Цель номер один - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тамоников cтр.№ 53

Прапорщик Лапин получил пулевое ранение в бедро и лежал на брезентовых чехлах, расстеленных на полу кабины. Тугой резиновый жгут помог остановить кровотечение, укол обезболивающего тоже сделал свое дело, и Семен чувствовал себя относительно неплохо.

Пулеметчик сидел у правого борта, напротив дополнительного топливного бака. Толя был настоящим мужиком и физических страданий от боли никогда не показывал. Его сквозное ранение товарищи успели обработать. Великан Горбенко по привычке обнимал пулемет и дремал.

Славка Кудин тоже понемногу приходил в себя. Он лежал на спине в проходе рядом с Горбенко. Двигался пока плохо, но на слова и жесты начал реагировать. В последнее время ему жутко везло на ранения. Едва ли не каждая вторая командировка заканчивалась госпиталем. То пуля, то осколок, то контузия. Месяцев пять назад он вернулся из специализированной клиники, где добрые доктора по частям собирали его правое бедро. Парень отгулял отпуск, прошел медкомиссию и снова встал в строй.

Вообще-то по поводу не везет – это еще большой вопрос. Если бы Славке действительно не везло, то его давно уже не было бы на этом свете. Ведь в спецназе не зря поговаривали: «Где заканчивается удача, там начинается кладбище». А он жив по сей день. К тому же отличается хорошим аппетитом, особенно на молоденьких фигуристых баб.

«Ничего, ребята оклемаются, – вздыхал Павел. – Это не первое и, к сожалению, не последнее ранение. Семен с Толиком с месяц проведут в госпитале, затем отправятся в отпуск. Вернутся абсолютно здоровыми. Со Славкой дело обстоит сложнее. Контузия – опасная штука. Хорошо, если у него легкая форма. А если тяжелая, то последствия могут быть отвратительными. От временной потери слуха, зрения и речи до серьезных нарушений психической деятельности. Иногда это заканчивается полным параличом. Ладно, будем надеяться на лучшее».

Первые минут десять полета никто из бойцов, не считая снайпера, не произнес ни слова. Все восстанавливали дыхание и тихо радовались по поводу такого вот чудесного спасения.

Потом Павел поднялся, зашел к пилотам, тронул бортового техника за плечо и спросил:

– Сколько до базы?

– Минут двадцать осталось, – крикнул тот.

– Не забудьте запросить машину с медиками.

– Уже запросили. Они вас встретят.

Подполковник возвратился на свое место, слегка развернулся и стал смотреть в круглый иллюминатор. Он не переставал удивляться тому, насколько финал этой операции был похож на итог предыдущей сирийской командировки. Такой же затяжной бой на горной гряде, появление долгожданных вертушек и спешная эвакуация.

Да, эту операцию можно было считать оконченной. Через двадцать минут борт приземлится на авиационной базе, зарулит на стоянку, выключит движки. К нему лихо подкатит машина медицинской службы, уже вызванная экипажем. Спецназовцы быстро загрузят в нее своих раненых товарищей.

На стоянке наверняка будут парни из группы, вовремя смотавшиеся из Эль-Мара. И, конечно же, вечно угрюмый полковник Андреев. Он пожмет каждому руку, поблагодарит и проводит до жилого модуля, расспрашивая по пути о деталях операции по уничтожению командования бригады «Священный джихад».

«Ночь мы скорее всего проведем в своих номерах, а утром попутным бортом стартанем в Москву. Скорей бы уж! Дома многих ждут родные и близкие. Наконец-то все отоспятся, отдохнут», – раздумывал Павел.

Он вновь вспомнил о медсестре Ирине. Они давно знали друг друга, но близко сошлись с полгода назад, во время амбулаторного лечения Павла после ранения, полученного в одной из предыдущих командировок.

Родителей у Ирины не было. Отец умер от рака, мама пережила его всего на пару лет. Был когда-то и муж, капитан спецназа. Он погиб четыре года назад в одной из горячих точек. Осталось несколько родственников, из которых более или менее тесные отношения она поддерживала с двоюродной сестрой.

Павел частенько любовался профилем ее лица и роскошной грудью. Красивых женщин на свете много, но Ирина была особенной. Она это знала. Грациозная, сексуальная; манерами и жестами похожая на сытую пантеру. Беспорядок темных волос и простенький летний наряд нисколько ее не портили. Наоборот, внешний вид этой женщины, знающей себе цену, дал бы фору любым стильным макияжам и платьям от кутюр.

Да, Ирина ему нравилась. Крайней до нее женщиной у Новикова была симпатичная блондинка по имени Наташа. Кстати, ровесница Ирины. Но у нее имелся весь набор в ассортименте: муж, дети, домашние животные.

Она все еще была красива. Высокая, грудастая, с большими карими глазами и с бешеным темпераментом. Наталья дважды рожала, но сохранила стройное и упругое тело семнадцатилетней школьницы.

Она оставляла впечатление немножко глуповатой бабы, будто сошедшей с какой-нибудь рекламы. Одним словом, блондинка. Самая настоящая, девятьсот девяносто девятой пробы. Плюс немножко манерна, упряма и капризна.

Отношения с ней стремительно развивались до самой интимной близости. Лежа в постели после исступленного секса, Павел вдруг осознал, что этого вполне достаточно. Ничего, кроме секса, ему от Наташки не надо.

Похоже, и она придерживалась того же мнения. Они были не виноваты. Это рефлекс, стереотипная реакция.

А с месяц назад ему позвонила еще одна особа из прошлого и сказала, что соскучилась. Эта вот самая Маринка всегда была настолько правильной, разумной и высоконравственной, что порой Павлу хотелось насильно влить в нее бутылку водки и полюбоваться на эффект. Нравственность, однако, не помешала Маринке целый год жить с ним в гражданском браке. Жаль, но ему пришлось с ней расстаться.

Почему жаль? Это уже другой вопрос запредельной для Новикова сложности. Он ведь не психолог, а простой офицер спецназа. Впрочем, черт с ней, с Маринкой. Не было от нее ни тепла, ни холода. Он никогда не любил ее по-настоящему.

С Ириной все было по-другому. Всякий мужчина, пообщавшись с ней, непременно чувствовал аромат достоинства, высокую породу и невероятную красоту внутреннего мира. Новиков большую часть своей жизни провел в весьма своеобразном обществе, члены которого имели довольно ограниченный запас слов. Но ведь искусство и красота понятны любому троглодиту. Они ведь тоже стены в своих пещерах расписывали.

Есть такие женщины, рядом с которыми даже мужланы, похожие на диких зверей с сомнительным налетом разума, преображаются. Они ищут урну, чтобы выбросить окурок, шарят ручонками по карманам в поисках платка, коего там отродясь не бывало, копаются в убогом лексиконе, выбирая выражения помягче, покультурнее.

Однажды Ирину накрыла волна откровенности, и она рассказала Павлу о погибшем муже – Константине, которого очень сильно любила. Новиков знал его только по службе, в подробности личной жизни никогда не вдавался. Поэтому многое услышал впервые.

Она училась с Костей в одном классе. Они долго сидели за одной партой, но учителя все-таки разлучили их, потому что они начали драться и искренне друг друга ненавидеть. Правда, в десятом классе все же выяснилось, что Костя просто влюбился в Ирину, оттого и распускал руки.