Операция «Купюра» - читать онлайн книгу. Автор: Инна Тронина cтр.№ 31

– Да что ты, начальник! – испугался Нечаев, боком подходя к балконной двери. – Не с пятого же этажа мне сигать…

– Я из отдела борьбы с организованной преступностью! – Михаил раскрыл удостоверение и показал его Сергею. – И со мной – товарищ из КГБ. Всеволод, давай свою ксиву!

После этих слов в комнате воцарилась полная тишина – только гулял среди бедлама ветер со снегом, завсхлипывала женщина в прихожей. Грачёв, на всякий случай, ни на секунду не выпускал её из поля зрения.

– Да это такое творится-то? – без конца повторяла она, кусая то носовой платок, то ворот своего халата. – Серёжка, ты меня угробишь когда-нибудь! Угробишь мать родную, помяни моё слово!

Всеволод, в свою очередь, готов был похлопать брату – такого мастерства он ещё ни у кого не встречал, хотя общался с ребятами далеко не слабыми. Слышал он и про «школу Кадочникова», но в деле её видеть ещё не доводилось.

– Закрой балкон, а то простудишься, – заботливо сказал Ружецкий. – А ты мне очень нужен, Сергей Анатольевич…

– Зачем нужен? – осторожно, глядя на Ружецкого через плечо, спросил Нечаев. Он закрыл дверь на балкон, вернулся за стол и сел, сложив руки на коленях.

Рыжий парень поднялся с пола и, тихонько поскуливая, устроился в низком креслице. Связанный стулом бандит к этому моменту освободил только руку, а теперь пытался вызволить и ногу. Грачёву стало смешно, и он сунул пистолет в карман.

– Там как, заперта дверь? – обернулся Ружецкий к Грачёву.

– Да, порядок. – Тот ещё раз проверил всю квартиру и убедился, что в ней больше никого нет.

– Сергей, в твоих интересах сейчас не бузить, а постараться смягчить свою участь, – спокойно, даже лениво начал Михаил. – Давай-ка с гостями твоими разберёмся, а потом займёмся тобой. Оружие я вам, конечно, не верну, да и данные запишу на всякий случай. А так идите, гуляйте – не до вас сейчас! Понятно?

– Ты что, начальник? Отпускаешь? – не поверил своим ушам рыжий. Челюсть его стремительно опухала, и потому слова получались невнятные, смазанные.

– Конечно, вас стоило бы забрать, не спорю, – легко согласился Ружецкий. – Но считайте, что вам повезло. Только попрошу не воспринимать моё великодушие как слабость, а то сильно пожалеете. Диктуйте по-быстрому свои данные, и можете быть свободны. А дальше всё от вас зависит, уроды. Где-нибудь нарисуетесь – и этот случай тоже в протокол пойдёт…

Грачёв услышал шорох за спиной, оглянулся и увидел, что толстуха потащила в другую комнату телефонный аппарат на длинном шнуре.

– Стойте, гражданочка! – Всеволод взял её за руку и легонько сжал, но хозяйка вскрикнула от боли. – А не надо никуда звонить! Мы сами позвоним, если будет нужно. Вас же никто не трогает, и сына вашего тоже. Зачем нервничать?

– Да я просто так… – пробормотала хозяйка, потирая пухлую руку. – Куда мне звонить-то? Пьяные они, могут и разбить…

– Сейчас они отсюда уйдут, – успокоил её Грачёв. – А вы на кухню пожалуйте, посидите там немного. Воспитали такого сына – теперь терпите…

– Ох, хотела я тогда аборт сделать! – откровенно и горестно призналась хозяйка. – Да квартиру новую давали – оставила себе на голову…

Ружецкий тем временем, с отвращением оглядывая бутылки, банки и тарелки на столе, достал из «дипломата» несколько листов бумаги, положил их на крышку. Вид колбасных шкурок, корок от сыра и корок от батона за двадцать две копейки едва не доводил его до рвоты. К одной из хрустальных салатниц пристали крупинки чёрной икры, в другой лежали остатки севрюги. Судя по всему, опера пожаловали во время произнесения очередного краткого тоста – выпить «Столичную» из рюмок собравшиеся так и не успели.

– Да, хозяйка, как вас величать? – крикнул Ружецкий в сторону кухни.

– Нечаева Евгения Даниловна, – с готовностью отозвалась толстуха.

Михаил посмотрел на лежавшую рядом гитару, тронул струны, и лицо его немного смягчилось. Грачёв вернулся из коридора, придвинул стул и сел так, чтобы видна была входная дверь.

– А это кто такой? – Ружецкий кивнул на рыжего.

– Друг мой, Лёха Ковырин, – отрапортовал Нечаев.

– Он ночевал здесь или так зашёл? – зачем-то спросил Михаил.

– Нет, ночевал только Эдик, – крикнула из кухни хозяйка. – А Лёша с Элей пришли рано утречком, часов в восемь. Они прямо с поезда, с отпуска.

– Зимой в отпуске были? Лыжники, что ли? – с сомнением оглядел парочку Ружецкий. – Ладно, разберёмся потом. А вы разве где-то работаете? Что-то не похоже, молодые люди, что вы каждый день в шесть часов утра встаёте…

Он пристально смотрел на Нечаева, потом на Ковырина и соображал, мог ли последний принимать участие в убийстве Гаврилова. Скорее всего, нет, кишка тонка. Наверное, тоже скупщик купюр – не более того. А вот к Эдику нужно повнимательнее приглядеться. Этот, похоже, чеснок, и от него всего ждать можно.

– Как твоя фамилия? – Михаил, наконец, повернулся к детине, который еле отцепил от себя стул, и сейчас приходил в себя на ковре под присмотром Грачёва.

– Ну, Носов! А чего? – От Эдика так воняло перегаром, что в округе, наверное, передохли все микробы.

– Ничего. Ты вор? – Ружецкий присмотрелся к татуировке на тыльной стороне его руки. – За что чалился?

– В юности гадильник держали с корешами. Потом хлебал за цинку…

– А теперь чем живёшь?

Носов молчал. Девица Эля, уже застёгнутая и подкрашенная, лениво усмехнулась.

– Да шниффер он!

– Понятно. Справку об освобождении покажи. Хочу убедиться, что ты не в бегах. – Михаил повернулся к Ковырину. – Эля – жена тебе?

– Гражданская. – Рыжий надел на рубашку спортивную куртку.

– А что ж она тогда к Нечаеву клеилась, да ещё в твоём присутствии? – удивился Ружецкий.

– А он ей брат троюродный, – не моргнув глазом, объяснил Ковырин.

– Это ещё интереснее, – будто бы про себя сказал Ружецкий. – Так откуда вы прибыть изволили?

– Из Ростова-на-Дону.

– Ростов – папа, Одесса – мама, а Сочи – помойная яма! – неожиданно улыбнулся Михаил и ударил по струнам. – Верно, Севка? Долго там пробыли?

– Две недели, – не задумываясь, ответил Ковырин. – Мы, гражданин начальник, до Сочей не доросли пока. – Он вдруг скривил лицо набок и всхлипнул: – Ну, виноваты, начальник! Психанули мы с Эдом немного… Ты ж так влетел, что мы решили – долги брать. Кто ж знал, что ты мент? Ксиву ломать хочешь?

– Ждёте, выходит, от своих неприятностей? – понимающе кивнул Ружецкий. – Паспорта при вас?

– Элька, у тебя документы? – повернулся Ковырин к девице.

– У меня. – Она поднялась из-за стола. – Там, в коридоре, в сумке. Я принесу…

– Неси. – Ружецкий проводил Элю взглядом.