Отель «Толедо» - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 45

– Садись в кресло, вот сюда, к печке, укройся… Вот так!

И сам ловко, молниеносно закутал одним пледом ее плечи, другой набросил на колени. Александра, содрогнувшись поначалу от сырого, мертвенного холода деревянного кресла, в котором многие годы никто не сидел, съежилась в мягком шерстяном коконе.

Она следила за тем, как Эльк, присев перед распахнутой дверцей топки, разводит огонь. Отсыревшие дрова, лежавшие штабелем у печи бог знает сколько лет, разгорались неохотно. Но вот вспыхнул крошечный огонек, побежал вверх по груде мятой бумаги, зашипел, задрожал на краю полена, готовясь погаснуть… И вдруг расплылся по всей поверхности дерева, жадно пожирая кору, которая корчилась и чернела от его прикосновений.

Дождь тем временем припустил вовсю. Уже не отдельные капли – длинные водяные плети хлестали тонкие стены и крышу домика, стекла в окнах. Хлопнула неплотно прикрытая входная дверь. Эльк выбежал наружу и спустя несколько минут вернулся с корзиной, совершенно вымокший. С его волос текла вода, он мотал головой и отряхивался всем телом, как собака после купания. Сняв очки, Эльк положил их на полку над печью.

– Это все, что я спас, – улыбнулся он, расставляя остатки пиршества прямо на полу, выложенном почерневшими кирпичами, у печи. – Остальное пропало. Пирог превратился в сладкий суп… Но вино и сыр уцелели.

– Ты ошибся, – сказала Александра, чувствуя, как у нее начинают гореть щеки – не от от близости огня, который теперь вовсю трещал и гудел в печи, сердито и задорно стреляя икрами в щели, не то от близости Элька. Тот смотрел не то на нее, не то сквозь нее блестящими близорукими глазами и молчал.

– Ты ошибся, дождь надолго, – повторила она.

Пристальный взгляд Элька вдруг сделался очень тяжелым, давящим. Мужчина медленно выпрямился. Ему на лоб упала прядь мокрых потемневших волос, по высокой скуле побежала дождевая капля, за ней другая… Александра чувствовала, что всего одно слово, одно дружеское замечание разрушит опасную чару, родившуюся вдруг в полутемной комнате, едко пропахшей плесенью, заставит содрогнуться нежилой стылый воздух… И тогда глаза стоявшего так близко к ней мужчины приобретут обычное выражение, он засмеется, скажет что-то шутливое в ответ. Но Александра молчала, следя за тем, как блики огня, пляшущего в топке, падают на лицо Элька, которое все приближалось.

– Нет, – произнес он почти беззвучно, когда их губы оказались совсем рядом, и Александра уже чувствовала его дыхание на своем лице. – Я не ошибся.

Дождь кончился ближе к закату. Стоя на крыльце, стянув на плечах плед, Александра смотрела, как расчищается небо на западе. Сильный ветер гнал тучи в высоту, и под ними все ширилась, обнажаясь, янтарная полоса неба.

Женщина вышла на крыльцо босиком и теперь мерзла, поджимая пальцы ног – сырые, зыбкие, подгнившие доски были ледяными. Она жадно вдыхала морской воздух, изумляясь не столько тому, что произошло, сколько совершенному отсутствию раскаяния или чувства вины. Все случилось просто, естественно, и когда губы Элька коснулись ее губ, она уже как будто знала их теплоту. Сейчас она стояла, привалившись плечом к косяку, кутаясь от ветра в плед, глядя на небо, и не думала ни о чем конкретном. Так бывало с ней в очень редкие счастливые минуты. «Любовь не рассуждает, любовь любит! – вспомнилось ей полузабытое изречение, и женщина мотнула головой, словно отгоняя слово, которое все же ее пугало. – Нет-нет, какая любовь… А даже если и так… Если и так!»

За ее спиной бесшумно, словно тень, появился Эльк. Женщина обернулась. На его лице не отражалось ни смущения, ни, что было бы еще хуже, деланой веселости, которой прикрывают неловкость. Намотав на палец прядь волос, вившуюся над ухом Александры, он слегка шутливо ее дернул:

– Простудишься!

– Что ты… Я люблю холод! – Ее голос прозвучал чуть хрипло, что-то сжимало горло.

Внутренний покой, так изумлявший ее минуту назад, мгновенно разрушился. Причина тому была проста – Эльк застегивал на запястье часы. Только что в мире, где очнулась Александра, не было ни времени, ни места – только расшатанное крыльцо, медовый закат над морем, ослепительный серп полумесяца, мелькающий в разрывах редеющих облаков… И вот обычная жизнь возвращалась, требовательно заявляя о своих правах, отчего права Александры на счастье стремительно уменьшались. «Шестой час вечера, остров Маркен… Полузаброшенный поселок, вдали от туристических троп. Чужой муж. Да, чужой муж, привезший тебя на свидание в дом своего детства, и совершенно не важно, что ты по каким-то своим личным причинам решила, будто этот человек тебе дорог и близок! Для него все это может быть просто интересным приключением! Откуда ты знаешь, что для него это серьезно? Откуда?»

– Не хочется уезжать, – негромко произнес Эльк, справившись наконец с ремешком часов. – Я так боялся ехать сюда один… Знаешь, возвращаться в те места, где ты был счастлив, не следует. Но сейчас я счастлив, как никогда еще здесь не был!

Александра выслушала эти слова, сделав попытку улыбнуться. Она уверяла себя, что это просто дань вежливости, что Эльк как человек воспитанный попросту не может сказать ничего иного… Теперь она разом испытывала все угрызения совести и сожаления, от которых минуту назад была так необъяснимо свободна. Она уже боялась верить словам, боялась встречать взгляд стоявшего рядом мужчины.

– Придется ехать в Амстердам, прямо сейчас… – Эльк мягко обвил рукой ее плечи – но так мог обнять и брат, и старый друг. – Мы с Дирком обменялись сообщениями. Я написал, что ты согласна на него работать. Он просит, чтобы уже завтра утром ты встретилась в Москве с его клиентом…

– Завтра утром… – словно во сне, повторила женщина.

– Да, я понял, что встреча очень важная. Аванс в честь сотрудничества получишь переводом на карту сразу же, как дашь реквизиты. У тебя ведь есть действительная карта?

– Карта… Да! Конечно есть.

Александра коснулась ладонью пылающего лба, словно пытаясь остановить бешеный поток мыслей. Тут было все – романтическое приключение в заброшенном домике, Варвара, Надя, пропавшее письмо, неведомый отель «Толедо», особняк в Москве, на Китай-городе, где располагалась ее мастерская… Эльк смотрел испытующе, словно пытаясь угадать ее настроение, а сама Александра упорно избегала его взгляда. Ей было не по себе из-за того, что он так внезапно, без паузы, переменил тон с нежного на деловитый.

Она прошла в дом, сбросила плед, принялась одеваться, постаравшись выбрать для этого самый темный угол. Ее щеки внезапно запылали от прихлынувшей крови, ей сделалось трудно дышать. Стылый воздух гниющего, заброшенного дома словно отравлял ее. Теперь она недоумевала, как могло это убогое заплесневелое логово казаться ей уютным и как она позволила соблазнить себя человеку, которого, в сущности, не знала…

Эльк, уже набросив пальто, стоял возле печки и, нагнувшись, ворошил кочергой дотлевавшие в топке угли. Затем с тяжелым вздохом выпрямился, глядя на огонь, вспыхнувший в последний раз, бросивший на его бледное лицо багровый отсвет.