Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - читать онлайн книгу. Автор: Ардмир Мари cтр.№ 80

– Кшп-п-ш… – раздалось рядом, и мои глаза распахнулись в тот же миг. Распахнулись и закрылись в надежде, если я не вижу, то и меня не видят. – Кшп-п-ш… – прозвучало настойчивее, но я лишь зажмурилась сильнее и взмолилась.

Милостивый Боже, неужели после стольких лет страданий из-за дара и метаний по его же вине я не заслужила права тихо-мирно помереть лет этак через девяносто в своей кровати в окружении детей, внуков и правнуков? Или хотя бы через двадцать лет в окружении детей? Ладно, через три года, когда, например, Гер закончит академию и я вместе с ним или когда начнутся имперские игры Смерти? Маловато, конечно, но… Но нет! Мне суждено расстаться с жизнью здесь, в мои неполные восемнадцать, будучи погруженной в светящуюся паутину кокона прескурии, которая смотрит на меня голодным взглядом. И по всем ее глазкам, а это двадцать два крупных и тридцать три мелких, видно, что нежить заражена и подчиняется чужой воле.

Использую дар – меня рассекретят, не использую – меня съедят. Пришлось уповать на полумеры и опять бежать. Я не дала паучихе подобраться вплотную, вдохнув побольше воздуха, выпустила вниз поисковую сеть и ловчую петлю, нырнула, позволяя им себя утянуть. Но, обнаружив вместо пробоя наружу уплотнение, я десять секунд наивно полагала, что это камень, скрывающий выход, шипела, толкала его плечом… пока он сам не шевельнулся и с писком меня не отпихнул. Таррах меня разорви, это зародыш! Испугавшись до дрожи, я едва удержала бесценный воздух и чуть не оглохла от скрежета нежити, поспешивший, на помощь потомству. Будущая мамаша, огибая свое творение по камням, неслась мне навстречу, чтобы вытащить из «колыбельки» и растерзать, и зря, своей беготней она показала, где здесь выход. Отодвинувшись от пищащего комка, я вновь хладнокровно запустила поисковик, а за ним следом ловчую и проклятья окаменения, легкого забвения, крепкого сна, а еще наговор сытости, на всякий случай. Долгие пятнадцать секунд я ждала, отсчитывая удары собственного сердца, и опять чуть не оглохла от разгневанного «кшп-п-ш!» схваченной прескурии. Кровожадный охотник оказался на месте добычи, и я беззаботно позволила ловчей себя к ней притянуть.

И вот наивная простота, совсем забыла, что нежить думает не своей головой. И пусть первоначально она отреагировала на инстинктах, это еще не значит, что и далее она будет вести себя как обычная прескурия. Едва я выбралась из кокона и спрыгнула на земную твердь, в меня плюнули! И не абы чем, а слюной с разъедающей основой. То есть это уже не я, а она охотник, хитроумно использовавший мое плетение для ловли.

И вот же гадость, сразу видно – сыта, но про запас себе все же решила заготовить!

Ну уж нет, я против.

Прыжок к ближайшему уступу, толчок и…

Милостивый боже, я немыслимым образом успела отпустить ловчую, прогнуться назад и впервые отдала должное нашим с Гером инсценировкам, а также его подначкам, шпыняньям, преследованиям и молчаливым приставаниям. Быстрее бегать он меня не научил, но навык уворачиваться и прогибаться натренировал основательно. За что я и была готова сейчас многоликого расцеловать.

Шипящий плевок пролетел над моим «мостиком» и с громким шмяком вмазался в стену, а затем обрызгал «колыбель».

– Ой! – представив, что сейчас начнется, дрожащими руками выставила щит, слабенький, но для последующих плевков вполне надежный.

И тут вдруг…

– Ш-ш-ш-ш-ш! – зашипел разъедаемый кокон, фактически тая на глазах.

