Дух Времени - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Вербицкая cтр.№ 171

– Так нельзя говорить!.. Безумие заразительно… А кто вам дал право вводить в обман массы и проливать чужую кровь?

Они разом оба стали кричать и спорить.

– Так вы отказываете? – вдруг перебила Таня с небывалой страстностью…

– Конечно, нет! Как можете вы в этом сомневаться?

– Ах, спасибо! – сказала Майская. – Если б вы знали, как трудно найти квартиру!..

– Да, но это не обязывает меня быть слепым, как вы… Ваши сведения неверны…

– Бессонова говорила…

– Да, но говорила в ноябре… Вы упустили момент…

Они опять заспорили. Сердце Катерины Федоровны бурно билось, и она ничего не могла понять. Вдруг опять явственно донесся голос Тани: "В десятом часу… шесть человек… Пароль "Софья Федоровна"… Запомните?.."

– Вы-то не забудьте!.. Дайте самый точный адрес! На углу городовой. Ни его, ни дворника не расспрашивать!

– Вы нас за идиотов считаете?

– Нет, просто за вахлаков… Прав Федор Назарыч, не доверяя конспиративным способностям интеллигента. А я вовсе не желаю пропадать сам из-за этого и подводить жену…

"Господи!.. Что еще такое?" – беспомощно думала Катерина Федоровна, и зубы у нее стучали. "Куда ты, Андрей?" – нервно крикнула она, когда они вышли в переднюю.

– Сейчас вернусь. Вот только провожу дам…

В квартире Майской было людно. "Здравствуйте, Тобольцев!" – окликнул его в передней молодой голос. Это была Соколова, в шапочке и пальто. Ее бледное, острое лицо улыбалось. Она ему протягивала обе руки.

– А-га! Вернулись?

– Спасибо вам!.. И за Дмитриева тоже… Он к вам собирается… Опоздай мы на один день, застряли бы на полдороге…

Вера Ивановна, Марья Егоровна и Иванцов были тут же, очевидно, с какими-то директивами от своей партии. Теперь все уходили и одевались в передней.

– Мы на митинг, в "Олимпию", – говорила Марья Егоровна. – Шебуев будет говорить… Интересно… Вы приедете?

– Ах, непременно! – Подхваченный общим настроением, он забыл о Кате, ждавшей его… Все это казалось сейчас таким далеким, таким бледным!..

– Какие дни, Андрей Кириллыч! – восторженно сказала Вера Ивановна, пожимая ему руку, и ее мужественное лицо с приподнятой черной левой бровью, с блестящими глазами, казалось сейчас прекрасным. – Я уверена, что мы победим! Если б вы знали, какое настроение в массах!

– Ах, вы романтики!.. Что вы за обаятельный народ!

В столовой его встретил Зейдеман. Бледный, с дергавшимися губами, он взял Тобольцева под руку: "Ах, эти женщины! Поговорите с моей женой, попробуйте! А я начинаю думать, что мы делаем огромную ошибку!"

Потапов бегал по гостиной, ероша волосы и не вступая в шумные споры. Но у него были такие глаза, что сердце невольно забилось у Тобольцева. Это было лицо Степана прежних лет, дерзкое, гордое… Это были те же синие глаза, покорившие когда-то юную душу эстетика огнем пылавшего в них фанатизма. Муки страсти, тоска по Лизе, переутомление, наложившее свои теки на это еще недавно больное лицо, где они?.. Казалось, каждая жилка трепетала в этом теле… Глаза Потапова обожгли внезапно лицо Тобольцева.

– Ах, Андрей!.. Ты!..

О, этот голос! Этот взгляд!.. Как долго помнил их Тобольцев!.. Спазм вдруг сдавил его горло, и он почувствовал, что весь с головы до ног дрожит от необъяснимого волнения… Какой-то сказкой повеяло на него от этого взгляда, от голоса Степана – прежнего голоса, могучего и ласкающего, как звук виолончели… Недавнее прошлое, интересы вчерашнего дня, Катя, дети, его сомнения, его удивление перед этим безумием, охватившим массы, – все исчезло, как будто он покинул мирные поля и вступил в заколдованный лес… Теперь он опять верил в чудеса, он беспечно несся по течению… Яркая сила Степана поработила себе снова его изменчивую душу и повела его за собой… Куда?.. Не все ли равно?.. Это был мир новых, прекрасных, безумно-дерзких переживаний!..

Молча Потапов ввел его в свою комнату, комфортабельную и светлую, где на всем виднелись следы любящей женской руки. Лиза печально и нежно глядела на них из рамки.

– Рубикон перейден [263] , Андрей!.. Все наши старания удержать рабочую массу разбились об это удивительное революционное настроение. Попробуй удержать воду, когда плотина сорвана!.. Мы бессильны. Но и отстраниться мы тоже не можем. Да! Мы сознаем весь риск… Если хочешь знать, Андрей, я даже предчувствую гибель, По… камень брошен… Он должен долететь до дна!..

– А ты? – трепетно сорвалось у Тобольцева.

Синие глаза вспыхнули. "Я? – Он ударил себя в грудь рукой. – Я счастлив! Вчера в первый раз я вздохнул свободно. В первый раз почувствовал снова ценность жизни… Ты знаешь? Без борьбы она не имеет для меня ни красоты, ни смысла… А если гибель? Что ж? Я к этому всегда готов! И разве это не во сто раз лучше, чем сгнить в каменном мешке?"

Тобольцев подошел, и они крепко обнялись… Вдруг Потапов отклонился, положил руки на плечи Тобольцева и посмотрел ему "в самую душу"…

– Андрей… А ты?

Тобольцев вздрогнул, как будто электрический ток прошел по его нервам.

– Я с тобою, Степушка! С тобою… В жизни и в смерти, всегда!..

– Ах! Я это знал!.. Я это знал!..

– Я всю жизнь ждал такого мгновения… Еще подростком, когда читал "Отверженные" [264] … Степушка, я так счастлив сейчас…

– Ах, Андрей!.. Если б я в тебе разочаровался… Ну, да что там! – Он взялся за грудь рукою. – Иногда мне кажется, что сердце не выдержит!.. (Вдруг лицо его изменилось.) А жена твоя, Андрей?.. У тебя дети… Я свободен, не ты… Кто знает, что будет с нами завтра?

– Что бы ни было, Степушка, я благословлю судьбу за то, что она подарила мне эти дни!.. Жизнь мне дорога не привычками, не привязанностями, а ее трагизмом, теми переживаниями, которые она мне несет… А что касается долга и обязанностей, я смотрю на это иначе, чем вы… (Он задумчиво ходил по комнате.) Ты не читал, Степушка, Ницше. Ты его не любишь… А мне вспоминаются сейчас его дивные строки: "Ты должен лежит на пути свободного духа. Как блестящий чешуйчатый зверь, лежит оно на его дороге, и на каждой чешуйке золотое ты должен сверкает…"

– Красиво! – прошептал Потапов.

– А дальше… "Некогда, как святыню, любил он ты должен. Теперь, чтоб расстаться с своею любовью, он должен понять и увидеть, что в святыне его лишь произвол и заблуждение царят. Хищному зверю подобно, свою добычу тогда он похитит!.."