Река надежды - читать онлайн книгу. Автор: Соня Мармен cтр.№ 106

Река танцевала и пела. В воде весело плескались дети. Александер ненадолго задержался, чтобы полюбоваться ребятней. Словно беззаботные щенки, дети толкались и гонялись друг за другом под внимательными взглядами своих крутобедрых матерей. У некоторых женщин на руках были младенцы, у многих лица были изъедены оспой – принесенная завоевателями болезнь обрушилась на индейцев, как грозовой ливень.

Туземцам, таким щедрым и гостеприимным, была уготована жалкая участь. Оказавшись между англичанами и французами, словно между молотом и наковальней, за свою преданность белым союзникам они получали баррель-другой водки, а за сопротивление бледнолицему же врагу – страшную кару. И все чужаки – противники и друзья – понемногу отнимали у автохтонов их земли. Несмотря на то что он прибыл сюда в рядах завоевателей, Александер ощущал свою общность с этими людьми, которых обкрадывали, силы которых подтачивали, руководствуясь подлыми собственническими мотивами. Шотландские горцы с их мятежным нравом и грубыми манерами и непредсказуемые американские индейцы с их жестокими обычаями – вот два народа, чья кровь стала прочным цементом для укрепления фундамента империи…

Временами в памяти Александера всплывали картинки из прошлого: старики и дети бредут из долины в долину; их одежда сшита из домотканой шерсти с одним и тем же тартаном [120] – англичане запретили ношение всех остальных тартанов, – но разве можно заставить шотландца забыть о своей принадлежности к тому или иному клану, если это знание навеки запечатлено у него в сердце? На родине, в Хайленде, – разорение и упадок. Великобритания к хайлендерам относилась так же, как французы и англичане – к туземному населению Северной Америки. И тем, и другим была уготована участь рабов. И все же было одно различие: хайлендеры были белокожими и могли без труда раствориться в массе своих поработителей. Хитрый и изворотливый ум всегда может отвоевать себе теплое место в так называемом «цивилизованном» мире!

Шум маленькой алгонкинской деревни, в которой они жили, здесь был едва слышен, но запах коптящихся над кострами кож [121] ощущался отчетливо. Примириться с мыслью о том, что с этим поселением и его обитателями придется расстаться, оказалось не так легко, как он думал. Прошлой осенью, в конце октября, Александер, Тсорихиа, Мунро со своей маленькой семьей, Ноньяша и Матиас покинули регион Великих озер, чтобы обосноваться на реке Святого Лаврентия. Александер бессознательно искал возможность быть поближе к золоту Голландца, мысли о котором, хотел он того или нет, преследовали его днем и ночью.

Рано начались снегопады, и люди не успели построить себе достойное жилище. Приют они нашли в деревне племени вескарини, расположенной в месте слияния Заячьей реки и реки Святого Лаврентия. Это племя, как и другие алгонкины, вело кочевой образ жизни: когда охотники переставали приносить достаточно дичи, вся деревня снималась с места и переходила на новое. На момент встречи у путешественников почти истощились запасы продовольствия, а маленькая Отемин сильно простудилась. Индейцы дали им пищу и кров, взамен попросив лишь об одном – чтобы мужчины участвовали в общей охоте.

Они остались и провели в деревне зиму. С ее жителями их теперь связывали узы крепкой дружбы. А потом пришла весна. Пора было отправляться по реке Ла-Гранд на поиски фактории, где можно было бы продать то, что стало добычей в сезон зимней охоты. Ближайшей была миссия сульпицианцев в местечке Дё-Монтань, но Александер настоял на поездке в Монреаль. Ему нужно было повидаться с вдовой ван дер Меера. С Мунро и несколькими индейцами они отправились в путь. И там, в большом городе, его спокойная жизнь перевернулась вверх дном.

Александер наблюдал за молодой индианкой. Полуобнаженная, она нежилась на солнце. В шелест листвы вплеталась далекая песня дрозда. Александер знал, что назад пути нет. Он шагнул вперед, сделал глубокий вдох, словно черпая силы в терпком запахе лесной земли и свежем – хвои. Обошел цветущий куст кизила, наподдал носком мшистую кочку, споткнулся о корень… Он ничего не видел… Ничего, кроме женщины, за которой подсматривал и которая вызывала в нем противоречивые чувства.

Он любил Тсорихиа. Любил Изабель. Разрывался между этими двумя женщинами. Зачем расставаться с той, которая вот уже три года делила с ним свою жизнь? Он не находил ответа на этот вопрос. Но если здравомыслие подсказывало ему, что надо остаться с Тсорихиа, сердце неизменно выбирало Изабель. Он прекрасно понимал, что страдает, возможно, впустую. Что, если Изабель уже отстраивает себе новую жизнь, в которой для него нет места? Потом он вспоминал о Габриеле и терял способность размышлять здраво. Все эти сомнения отнимали у него силы. После возвращения из Монреаля его телесное влечение к Тсорихиа стало угасать. Занимаясь любовью с молодой виандоткой, он думал о беззаботной мещаночке из своего прошлого. Получалось, что он предает их обеих, и легче от этого не становилось.

Тсорихиа отложила недоплетенную корзинку. Александер, который был уже близко, замер на опушке. Солнце золотило его кожу, волосы блестели в ярких лучах. Нанесенные на щиколотки татуировки скрылись под отросшими волосами – с некоторых пор он перестал их удалять. Манеры и привычки белого человека стали брать верх над привычками индейцев. Когда это началось? С тех пор, как он вернулся из города. Разумеется, это нормально, когда контакт с цивилизацией пробуждает в человеке воспоминания, тоску о былом, но… ненадолго. Тсорихиа казалось, что по возвращении Александер даже смотреть стал на нее по-другому.

Но именно в эту минуту она подумала, что снова видит в его голубых глазах огонек, который моментально распалил в ней желание завоевать любовь своего мужчины. Она отлично умела его соблазнять. Притворившись, что не замечает его, она потянулась лениво и томно, как кошка. Он прищурился, помедлил немного, потом шагнул к ней. Поглядывая незаметно в его сторону, молодая женщина встала на четвереньки и, делая вид, что ищет что-то в траве, повернулась к нему задом. Зрелище получилось весьма аппетитное…

Обычно такой ненасытный, в последние дни «Тот, кто говорит взглядом» не искал ее объятий. Сначала она подумала, что ее женские чары утратили силу. Чтобы проверить, так ли это, в день, когда Александер с Мунро ушли вдвоем на охоту, она отправилась в хижину к Матиасу. Это было впервые, когда она решила отдаться другому. Но Тсорихиа хотела знать. И Матиас страстно ответил на ее призыв. Значит, дело не в ней? Она обратилась за помощью к шаману, и тот посоветовал искать ответ в снах.

Под предлогом наступления месячных [122] она ушла в лес и три дня там постилась. Когда тело достаточно ослабело, ей явилось видение: бледнолицая женщина тихонько гладила по голове дух Белого Волка. Сперва Тсорихиа не поняла сути послания, но прошло несколько дней, и в ее сердце закралось подозрение…