Загадка Катилины - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Сейлор cтр.№ 21

Я решил, что с меня довольно их дерзости, и собрался уже спуститься с холма, чтобы встретить их как подобает истинному землевладельцу и гражданину, не вооруженному ничем, кроме чувства собственного достоинства, как вдруг светловолосый великан повернулся и посмотрел в мою сторону. Я не разглядел его лица из-за тени, отбрасываемой шляпой, но он, должно быть, заметил меня и сказал что-то своему компаньону, который так же резко повернулся ко мне. Он приказал высокому оставаться на месте, а сам спешился и принялся подниматься по холму.

Почему я сразу не узнал походку? И очертания тела его были знакомыми, хотя лицо и оставалось скрытым под шляпой. Но только когда он вплотную подошел ко мне, выпалил его имя:

— Экон!

— Отец!

Он снял шляпу и обнял меня, сдавливая мне грудь изо всех сил.

— Надеюсь, что свою жену ты так крепко не обнимаешь.

— Конечно, я так ее и обнимаю! — Он сжал меня еще крепче и наконец отпустил. — Она податлива, как молодая ива.

— Но я-то старое тисовое дерево и могу сломаться, — посетовал я, распрямляя спину.

Он шагнул назад.

— Извини, папа. Я просто очень рад видеть тебя.

В его голосе до сих пор слышались хриплые нотки — след прежней немоты. Девяти лет от роду он заговорил после долгого молчания, и это всегда было для меня чудесным доказательством того, что боги все-таки могут быть щедрыми и милосердными.

— Но что ты тут делаешь? И почему ты так выглядишь? — спросил я, разглядев, что он носит такую же бородку и прическу, как Марк Целий — коротко по бокам, но длинно сверху. Так кто угодно выглядел бы занятно. Марку Целию, с его резкими скулами и красными губами, все это шло, в отличие от Экона.

Мой сын удивленно поднял брови, потом дотронулся до подбородка.

— А тебе нравится?

— Нет.

Он рассмеялся.

— А Менении нравится.

— Глава семьи не должен слишком заботиться о том, что в его облике нравится, а что не нравится его супруге, — сказал я и тут же подумал про себя: «Ах, клянусь задницей Нумы, ты ворчишь, как самый привередливый римский старикашка». — Ну ладно, — поспешил заметить я. — Поступай как хочешь, лишь бы ты не связался с определенной группировкой.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что такие стрижки и бородки носят члены определенного политического кружка…

Он засмеялся и покачал головой.

— Это просто такая мода, папа. Но давай поговорим о другом. Я как можно скорее старался попасть сюда. Меня не было в Риме, когда пришло твое письмо, — я был в Байях, по делу одного клиента из Корнелиев; ты ведь знаешь, как хорошо они платят. Вернулся я только вчера. Когда я прочитал твое письмо, то сразу же привел все дела в порядок и постарался отправиться как можно скорее — но, как ты понимаешь, после такого долгого отсутствия я не мог уехать из дома, не проведя с Мененией хотя бы одной ночи. С собой я взял Билбона на случай, если нам действительно будет угрожать опасность. Ах, да, я передал то единственное сообщение Марку Целию.

— Но, Экон, я вовсе не просил тебя приезжать.

— Разве, папа? — Он пристально посмотрел на меня и вынул свиток пергамента из-за пояса. — «Моему любимому сыну Экону, от его любящего отца…» — так много чувств в самом начале, что я сразу насторожился. А потом эти намеки на неожиданности в сельской жизни и на то, что случилось нечто важное, — как будто ты писал под надзором и не мог высказать всего на пергаменте. Сначала ты напоминаешь мне о предстоящем посвящении Метона во взрослую жизнь — как будто я мог забыть об этом и как будто мы еще весной не обсудили это событие со всеми подробностями! Потом, как бы между прочим, ты просишь меня передать послание — явно с каким-то тайным смыслом — шутка, как же! — и просишь быть осторожным и осмотрительным. Ты с тем же успехом мог сесть и написать: «На помощь, Экон, приезжай поскорее!»

— Дай мне посмотреть на письмо, — сказал я и взял пергамент у него из рук. — Ты всегда так тщательно читаешь между строк?

Он пожал плечами.

— Папа, ведь я твой сын. Разве ты не рад моему приезду? Разве ты не этого хотел?

— Да. Да, я рад, что ты здесь. Мне нужно с кем-нибудь поговорить.

Я сел на пенек и приподнял бурдюк с вином.

Экон кинул свою шляпу на траву и опустился рядом со мной.

— Забавно, — сказал он, похлопывая ладонями по шершавой поверхности, — этот пенек такой теплый, несмотря на то, что находится в тени. На нем кто-то сидел до меня?

Я покачал головой и вздохнул:

— Да, хорошо это или плохо, но ты истинный сын Сыщика!

— Не удивительно, что у тебя такое кислое лицо, — сказал Экон, вытягивая босые ноги среди густой травы и греясь под послеполуденным солнцем.

Пока мы разговаривали, тени удлинились. Я все ему рассказал, все, что случилось за последний месяц, а что я позабыл, он выудил из меня своими расспросами. Бурдюк лежал между нами опустошенный. Кони стояли привязанные к небольшой скале, а Билбон дремал в тени.

— Значит, ты предполагаешь, что мертвое обезглавленное тело принес в конюшню Марк Целий, как тайный знак? — спросил Экон, задумчиво глядя вниз, на дом.

— А кто еще?

— Ну, кто-нибудь с другой стороны, — предположил он.

— С какой стороны? Вот в чем вопрос.

— Значит, ты не веришь, что Целий представляет Цицерона?

— Кто знает? Когда я попросил у него письменных гарантий от самого Цицерона, он отказался, хотя и не без причин. Он не хочет, чтобы я был напрямую связан с Цицероном.

— Мы можем обойтись и без него, — сказал Экон. — Я сам могу передать послание Цицерону так, что никто не заметит, и получить от него ответ.

— И что тогда? Предположим, что Цицерон уверит нас в том, что Целий — действительно его агент во вражеском лагере, — разве Цицерон умеет читать чужие мысли? Целий говорит, будто притворяется, что он сторонник Катилины, а на самом деле он служит Цицерону. Но что, если он предатель вдвойне? Вдруг он и на самом деле сторонник Катилины? Так что, если я соглашусь на его просьбу, то так и не узнаю, в чьих интересах меня заставили действовать. Меня словно бросили в яму со змеями — одни более ядовиты, другие — менее, но все они кусаются. Что за выбор — выбирать, какая из змей укусит тебя! И это в то время, когда я считал, что навсегда выбрался из этой ямы…

— Но вернемся к телу, — сказал Экон настойчивым тоном. — Ты говоришь, что это было послание от одной стороны другой?

— Это совершенно очевидно. Загадка Катилины. Голова без тела и тело без головы. Если я хочу согласиться с предложением Целия, то я должен ответить: «Тело без головы». Я сомневался, и вот ответ появился в моей конюшне! Через пять дней после того, как Целий вернулся в Рим. Рановато он начал на меня давить, не правда ли?