Симон Визенталь. Жизнь и легенды - читать онлайн книгу. Автор: Том Сегев cтр.№ 124

Чем дальше продвигался Розенбаум в работе над книгой, тем больше усиливалась его глубокая неприязнь к Визенталю. «Моя кровь кипела, – пишет он. – Отчаяние, тоска и гнев слились воедино и превратились в бешенство, испугавшее даже меня самого. От злости мое лицо покраснело и онемело». Когда он узнал, что Визенталю уже много лет было известно о сокрытии Вальдхаймом правды о своей службе в армии, он был «как громом поражен». Он чувствовал острую потребность объяснить себе, как божество, которому он поклонялся в юности, могло его так разочаровать, и нашел ответ в письме Визенталя, опубликованном в газете «Нью-Йорк таймс». В этом письме Визенталь рассказывал, что в 1979 году проверил прошлое Вальдхайма и установил, что тот не был членом ни одной нацистской организации, причем саму эту проверку провел по просьбе Израиля. Как это часто бывало и раньше, в данном случае он снова несколько преувеличил: скорее всего, с просьбой проверить прошлое Вальдхайма к нему обратились друзья из мемориала «Яд-Вашем», а не «Израиль» (о чем он, кстати, позднее говорил и сам), точно так же, как именно они, а не «Израиль» – вопреки тому, что он всегда рассказывал, – поздравили его с поимкой Эйхмана. Но хотя никаких других доказательств того, что Визенталь проверял прошлое Вальдхайма по заказу Израиля, за исключением письма в «Нью-Йорк таймс», нет, Розенбаум решил, что нашел ответ на вопрос, который его давно мучил, и понял, почему Израиль не сделал того, что сделал он сам и его товарищи, и не разоблачил ложь Вальдхайма. Израиль, считал он, уклонился от этого потому, что Визенталь ввел его в заблуждение, заставив думать, что разоблачать, собственно, и нечего.

Он сражался с Визенталем так, словно тот был врагом пострашнее, чем сам Вальдхайм. Есть, пишет он, какая-то горькая ирония в том, что у двух этих австрийцев имеется общая черта: неспособность рассказать правду о том, что произошло с ними во время войны.

Сравнив тексты книг Визенталя и его заявлений в СМИ, Розенбаум обнаружил несколько несоответствий, противоречий и выдумок и пришел к выводу, что Визенталь на самом деле «охотником за нацистами» не был. Кроме того, он высмеивал его за то, что тот не смог найти Менгеле, Бормана и некоторых других преступников.

Визенталь всегда утверждал, что никогда никого не обвинял, если не располагал доказательствами виновности, но Розенбаум указал на целый ряд случаев, свидетельствовавших, по его мнению, об обратном. Канадская правительственная комиссия, изучавшая вопрос о нацистских преступниках, укрывшихся в Канаде, подвергла качество материалов, полученных от Визенталя, критике, и Розенбаум возмущался тем, что этот факт не получил широкого освещения в американских СМИ. «Я, – пишет он, – еще раз убедился, что у СМИ не хватает смелости – а может быть, и совести – рассказать о Визентале правду, и сам Визенталь в течение многих лет этим пользовался».

Многие из людей, которых судили по инициативе Визенталя, действительно были оправданы, но с этой точки зрения он ничем от обычных правоохранительных органов не отличался. По его словам, он занимался более чем тремя тысячами дел, и благодаря ему перед судом предстали тысяча сто нацистских преступников (правда, проверить эти цифры невозможно), но когда кто-нибудь говорил, что виновными были признаны все его «подопечные», он их не поправлял.

Публикации, где Визенталю приписывалась поимка Эйхмана, Розенбаум подшил в отдельную папку. Продолжали эти публикации злить и давнишнего врага Визенталя Исера Харэля. В 1988 году он написал о поимке Эйхмана еще одну книгу (объемом в 278 страниц), и единственная ее цель состояла в том, чтобы доказать, что вклад Визенталя в обнаружение Эйхмана был нулевым. Харэль, правда, неоднократно утверждал это и ранее, но новая книга содержала несколько деталей операции, никогда ранее не публиковавшихся (впрочем, некоторые из них доказывали прямо противоположное тому, что он утверждал). Однако по своему тону книга была брюзгливой, содержала слишком много мелочных придирок и так и не была опубликована.

За 25 лет, прошедших с того момента, как Харэль ушел с поста начальника израильской службы безопасности, он успел побывать депутатом кнессета, но как политик не состоялся и начал писать книги. Человек он был неоднозначный, разочарованный в жизни, несчастный и оставшийся на задворках израильской истории, но Розенбаум цитировал его рукопись так, словно Харэль был объективным свидетелем, чья версия заслуживала доверия, и рассматривал эту рукопись как убедительное доказательство того, что Визенталь являлся самозванцем и даже – как он писал в другом месте – фальсификатором.

Много лет спустя израильское правительство наградило людей, принимавших участие в поимке Эйхмана, благодарственными дипломами за подписью премьер-министра, и Визенталь оказался в списке награжденных – наряду с Харэлем и всеми прочими. Но ни Харэля, ни Визенталя к тому времени уже не было в живых.

Скандал с Вальдхаймом побудил австрийцев заново проанализировать свое прошлое (чего Визенталь ждал от них с тех пор, как решил остаться в Австрии) и – пусть даже с большим запозданием и не без болезненного конфликта между «отцами» и «детьми» – стал поворотной точкой на пути к индивидуальному и коллективному очищению. В результате австрийцы избавились наконец от целого ряда национальных мифов, с помощью которых пытались защититься от неприятной правды относительно их соучастия в преступлениях нацистов, и признали, что Австрия вовсе не была «первой жертвой» нацистской Германии, а присоединилась к Третьему рейху добровольно. Также они узнали, что в нацистских преступлениях принимали участие не только эсэсовцы, но и те, кто служил в армии.

Фердинанд Траутмансдорф был назначен советником австрийского посольства в Вашингтоне. На него была возложена обязанность улучшить отношения Австрии с еврейскими организациями.

Скандал с Вальдхаймом привел также к укреплению позиций крайне правой Австрийской партии свободы Йорга Хайдера. Визенталь следил за этим процессом с беспокойством.

Оба они друг друга провоцировали. Однажды Визенталь заявил, что в партии Хайдера все еще популярны нацистские идеи, и тот подал на него в суд за клевету. Еще до начала процесса он прислал Визенталю длинное письмо, в котором предложил встретиться и выяснить отношения, но Визенталь отказался. Тем не менее Хайдер свой иск отозвал.

В другой раз Визенталь подал в полицию жалобу на члена партии Хайдера Петера Мюллера (баллотировавшегося тогда на пост бургомистра одного из австрийских городов), который сказал местной газете, что в Австрии еще будут построены крематории для сжигания евреев, но добавил, что для Визенталя крематорий не понадобится: для него, мол, сойдет и курительная трубка. Мюллера приговорили к штрафу.

Визенталь обдумывал возможность подать в суд и на Розенбаума за его книгу, но хотя та и вышла с рекомендациями Эли Визеля и Алана Дершовица [19] на обложке и широко освещалась в американских СМИ (включая несколько телевизионных передач, в которых Визенталь принимал участие), тем не менее критики самых влиятельных газет высказали целый ряд претензий и бестселлером она не стала. Поэтому адвокаты Визенталя посоветовали ему лишнего шума не поднимать, тем более что на немецкий язык книга переведена не была. Визенталь надеялся, что о ней скоро забудут.