Смертная чаша весов - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 92

– Продолжайте, пожалуйста, – сказал он свидетелю чуть охрипшим голосом. В горле у него пересохло.

– Принц Уэльский с друзьями приезжали два или три раза отужинать. Были также полковник Уорбойс, его жена и три дочери, живущие по соседству, сэр Джордж и леди Олдхэм, и еще один или два джентльмена, чьих имен я не запомнил, – рассказал Эмден.

Харвестер нахмурился, но не мешал допросу. Однако Рэтбоун знал, что его оппонент обязательно сделает это, если он не перейдет как можно скорее к вопросам по существу.

– Вас не удивило, что на ужин, где присутствовали принцесса Гизела и принц Фридрих, были также приглашены баронесса Арльсбах и граф Лансдорф? – спросил адвокат. – Ведь хорошо известно, что когда принц покинул свою страну, мнение о нем изменилось в худшую сторону, особенно в его семье, а также у баронессы Бригитты, которую все хотели бы видеть супругой наследного принца. Это верно?

– Нет, – крайне сдержанно ответил барон. Видимо, он не был склонен обсуждать это публично, как по причинам личного характера, затрагивающим баронессу, так и из патриотических соображений. Об этом свидетельствовало выражение его лица.

– Но вы все же были удивлены? – настаивал сэр Оливер. Память о встрече с лордом-канцлером мучительно преследовала его.

– Был бы, если б не политическая ситуация, – согласился Стефан.

– Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду?

На этот раз Харвестер не промолчал. Он встал и обратился к судье:

– Ваша честь, вопрос не по существу. Какое значение имеет, кто присутствовал на ужине? Сэр Оливер растерян и выигрывает время.

Судья повернул к Эшли свое непроницаемое лицо.

– Решать, какой вопрос по существу, а какой нет, предоставьте мне, мистер Харвестер. Я намерен дать сэру Оливеру известную свободу высказываний, если он не будет ею злоупотреблять и если все останется в рамках профессионального соперничества. Прежде всего я заинтересован в установлении истины, а именно: был ли принц Фридрих действительно убит и кто его убийца. Когда мы узнаем правду, мы затем сможем определить должным образом вину графини фон Рюстов, выдвинувшей обвинение в убийстве.

Но это не могло успокоить Эшли.

– Ваша честь, мы уже доказали, что моя подзащитная принцесса Гизела невиновна. Даже не говоря о ее преданности мужу и полном отсутствии мотивов, мы доказали, что она единственная, у кого не было ни средств, ни возможности совершить преступление.

– Я присутствовал при всех допросах свидетелей, мистер Харвестер, – напомнил ему председатель суда. – Неужели, по-вашему, я не способен сам во всем разобраться?

На галерке и среди присяжных прошелестел насмешливый смешок.

– Нет, ваша честь! Конечно же, нет, – смутился адвокат Гизелы. Рэтбоун впервые видел его столь растерянным.

Судья еле заметно улыбнулся.

– Очень хорошо. Продолжайте, сэр Оливер.

Адвокат Зоры легким кивком поблагодарил судью, хотя и не питал особых иллюзий насчет свободы высказываний.

– Барон фон Эмден, не объясните ли вы нам, что это за изменения в политической обстановке, которые внесли ничуть не удивившие вас изменения в список гостей в доме лорда Уэллборо? – повернулся он к свидетелю.

– Двенадцать лет назад наследный принц Фридрих отрекся от престола в пользу младшего брата Вальдо, чтобы жениться на Гизеле Беренц, которую семья герцога Фельцбургского никак не могла принять в качестве наследной принцессы. Поступок принца сурово осуждался в его стране. Особенную неприязнь вызывала сама Беренц. – Фон Эмден произнес это спокойным и, казалось, ровным голосом, однако в нем звучала боль горьких воспоминаний. Чувствовалось, как много ему стоило сказать все это. – Герцогиня, мать Фридриха, не могла простить сыну того удара, который он нанес престижу семьи. Глубоко переживал это и ее брат, граф Лансдорф. Это также ранило баронессу Бригитту фон Арльсбах. Как вы уже знаете, многие в герцогстве уже видели ее супругой принца и будущей герцогиней, а теперь она оказалась поставленной в унизительное положение, ибо до того дала всем понять, что готова выполнить свой долг и стать супругой наследного принца.

Теперь барон казался совершенно подавленным. Однако он продолжал:

– Граф и графиня фон Зейдлиц, наоборот, часто бывали в Венеции, ставшей отныне постоянным местом жительства принца Фридриха и принцессы Гизелы, которых перестали принимать при дворе в родном Фельцбурге.

– Вы хотите сказать, что чувства негодования и обиды, вызванные тем, что принц пренебрег своим долгом и, как вы считаете, предал интересы страны и все такое прочее, настолько еще сильны, что даже спустя двенадцать лет он не мог рассчитывать на признание обеими партиями? – уточнил Рэтбоун.

Свидетель на мгновение задумался.

Судья пристально смотрел на него. Все в зале затихли.

Гизела была неподвижна, но Оливеру показалось, что на ее лице впервые появилось что-то похожее на волнение, словно воспоминания о перенесенных унижениях все еще причиняли ей боль. Она крепко стиснула губы и судорожно сжала лежавшие на коленях руки в черных перчатках. Трудно было сказать, переживала ли вдова собственное изгнание или ей было больно за мужа.

– Дело не в прошлых чувствах, – ответил барон, прямо глядя на Рэтбоуна. – Возникли совершенно новые политические обстоятельства, которые превратили все старые проблемы в срочные и неотложные.

Харвестер беспокойно заерзал на стуле, но, видимо, понял, что возражать бесполезно. Лучше слушать и наматывать все на ус.

– Вы не могли бы пояснить нам все это? – попросил защитник Зоры.

– Моя страна – одно из многочисленных германских государств, княжеств и курфюршеств. – Теперь фон Эмден обращался к залу. – У нас один язык и одна культура, что не могло не способствовать рождению движения за единое правление одного короля или одного правительства. Разумеется, в каждом государстве находятся люди, которые видят в объединении благо, но есть и те, кто готов до конца бороться за независимость своей страны и за ее самобытность. Моя родина тоже разделена на два лагеря. Разделена и королевская семья.

Теперь барон завладел всеобщим вниманием. Присяжные сочувственно кивали после каждой его фразы. Англичане, жители островного государства, разумом понимали тревоги малого государства Фельцбург и его стремление к независимости, но сердцем не полностью разделяли чужой страх потерять ее. Пятьдесят поколений британцев никогда не оказывались перед такой угрозой.

– Неужели? – Рэтбоун напомнил свидетелю, что тот так и не ответил на его вопрос.

Стефан не торопился, так как речь шла о тайнах королевской семьи, но деваться ему было некуда.

– Герцогиня и граф Рольф – страстные поборники независимости, – ответил он. – А наследный принц Вальдо – за объединение германских государств.

– А баронесса фон Арльсбах? – спросил Оливер.