– Кшп-п-ш-а-а-а! – заверещала нежить, вспомнив о своем детеныше. Сорвав с себя мои плетения, пробив мой щит и отпихнув меня с дороги, стенающая паучиха принялась чинить свое гнездо. Счастливая случайность вновь позволила сыграть на материнском инстинкте твари, сделать ее невменяемой для команд свыше и, к сожалению, неудержимой для щита. Благодаря ее пинку моя защита разлетелась, а сама я получила такое ускорение, что, не будь сзади прохода, наверное, простилась бы с жизнью от столкновения с ближайшим камнем. Пролетев, а затем и проехав на спине не меньше двадцати метров, я схватилась за горящую огнем грудь в попытке глотнуть живительный воздух. В голове звон, в желудке колющая тяжесть, перед глазами пляшущие пятна, и я совершенно не хочу думать, почему так нестерпимо ноет бок, левое бедро и правое колено, на которое пришелся пинок от восьмилапой мамаши.

Надо вставать, надо бежать! Ведь когда она очнется… Нет! Я не хочу думать о том, что будет, когда она очнется.

Переворот, первый выдох сквозь слезы и ползком на четвереньках куда глаза глядят. А глядеть сквозь радужные пятна сложно, и я бы сказала невозможно, но истеричное и рванное «кшп-п-ш», звучащее совсем недалеко, подстегивает не хуже подначек рыжего, а даже лучше. Я уже несколько раз стукнулась, но продолжала движение вперед.

Графитовый, Дао-дво, Гер…

Ох, зря я о нем вспомнила, мне так нестерпимо захотелось, чтобы он оказался рядом. И как с карзией в озере, взял на себя воплощение моих теорий в жизнь. То есть стреножил паучиху и, подвязав к потолку, ввел в транс. А затем обязательно обнял бы меня, пошутил о лишней влажности на лице, вытер дорожки слез и унес на руках далеко-далеко, подальше от игрового поля и этих пещер. Всхлип удержать не удалось, поэтому к пляшущим пятнам вскоре прибавилась водянистая размытость, и благодаря ей я не заметила расщелины в тусклом свечении местных лишайников. Неловкое движение, запоздалое понимание, тихий вскрик, очередной полет и невероятно мягкое приземление.

– Ве-е-е-е-е! – завопило нечто, на что меня угораздило упасть.

– А-а-а-а-а! – поддержала его я и шарахнулась в сторону. Как оказалось, я отпрыгнула в его же сторону, поэтому пространство задрожало от еще одного истошного «ве-е-е-е!» и не менее громкого «а-а-а-а!». Меня укусили! За пальцы. Не сильно, но память тут же подсунула пару схожих ситуаций из других игр, и я запаниковала.

Черное нутро дара развернулось мгновенно и приглушило ноющую боль. Всесильное и всепоглощающее, устрашающее, но способное защитить. Слезы исчезли, круги растворились, в руках вспыхнули два смертельных проклятья и с треском разрядов незамедлительно полетели к ревущей цели, к монстру, посмевшему меня укусить, отравить, уничтожить. Мысленно я уже видела, как сжавшийся в углу бурый представитель нежити облезет, почернеет и превратится в…

– Ходячего мертвяка?

Я смотрела на неподвижного, а главное, обиженно сопящего монстра и не могла понять, где допустила ошибку. Он должен был истлеть, должен был сгореть и осыпаться пеплом, а затем развеяться. Но вот он, сидит, смотрит черными глазами-бусинками и потирает когтистую лапу, так похожую на медвежью.

– Не исчез. Хорошо, повторим.

Тихое произнесение проклятий, движение пальцами и – ничего. Вырисовывание рун, произнесение и опять та же гадость. Сидит, смотрит, как я сквозь зубы рычу, потому что плетения к цели долетели, но не активировались. Черный колокол, Лавовый поток, Мертвая петля, Золоченое забвение, Вихрь страданий и даже Парящий топор, коему меня научила Сули, ничего не принесли. Захотелось завопить во все горло. Меня потеряли, избили, укусили, меня на части раздирает от яда, дара и невыплеснутой злости, а этот сидит, сопит и обиженных глаз не отводит.