Ветер разлуки - читать онлайн книгу. Автор: Соня Мармен cтр.№ 143

Изабель окаменела от ужаса. Брат подбежал к ней и потряс за плечи.

– Изабель, пожалуйста! Ты нужна Франсуазе!

Собрав в кулак всю свою волю, девушка поднялась на второй этаж. Дверь в спальню была заперта, но крики проникали сквозь тонкую деревянную перегородку и вонзались ей в душу. Дрожа всем телом, Изабель вошла и… застыла на месте от ужаса. С лицом, искаженным страданием, Франсуаза лежала на кровати, раскинув руки. Запястья ее были привязаны к столбикам кровати, Женевьева держала раздвинутыми ноги. Несчастная выглядела как… умалишенная в момент приступа… На самом же деле это было сделано, чтобы ничто не мешало повитухе в ее трудной работе. Простыни под роженицей были густо пропитаны кровью.

Изабель не могла видеть, чем занята повитуха, стоявшая к ней спиной. Проследив за испуганным взглядом Женевьевы, она подошла к миске, которую сразу не заметила. При виде кровавых кусочков первая мысль ее была о том, что это разрезали матку, чтобы извлечь ребенка. Когда же она поняла, что это на самом деле, ее чуть не стошнило. Нечто, напоминавшее крошечную ручку со сжатыми в кулак пальчиками, фрагмент предплечья… Изабель поднесла руку ко рту, чтобы не дать себе закричать. Повитухе пришлось резать на части плод, чтобы спасти мать…

* * *

Ни писка новорожденного, ни маленькой ручки… На лицах не было радости, которую всегда вызывает чудесное появление нового человечка, а только грусть, потому что пришлось принести это крошечное существо в жертву. И ром разлили по чаркам не затем, чтобы отпраздновать счастливое событие, а для того, чтобы заглушить щемящую тоску. Все семейство собралось в гостиной дома Гюйонов, и все молчали. Гробик из древесины клена стоял на маленьком столе, и на крышке у него горела свеча. Внутри покоился маленький Морис Лакруа.

Перед домом ждала карета. Сидя в кресле с истертой тиковой обивкой, Изабель тихо плакала. Слишком много печалей, слишком много смертей…

Франсуазу помыли и уложили на чистую постель. Она больше не кричала и вскоре вместе со своей болью погрузилась в глубокий сон. Луи, умытый и чисто выбритый, обсуждал со священником последние детали предстоящей церемонии прощания. Никто не счел нужным рассказывать святому отцу, как именно умер младенец. Ему просто сообщили, что он родился мертвым. Луи, сознававший, какому страшному греху он позволил случиться, отдал свою душу в руки Всевышнего, который, несомненно, покарает его, если сочтет виноватым. Еще он решил в ближайшее время сходить на исповедь.

Только оправившись немного после событий жуткой ночи, которую им пришлось пережить, Изабель осознала, что они с Александером сделали и какие последствия могут из этого проистекать. Реальность свершившегося факта довлела над нею, словно непосильное бремя. Угрызения совести и безразличие, радость и грусть – противоречивые чувства смешались, не давая душе покоя, в то время как ее лоно хранило след, оставленный усилиями любовника.

«Потаскушка! Подзаборная девка!» – до бесконечности твердила она про себя. Но в то же время у нее не было ощущения, что она совершила самый страшный из грехов, а еще… ей казалось, что она как будто чего-то недополучила. Изабель испытывала внутреннее неудовлетворение и знала, в чем причина, – она отказалась разделить удовольствие с Александером.

Девушка медленно встала и подошла к зеркалу. Несколько долгих минут она рассматривала свое усталое лицо. Такие тени под глазами не скроет никакая пудра… Нет, она не потаскушка! Лицо, отражавшееся в зеркале, было лицом влюбленной женщины, которая не нашла в себе сил противиться сумасшедшему чувству, но вместе с тем не решилась целиком ему отдаться.

При воспоминании о мужских ласках дрожь волнения пробежала по ее телу. Изабель вздохнула. Толстая шерстяная накидка еще не успела полностью просохнуть и не давала тепла. Согреться и обрести душевный покой ей поможет нечто совсем другое… Александер заступает на пост в полдень и вернется с дежурства только через сутки. Будет ли он думать о ней? Безусловно, но как именно? Он соблазнил ее… Нет, это она отдала ему самое ценное, что у нее было, то, что следовало хранить для своего супруга! И он это понял. И хотя он пытался успокоить ее ласковым словом, давая понять, что его мучит совесть, она оставалась отстраненной и холодной. Что ж, вполне объяснимо, если он немного на нее обиделся…

На улицах города стало заметно больше солдат, но Изабель по пути в церковь этого даже не заметила. После мессы, уже на паперти, она, как и прочие прихожане, обратила внимание на прибитый к двери лист бумаги. Это было предписание губернатора Мюррея: всем горожанам в течение трех суток покинуть пределы города вместе с семьями и пожитками и ожидать дальнейших распоряжений.

Луи посмотрел на сестру. Изабель собралась уже встать на защиту Александера, когда брат сделал ей знак молчать. Заявив, что ему хочется пройтись, он предложил девушке составить ему компанию, в то время как остальные члены семьи отправились в отцовский дом в карете.

– Рано или поздно это все равно случилось бы, – сказал он, поднимая воротник камзола.

Северо-западный ветер принес с собой холод, а солнце словно играло с людьми в прятки, то и дело скрываясь за мрачными черными тучами. Изабель, старавшаяся не отставать, озадаченно посмотрела на брата.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Нам известно, что англичане регулярно посылают разведчиков к нашим аванпостам, поэтому они все равно узнали бы о наших маневрах, пусть и на несколько часов позже. Твой… друг незначительно ускорил ход событий.

– У него не было выбора, Луи!

– Знаю.

Он вздохнул. Изабель не спускала с него глаз. Порядка десяти месяцев ее старший брат служил в ополчении, и от симпатичного булочника с Рыночной площади в нем почти ничего не осталось. Не сказать, чтобы он стал казаться старше своих лет, но повзрослел – бесспорно. Ему пришлось стать солдатом. Пришлось убивать, а может, даже снимать скальпы. В бою так легко потерять голову… Сколько тех, кто опустился до невыразимой жестокости под воздействием страха или ярости! Она слышала много историй на эту тему, и Луи, вероятнее всего, не был исключением из правил…

– Как идут дела в доме после смерти отца? – спросил Луи, рассматривая загноившуюся ранку у себя на пальце.

– Мы просто живем, и все. Без папы никогда уже не будет так хорошо, как раньше.

– Думаю, ты права. А как твоя мать?

– Она часто запирается у себя в спальне. Она почти не разговаривает с нами.

– Смерть мужа огорчила ее больше, чем можно было ожидать.

Изабель нахмурилась и прикусила язык, чтобы не отпустить язвительное замечание. Луи заговорил о другом, но и эта тема оказалась для Изабель весьма неприятной.

– Де Мелуаз взял с меня обещание, что я отправлю тебя в безопасное место.

– Как у него дела?

– Нормально. Его ранили в плечо, и оно до сих пор не зажило, но он парень крепкий. Так что мне ему сказать, а, Иза?

– Наверное, мне надо ему написать.