они обручились, а через полгода уже были мужем и женой. Эмми даже не пришло в голову спросить себя, куда испарились ее мечты. Дело не в том, что они перестали ей нравиться; просто она больше любила Бена и ни о чем другом думать не хотела. Теперь, после его ухода из жизни, эти мечты стали похожи на чучела животных и выцветшие корсажи, украшавшие ее детскую спальню – останки ее жизни до появления Бена.

У парадной двери магазина звякнул колокольчик, но Эмми решила не смотреть, кто это. Было еще рано, всего лишь половина восьмого утра; магазин еще не открылся, и она знала, что ее мать снова будет укорять дочь за то, что она слишком мало спит, слишком много работает или плохо ест. Она хотела сказать Пейдж, что, как только ей удастся найти правильный способ жить со своим горем, она перестанет делать вещи, которые так раздражали ее мать.

– Я принесла тебе завтрак, – сказала Пейдж, стоя в дверях.

Эмми не подняла голову и продолжала печатать.

– Я уже поела, но все равно спасибо.

– Это твои любимые пшеничные бублики с медом из булочной Кренделла. Они еще теплые.

Эмми помедлила и посмотрела на мать.

– Может быть, немного позже. Оставь их за стойкой.

Вместо того чтобы уйти, Пейдж продолжала стоять, пристально наблюдая за дочерью. Впервые за долгое время Эмми внимательно посмотрела на свою мать и заметила тонкие морщинки вокруг глаз и рта, сведенные брови, из-за которых лицо казалось постоянно нахмуренным. Печаль, которую ее мать всегда носила в себе, теперь словно вырвалась наружу, проступая морщинами, как у змеи, меняющей кожу. Эта печаль как будто стала слишком большой для ее матери.

Эмми также заметила, что в руках у Пейдж не было сумки, которую она обычно брала в булочную. Вместо нее она держала в руках стеклянную банку с завинчивающейся крышкой. Стекло было мутным и грязным, как будто его часто хватали руками, а металлическая крышка давно потемнела. Заинтересовавшись, Эмми встала и подошла к матери.

– Что это?

Вместо ответа Пейдж протянула ей банку; Эмми немного помедлила и взяла ее. Содержимое банки сместилось у нее в руках, мягко откатившись, словно океанская волна, и когда она подняла банку повыше, то увидела, что находится внутри.

– Это банка с песком, – сказала она, уже понимая, что это нечто гораздо большее. Каким-то образом этот песок был связан с ее матерью – точно так же, как зеленые глаза и кудрявые волосы. Это была частица ее матери, которой она никогда раньше не делилась с Эмми.

– Это песок с Фолли-Бич. Моя мать набрала его в банку и вручила мне в день моей свадьбы. Она сказала, что так я никогда не забуду, откуда я родом.

Но ты забыла, хотела сказать Эмми, однако промолчала, потому что песок в банке стал теплым под ее пальцами, словно вспомнил солнце Южной Каролины.

– Зачем ты мне ее дала? – спросила она мать.

Пейдж оперлась на дверной косяк и устало улыбнулась.

– Потому что… – она немного помолчала и широким жестом обвела комнату и штат Индиана за ее пределами. – Потому что это еще не все. Здесь все привычное и знакомое, но это не вся твоя жизнь.

Где-то в глубине сознания Эмми лопнул пузырек гнева.

– Я счастлива здесь.

– Нет, ты не счастлива. Ты считаешь, что тебе тут хорошо, потому что не знаешь ничего другого.

Эмми прищурилась, стараясь узнать женщину, чей голос был так похож на голос ее матери – той матери, которая дала ей крышу над головой, еду и одежду, которая выносила и родила ее. Эмми всегда думала, что сердце ее матери было разбито смертью ее маленьких детей; в нем просто не осталось ничего, что она могла бы дать единственному выжившему ребенку.