Не родись болтливой - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 13

Что делать? Я покрылась испариной от страха и волнения и поскорее побежала прочь. Сердце билось, как зверь в клетке. Эти подозрительные брюки, и машины стоят всегда то рядом с моим домом, то с офисом… И похоже, что убийства, кроме меня, никто не заметил. Я остановилась и решительно повернула назад, надо вернуться. Но, выйдя из-за угла, я застыла в полной растерянности: улица была пуста, никакой машины, и уж тем более никакого покойника. Что же, мне это все померещилось? До сих пор я не страдала галлюцинациями. Что же, он сам сел в машину и уехал? Интересный покойник, подвижный и технически грамотный. Я начала сомневаться в своем рассудке.

Но самое интересное было еще впереди. Вечером мне позвонила знакомая, Лиля Свитская, и с нескрываемым интересом спросила, в своей обычной манере растягивая слова:

– Татьяна, у тебя что, новый роман?

– С чего ты взяла?

– Ну, с кем это ты была в воскресенье в машине?

– В какой машине? – Сердце у меня тревожно забилось от неясного предчувствия.

– Ну, я не помню в какой, в синей или в зеленой… Ты меня еще марку спроси, я в них не разбираюсь… Я свою-то с трудом запомнила, только по мужу и узнаю… Но тебя-то я точно разглядела, мы на переезде рядом стояли…

– Да не тяни ты, Лилька! – С Лилей разговаривать – это, доложу я вам, мука мученическая. – Не тяни! На каком переезде?

– Ну как на каком? Мы на дачу ехали. Переезд возле Репина, мы рядом с тобой стояли, я тебе машу-машу, а ты на меня посмотрела, как будто первый раз видишь… И такой мужчина интересный за рулем был! Кто это?

Вспомнив интересного мужчину, Лиля слегка оживилась, даже говорить стала быстрее.

– Какой хоть мужчина-то? Блондин, брюнет?

– Ну ты даешь! Не помнит, с кем в машине ехала! Блондин, конечно! Стану я на брюнетов пялиться! Но вы с ним не одни были, на заднем сиденье еще двое сидели, но неинтересные.

– Лилечка, ты ничего не путаешь? Это точно меня ты видела?

– Ой, ну ты даешь! Я еще пока в маразм не впала! Конечно, тебя! Да ты что, пьяная, что ли, была – не помнишь ничего?

– Да я сама ни черта не понимаю. А когда это было-то?

– Я же тебе говорю – в воскресенье!

– Да понимаю, что в воскресенье. А в какое время?

– В какое время?

Я тотчас поняла, что допустила ошибку. Спрашивать Лилю о времени было бесполезно. Она и время – это две несовместимые вещи. Она никогда не знала, который сейчас час, всегда и всюду опаздывала и искренне удивлялась, если кто-то был этим недоволен.

– Лилечка, хоть примерно!

– Примерно… Утром мы вообще-то на дачу ехали… А‑а! – Она вдруг страшно обрадовалась, вспомнив что-то, что могло помочь ей определить время. – Это было за три часа до пожара!

– Какого пожара?

– Ну как же! Там такой пожар был в Учительском, возле Репина, большой дом сгорел, как свечка, машин пожарных понаехало, но ничего не смогли сделать, одни угли остались!

Я вспомнила свой серый плащ с прожженной полой, и мне стало нехорошо.

Время было позднее. Я зашла к Галке за Аськой. Они все смотрели новости, я взглянула на экран и застыла на месте.

– …Следственная группа прокуратуры прибыла сегодня на место крупного пожара, случившегося в поселке Учительское в минувшее воскресенье, – звучал голос диктора за кадром, а на экране телевизора были черные обугленные стены большого загородного дома, окруженного огромными соснами, теперь тоже обугленными. Участок был большой, огороженный бетонным забором, и сердце мое при виде этого обгорелого дома исступленно забилось. Я видела это место! Но где и когда?

Где – понятно, но вот когда? Еще этот Лилькин звонок… Что со мной происходит? С ума я, что ли, схожу? А диктор продолжал:

– По делу о пожаре у следствия появилась новая информация. Как считает следователь Громова, в Учительском имело место столкновение двух преступных группировок, в результате которого коттедж был умышленно сожжен. Возможно, эти же люди принимали участие в криминальной разборке, происшедшей в тот же день, в минувшее воскресенье, в восемь часов вечера на Выборгском шоссе. В связи с этим делом разыскивается женщина, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров, блондинка, была одета в серый плащ и темно-синие туфли…

– Тоже мне приметы, – фыркнула Галка, – да под них кто угодно подходит, вот даже ты…

– Разве я блондинка? – растерялась я.

– Ну, пепельная…

Галкины слова повергли меня в ужас. Кстати, где же плащ? Утром в понедельник я второпях сунула его под вешалку, чтобы Галка не заметила и не начала расспрашивать.

Девчонки перебрались в нашу комнату, потому что Галка укладывала Стасика. Я достала плащ и заперлась с ним в ванной. Так, пола обгорела прилично, носить уже невозможно, и как это я сразу не заметила? Придется его выбросить, чтобы не расстраиваться. Машинально я проверила карманы, и что-то в правом царапнуло мне палец. В руке у меня была довольно тяжелая золотая цепочка с крупными порванными звеньями – такие носят сейчас бандиты – отморозки с бритыми затылками и неандертальскими низкими лбами. Откуда у меня эта цепь? Я взяла ее в руки и вдруг заметила, что замок на ней разорван, и вся она вымазана чем-то липким и ржавым. Господи, да это же кровь! И вдруг перед моим внутренним взором встало лицо с выпученными глазами и разинутым в крике ртом, я ощутила, как тяну за цепочку и она рвется…

– Таня! Таня, ты что там так долго? Открой, девчонкам надо зубы чистить! – Галка стучала в дверь ванной.

Я очнулась, завернула плащ в узел и запихнула глубоко под ванну, а цепь отмыла от крови и сунула в карман халата. Мысли мои метались в голове абсолютно беспорядочно, как жучки-водомерки на поверхности пруда. Что же это происходит? Я точно помню, что выпила кофе и отрубилась. И очухалась только в понедельник утром в постели со спящим Кириллом. Но факты говорили сами за себя.

Во‑первых, сумка. Она появилась в квартире Кирилла за это время. Во‑вторых, обгорелый плащ и пожар в Учительском поселке. Может быть, пока я была без чувств, кто-то надел мой плащ, съездил за сумкой и вообще что-то делал, прикрываясь мной? Чушь какая, кому это нужно, и потом, ведь Лиля видела именно меня, а я ее не узнала и вообще ни черта не помню, куда я ездила и с кем. Кроме этого, есть еще безапелляционное высказывание какого-то Шамана, что он видел меня в деле вечером в воскресенье. Очевидно, это и была та разборка, про которую говорили по телевизору. Один человек может врать, но несколько – либо они все сговорились, либо дело во мне. Скорее всего, последнее. Теперь прибавилась еще чужая золотая цепь и эти странные видения.

Я подумала еще немного и поняла, что мне остается только одно – позвонить Кириллу и прямо спросить его, где я находилась сутки и еще одну ночь – с вечера субботы и до утра понедельника. Как ни противно мне будет разговаривать с этим ненормальным, но иного выхода нет.