Рим. Роман о древнем городе - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Сейлор cтр.№ 20

– Может быть.

По правде, в тоне Рема такого воодушевления не звучало.

– Честно признаюсь, мы с Ремом люди дела, а не мыслители – вот почему для нас ценен такой друг, как Пинарий. Мало того что он при Альбе сражался как лев, так у него еще и голова на плечах.

Пинарий при этих словах самодовольно приосанился.

Потиций нахмурился:

– Ромул, о чем, вообще, идет речь?

– О плане Потиция! Или, лучше сказать, о правде, которую Пинарий раскрыл нам, которую мы должны открыть всему остальному миру. Мне рассказать ему эту историю, Рем, или ты расскажешь?

Рем слабо улыбнулся:

– Давай лучше ты, брат. А то я, знаешь, боюсь что-нибудь упустить.

– Хорошо. Ты помнишь историю о том, как Фаустул нашел нас? Это было в год большого наводнения. Кто-то уложил нас с Ремом в деревянную колыбельку, которая была унесена потоком, а когда вода спала, осталась уткнувшейся в склон Палатина, вон там. На том месте нас и нашел Фаустул. Наводнение тогда было страшное, народу потонуло много, и все решили, что мы осиротели. А раз так, то почему бы Фаустулу и его жене было не усыновить нас и не воспитать как собственных детей? Никто не может отрицать, что они всегда относились к нам как к родным: я по сей день зову их отцом и матерью и горжусь ими.

Пинарий при этих словах отвел глаза и тайком усмехнулся. Потиций понял, что он вспомнил свою шутку насчет выкормышей волчицы.

– Но Пинарий, расспрашивая народ в Альбе, выяснил кое-что интересное, – продолжил Ромул. – Прошу заметить, мы говорим о годе великого наводнения, когда царем Альбы был не Амулий, а его брат Нумитор. Впоследствии Амулий, который всегда был кровожадным мерзавцем, убил своего брата и присвоил корону. Вот уж где налицо и убийство, и грабеж. По мне, нет преступления страшнее братоубийства. После смерти Нумитора опасность для Амулия представляла только дочь убитого им царя, Рея Сильвия: вдруг она родит сына, который вырастет и решит отомстить? Со стороны внука Нумитора это была бы и месть за жестокое убийство деда, и попытка вернуть себе корону. Чтобы этого не случилось, Амулий вынудил Рею Сильвию стать жрицей Весты – богини – хранительницы домашнего очага, которой поклоняются в Альбе. Жрицы Весты называются весталками. Они дают священный обет оставаться девственницами, и его нарушение карается смертью. Этот подлец Амулий, должно быть, воображал себя очень умным. Он не только оставил племянницу в живых и таким образом не обагрил рук лишней кровью, но и нашел способ обезопасить себя от возможного появления законного претендента на корону, угодив при этом богине.

Однако план этот не удался. Несмотря на обет, несмотря на то что Рею Сильвию держали в уединении, в роще бога войны Маворса, она забеременела. Некоторые люди в Альбе говорят, что, возможно, ее изнасиловал Амулий, поскольку он был единственным мужчиной, который имел доступ к ней. Братоубийца наверняка надругался бы над племянницей, но в Альбе многие рассказывают другую, более интересную историю. Люди думают, что если кто и лишил Рею Сильвию девственности в священной роще, так это сам хозяин рощи бог Маворс.

– Кем бы ни был отец ребенка Реи Сильвии, ей удалось сохранить свою беременность вплоть до самых родов. Когда Амулию сообщили об этом, он пришел в ярость. Рея Сильвия родила, но почти сразу после этого рассталась с жизнью. Убил ли ее Амулий, или она просто не вынесла тяжелых родов – неизвестно, да сейчас и не важно. Важно другое – жители Альбы говорят, что Рея Сильвия родила близнецов. Впору задаться вопросом: «Что случилось с этими двумя мальчиками, внуками убитого царя Нумитора?»

Потиций посмотрел на него с сомнением:

– Ромул, ты на что намекаешь?

– Вспомни, Потиций, что все это произошло в год великого наводнения – в тот самый год, когда нас с Ремом нашел Фаустул.

– И ты думаешь?..

– Новорожденные близнецы исчезли. Но как Амулий избавился от них? Одно дело убить Рею Сильвию – как бы то ни было, она нарушила священный обет. Но совсем другое дело – пролить кровь двух невинных младенцев. Судя по разговорам в Альбе, он поступил так, как обычно поступают, когда хотят избавиться от уродливых или больных новорожденных, – приказал слуге унести близнецов в какое-нибудь удаленное место и оставить их там.

Потиций серьезно кивнул:

– Да, считается, что никто не несет ответственности за убийство младенцев, оставленных в дикой природе. Они умерли по воле богов.

– Вот именно – их судьбой распоряжаются боги! Но всегда ли они погибают? Нет и еще раз нет! Все слышали истории о брошенных младенцах, выкормленных дикими зверями или спасшихся еще каким-нибудь способом, потому что боги не пожелали их гибели. И кто может поручиться, что эти два младенца, положенные бок о бок в деревянную колыбельку на каком-то отдаленном склоне холма, не были унесены течением далеко от Альбы? Возможно, их унесло туда, где их никто не знал и где их вырастили в бедности, в безвестности, но зато и в безопасности от посягательств Амулия, ибо боги уготовили им особую участь.

Потиций покачал головой:

– Ромул, но это же какой-то вздор. Форменное безумие.

– Конечно, ты прав. Форменное безумие – именно то, что нужно. Я не могу не воздать должное Пинарию, который раскрыл эту историю, увидел ее очевидную связь с другими фактами и пришел сегодня сюда, чтобы выложить эти факты перед нами.

Рем пошевелился и поморщился: то ли движение причиняло ему боль, то ли его коробило воодушевление брата.

– Но это не факты, Ромул. Просто дикие сплетни.

– Может быть. Но разве это не та история, в которую люди охотно поверят?

– А сам-то ты веришь в нее, Ромул? – спросил Потиций, которому в процессе обучения на гаруспика привили глубокое уважение к истине.

Он знал, что поиск ее зачастую бывает трудным, ибо зрение, слух и память, не говоря уж о рассказах и пересказах, несовершенны и ведут к искажениям, а воля богов очень часто проявляется столь туманно и невнятно, что остается широкий простор для толкований. Вот и Рем, похоже, не в восторге от вольности брата в обращении с истиной.

– А может, и верю, почему бы и нет? – хмыкнул Ромул. – Можешь ты назвать имя женщины, которая родила нас с братом? То-то и оно – не можешь! А как можно утверждать, что это была не Рея Сильвия?

– Но тогда, Ромул, тогда получается, что, убив Амулия, ты стал отцеубийцей!

– Да, если только в нашем появлении на свет виноват Амулий. Но мне больше по нраву история с богом Маворсом. И не надо усмешек, Потиций! Ты ведь уверяешь, что ведешь свой род аж от двух богов – от того, чей амулет носишь на шее, и от Геркулеса, которому твой род служит испокон веку. Ладно, мы не спорим, но ведь и у других богов могут быть смертные отпрыски. Так или иначе, но, согласно этой истории, мы – внуки и законные наследники старого царя Нумитора. А значит, избавившись от Амулия и забрав его сокровища, мы всего-навсего отомстили за жестокое убийство нашего деда и вернули то, что принадлежит нам по праву!