Тайна личности Ленина. Спаситель народа или разрушитель империи? - читать онлайн книгу. Автор: Армен Гаспарян cтр.№ 44

Третьего февраля 1919 году в Швейцарии открылся конгресс социалистических партий. Довольно представительный получился форум. Прибыли 102 делегата из 26 стран. Но для нас гораздо интереснее, кто не приехал. Разумеется, представители России и тех государств, где марксисты ориентировались на Ленина. Им не было никакой необходимости в который раз обсуждать причины Первой мировой, не говоря уже про формулирование отношения к русской революции. Европейские социал-демократы в результате пришли к закономерному итогу: принципы диктатуры пролетариата необходимо отвергнуть. Вместо нее всем рекомендовалось способствовать парламентской демократии. То есть, как мы видим, вовсе не злодей Ленин расколол марксистов на два лагеря. Это сделали без него.

Ответ большевиков не заставил себя ждать. Уже 2 марта в Москве торжественно открылось заседание Первой всемирной конференции коммунистических партий и левых социал-демократических организаций. Организаторы испытывали множество сложностей. Делегатам было трудно добраться до места проведения форума, но нет ничего невозможного. Представители 35 коммунистических организаций из 21 страны приняли участие в работе конференции. Открывал ее, разумеется, сам Ленин. Лидер большевиков максимально точно обозначил цель: «Революционная форма пролетарской диктатуры найдена, пролетариат теперь в состоянии практически использовать свое господство. Пусть буржуазия еще свирепствует, пусть она еще убивает тысячи рабочих – победа за нами, победа всемирной коммунистической революции обеспечена».

Президиум Первого конгресса Коминтерна в Кремле. Слева направо: Г. Клингер, Г. Эберлейн, В. И. Ленин, Ф. Платтен. Март 1919 года

Пожалуй, главным на конференции стал вопрос о диктатуре пролетариата. А точнее – какая система более правильная: советская, уже опробованная на практике в России, или традиционная парламентская демократия? Ленин, заочно полемизируя со Вторым интернационалом, доказывал, что парламентская демократия подходит только богатым. И надо сказать, что лидер большевиков был вполне объективен. В тот момент в большинстве стран существовали значительные ограничения избирательных прав. Это вам не современная Европа, тогда Старый Свет еще был очень консервативен. С другой стороны, утверждение Ленина про Советы как высшую форму демократии выглядит спорно. На тот момент они объективно еще не прошли проверку временем, хотя как новая революционная модель выглядели весьма привлекательно в глазах делегатов конференции.

Ленин сразу правильно расставил акценты. Пусть Второй интернационал и дальше остается объединением самостоятельных партий на обочине исторического процесса.

Третий интернационал пойдет другим путем. Он с самого начала рассматривался своим создателем как единая мировая коммунистическая партия. Лидер большевиков так и сказал: «Никакие усилия желтого бернского Интернационала не скроют от масс разоблаченного теперь до конца эксплуататорского характера буржуазной свободы, буржуазного равенства, буржуазной демократии». Исходя из этой доктрины и стали действовать. Именно поэтому в Исполнительный комитет вошли представители самых влиятельных партий России, Германии, Немецкой Австрии, Швейцарии, Швеции и Балканской федерации. А вот бюро формировалось по иному принципу. В него вошло пятеро: Раковский, Ленин, Зиновьев, Троцкий и Платтен.

Сегодня либеральные публицисты любят рассказывать про достаточно странный подбор делегатов и необычайную спешку, которая сопровождала создание Коминтерна. Обычно обличительный спич звучит так: понабрали проходимцев и вовсе уголовный сброд со всей Европы, каких-то пленных солдат, которые непонятно кого представляли. Как можно создавать серьезную организацию, если Великобританию представляет сотрудник Народного комиссариата иностранных дел? И стоит ли после этого удивляться, что единственный делегат, формально уполномоченный своей партией – немец Эберляйн, – тут же проголосовал против учреждения Коминтерна?

На неокрепшие умы эти подробности производят сильное впечатление. Сразу же начинаются громогласные сожаления – мол, всегда у нас так. Хотим как лучше – получается исключительно неудачно. А между тем ничего подобного в реальности не было. Либеральные граждане, нарисовав альтернативную картину бытия, элегантно обошли вниманием простой вопрос: а с чего они, собственно, взяли, что прямо на первом конгрессе Ленин потребовал создать новую организацию с претензией на мировое доминирование уже в среднесрочной перспективе?

Обычно эта ремарка ставит в тупик тех, кто убежден в странности формирования конгресса. Они о таких мелочах никогда в принципе не задумывались. Не барское это дело. Им достаточно сослаться на знаменитые ленинские слова: «Во многих западноевропейских странах революция наступит очень скоро, мы, в качестве организованной части рабочего класса, в качестве партии, стремимся и должны стремиться получить большинство в Советах. Тогда наша победа обеспечена, и никакая сила не в состоянии будет что-либо предпринять против коммунистической революции». Все верно, Ленин это действительно говорил на Первом конгрессе. Но эта фраза как раз и опровергает могучие либеральные построения.

Лидер большевиков лучше всех понимал, что моментально создать серьезную организацию невозможно. Нужно время. И требуются люди. А с людьми было очень напряженно. Поэтому в тот момент важно было заявить о намерениях. То есть не сформировать Третий интернационал, а провозгласить. Почувствуйте разницу. Именно поэтому прошедший в Москве конгресс решал не практическую задачу, а исключительно пропагандистскую. Была проведена, если угодно, могучая пиар-кампания. Но и только. И если бы либералы удосужились ознакомиться с наследием Ленина в подлиннике, а не в изложении столь же удивительных людей, они бы непременно наткнулись на такие слова: «Пусть буржуазия всего мира продолжает неистовствовать, пусть она изгоняет, сажает в тюрьмы, даже убивает спартаковцев и большевиков – все это ей больше не поможет. Победа пролетарской революции во всем мире обеспечена. Грядет основание международной Советской республики».

В Президиуме Первого конгресса Коминтерна. Слева направо: Г. Клинкер, Г. Эберляйн, Г. Е. Зиновьев, В. И. Ленин, Ф. Платтен. В 1930-е годы Зиновьева, как врага народа, с этой фотографии удалят.

Конгресс принял Манифест Коминтерна к пролетариям всего мира и множество резолюций по актуальным вопросам повестки дня. Например, о белом терроре и о привлечении работниц к борьбе за социализм. Конкретики пока было мало. Не случайно на открывшемся через несколько дней очередном съезде Российской коммунистической партии большевиков Зиновьев будет в основном привычно обличать европейских социал-демократов. О Коминтерне он высказался весьма лапидарно: «Наши враги будут приводить тот довод, что, дескать, какой же у вас конгресс, когда вас было всего 40 человек. Мы вправе ответить следующее: когда созывался исторический Первый интернационал, во главе которого стояли Маркс и Энгельс, на собрании присутствовали 4 или 5 секций. Тем не менее всякий знает, какую великую историческую роль сыграл Первый интернационал».