Река надежды - читать онлайн книгу. Автор: Соня Мармен cтр.№ 185

Перезвон монет – звук, который он когда-то мечтал услышать, – теперь вызывал у него отвращение. Он дал ван дер Мееру обещание. Но не переродилось ли желание сдержать слово в гордыню, которая и привела его к сегодняшнему трагическому финалу? Теперь Александер сомневался, что поступил правильно.

– Ты переоценил цену своей клятвы. Ты сдержал ее, но это обошлось тебе дороже, чем все золото!

Теперь он понимал, что содержимое сундука никогда не сможет возместить ему то, чего он лишился.

Вернувшись в миссию, Александер с Жаном Нанатишем сели выпить пива. Пришло время расставания. Александер уезжал в Монреаль, где рассчитывал разыскать детей и выяснить, что случилось с семьей Мунро и Макиннисами.

Глядя на безмятежное лицо друга-индейца, Александер думал, что будет по нему скучать. Жан, с которым они были одних лет, оказался идеальным товарищем. Замкнутый и немногословный, он не задавал вопросов и говорил только в том случае, когда этого требовали обстоятельства. Уже одно его присутствие рядом успокаивало. Одним взглядом он давал понять, что понимает и сопереживает собеседнику. Четыре года назад он трагически потерял жену и троих детей – они утонули в реке Ла-Гранд.

– Уходишь на охоту с рассветом? – спросил Александер, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

– Как только встанет солнце.

Шотландец вынул из кармана куртки тяжелый кошель и бросил его на стол перед алгонкином.

– Это тебе.

Посмотрев на подарок, Нанатиш поджал губы и вздернул подбородок.

– Я не могу принять.

– Почему? Я хочу отблагодарить тебя за помощь.

– За помощь другу я не беру плату.

Какое-то время Александер молчал, потом потянулся было забрать деньги, но тут же передумал.

– Ладно! Если не хочешь брать деньги сам, отдай их кому-нибудь, кто в них нуждается, Жан. Может, Мари-Катрин Уабанангокве? У нее восемь детей. Думаю, она придумает, как ими распорядиться.

Алгонкин внимательно посмотрел на Александера своими черными глазами.

– Эти деньги были украдены у того торговца?

– У торговца? Кого ты имеешь в виду?

– В наших краях его называли Голландцем.

– Кто рассказал тебе, что у Голландца украли деньги?

Нанатиш потер лоб, отвел от лица волосы, все это время неотрывно глядя Александеру в глаза.

– Ты сам!

Александер вскинул брови.

– Я?

– Да, во сне.

Во сне… Да, это могло быть.

Это был не первый раз, когда Александер в бреду рассказывал о событиях своей жизни. Нанатиш посмотрел на кошель с деньгами и повторил вопрос:

– Эти деньги были украдены у того торговца?

– Нет, Жан, я не крал эти деньги! Голландец доверил их мне, чтобы они не попали в руки негодяям, которые намеревались использовать их во зло.

– И эти деньги ищет Этьен Лакруа, о котором ты рассказывал?

– Да. Он и еще многие другие, например Лавигёр.

– Я слышал об этом кладе от разных людей. Но все думали, что это пустая болтовня, легенда…

Алгонкин взял деньги со стола.

– Ладно! Беру для Мари-Катрин и ее детей!

– Ты – хороший человек, Жан Нанатиш. Друг, которого я никогда не забуду!

Нанатиш положил кошель в охотничью сумку и снова сел на стул перед Александером. Тот улыбнулся про себя – индеец старался скрыть свои чувства, но сейчас ему это удавалось плохо.

– Ты тоже, Александер, – проговорил он наконец. – Я видел, как ты вырыл сундук, там, в Ред-Ривер-Хилле. Услышал, как на рассвете ты встал, и пошел следом.

– Och!

– Мне было неспокойно. Если у человека мертвое сердце, он томится в живом теле…

Индеец внимательно посмотрел на собеседника, но дальше объяснять не стал. В то утро он испугался, что Александер может что-то с собой сделать, но стоит ли вспоминать об этом сегодня?

Александер мысленно признал его правоту. В тот момент ему и вправду хотелось покончить со всем раз и навсегда. Это желание обуревало его не впервые. В тот раз, когда он хотел совершить непоправимое, узнав о предательстве Изабель, ему помешал Колл. В Ред-Ривер-Хилле его словно бы удержала невидимая рука – он вспомнил, что его земные дела еще не закончены. Но вряд ли это была рука Господа. На протяжении всей жизни Всевышний не особенно внимал его мольбам…

– Ты прав, Жан! Но скажи, кому плохо оттого, если человек хочет умереть и не верит в Бога, который допускает в мире столько жестокости?

– Господь сотворил человека и дал ему орудия! Людям нужно научиться ими пользоваться и взращивать добро в своих душах!

– А как же те, кто умирает от руки «плохих земледельцев»?

– Господь дарует им вечный покой. Справедливость – не для нашего мира. Но она есть…

– Хотелось бы верить!

– Что ты намереваешься делать, когда найдешь детей?

Александер заглянул в кружку и немного помолчал. Он еще не думал, чем будет заниматься в ближайшем будущем. Единственное, что он твердо решил сделать, – это разыскать Этьена Лакруа и убить его. Но это может и подождать…

– Я хочу удостовериться, что мои сын и дочь живы и здоровы.

– А потом?

– Потом я вернусь в Шотландию.

Накануне Александер много размышлял, прежде чем принять это трудное решение. Он уже не так молод, пора решить все старые споры, забыть былые недоразумения. Нужно съездить в Батискан и повидаться с Джоном, потом – в Шотландию. По возвращении с родины можно будет заняться Этьеном. И, если все удастся, со спокойной душой смотреть, как растут дети… но смотреть издалека. Думая о Габриеле и Элизабет, он отдавал себе отчет в том, что не имеет на них прав, – их мать так и не стала его законной женой. Осознание этого факта тяжелым грузом лежало на сердце. Дочка еще очень маленькая, она его не запомнит, а сын… Что ж, лучшее, на что он мог надеяться, так это то, что Габриель будет вспоминать о нем как о добром друге.

Александер так стиснул кружку, что побелели пальцы. Индеец это заметил и нахмурился.

– У тебя еще есть время…

– Да. Надо еще раз все хорошо обдумать.

Шотландец отставил кружку в сторону и встал.

– Может, когда поживешь на родной земле, тебе станет легче. Если решишь вернуться, твои дети будут ждать тебя здесь. Твоя душа нуждается в совете старших, в их мудрости.

Александер подумал о бабке Кейтлин, о ее наставлениях. Нанатиш тоже встал, и друзья коротко обнялись. Слова были ни к чему.

– Я приеду с тобой повидаться, когда вернусь!

– Двери моего дома всегда для тебя открыты, друг! И поаккуратнее с ногой.